Мое любопытство усиливается.

— Что вы имеете в виду?

Повисает тишина, прежде чем она смотрит на меня, ее взгляд полон боли.

— Он рассказал тебе о своем отце?

— Нет. Я спрашивала раньше, но он сказал, что это запретная тема. Так понимаю, у них напряженные отношения? — интересуюсь я, хотя мне не следует этого делать. Последнее, что я хочу, это предать доверие Гейба, но я бы солгала, если бы сказала, что мне не любопытно узнать больше, особенно после ее комментариев.

Она снова смотрит на свои руки, пока продолжает резать овощи, звук ножа, скользящего по разделочной доске, заполняет напряженную тишину.

Я начинаю чувствовать себя плохо и думаю, что позволила себе слишком много, но, прежде чем успеваю извиниться, она говорит:

— Отец Габриэля оставил нас, когда Луис был младенцем. Он влюбился в другую женщину.

Моя вилка замирает, как и сердце, когда я слышу боль в ее голосе.

— Она очень богатая. Мой муж работал у нее садовником, а я убирала дом.

Боже мой.

Гнев наполняет мою грудь, и мне хочется защитить эту семью.

— Он ушел от нас, не оглядываясь. Мы не видели его почти пятнадцать лет.

— Мне очень жаль, — шепчу я и тянусь, чтобы коснуться ее руки.

Она, наконец, смотрит на меня, и в ее глазах видны непролитые слезы. Очевидно, что даже по прошествии такого количества времени, она все еще страдает из-за этого.

— Вероятно, мне не стоит рассказывать тебе об этом, но, зная моего сына, он сам никогда не поведает тебе эту историю. Гейб не любит говорить о нем. То время для нас было очень тяжелым, и нам было очень больно, но Габриэлю было больнее всего. Они с отцом были очень близки, и когда он ушел вот так... — она качает головой. — Габриэль изменился.

При мысли о том, что Гейб страдает, мое сердце начинает болеть. Я абсолютно точно могу понять, каково это, так неожиданно потерять отца.

— Он справился и стал главным мужчиной в доме, даже если ему было одиннадцать. Он косил газоны и делал все, что мог, чтобы оплачивать счета. Если бы не Гейб, наша семья не смогла бы жить так, как жила. Даже сейчас он по-прежнему заботится о нас, — говорит она, слабая улыбка появляется на ее губах. — Знаешь, он оплачивает мое обучение. Чтобы я смогла осуществить мечту и стать учителем.

Улыбаюсь ей в ответ.

— Он говорил об этом.

И, конечно же, скрыл важный факт, что он платит за обучение.

— Я считаю, это восхитительно, что вы следуете за своей мечтой, — говорю ей.

— Спасибо, но у меня бы ничего не получилось без моего Габриэля. Другие мальчики тоже хорошие и помогают, но не как Габриэль. Он - наша скала.

Все, что я слышу, заставляет меня лишь сильнее влюбляться в него. Нельзя отрицать, что этот мужчина порой вспыльчив, но он хороший человек. После моего отца он лучший из тех, кого я знаю.

— На протяжении многих лет боль от ухода отца превращалась в гнев. Очень глубокий гнев, — говорит она. — Не удивлюсь, если это и есть причина, по которой он сначала недооценил тебя.

Зная теперь все это, должна согласиться с ней, но мысль о том, что он даже на секунду подумал, будто я была кем-то вроде женщины, ради которой его отец оставил семью, ранит меня. Замечание Каталины, сказанное ему в минувшие выходные, внезапно приобретает смысл. От чего я чувствую злость на обидчицу Гейба, но мне так же тошно от того, что меня поместили в одну категорию с этой разлучницей.

Отвлекаюсь от своих мучительных мыслей, когда Марисоль касается моей щеки.

— Возможно, мой Габриэль сначала и недооценил тебя, но я знаю, что он разглядел в тебе чудесную женщину, которой ты и являешься. Он хороший мужчина, просто иногда гнев, который он носит в себе, сбивает его с пути, — говорит она, похлопывая меня по груди.

Если кто и может понять, каково это, - жить с болью, так это я. В нашей жизни существуют моменты, которые бесповоротно меняют нас и, независимо от того, как сильно нам хочется иметь возможность вернуться назад и изменить прошлое, чтобы избавить себя от подобного горя, обратной дорогие нет. Все, что мы можем сделать, это научиться каждый день жить с этой потерей.

— У вас прекрасная семья, — шепчу ей. — Спасибо, что позволили быть ее частью.

— Нет необходимости благодарить меня. Теперь, когда ты с Габриэлем, моя семья - твоя семья. Как сильно бы я не любила своих мальчиков, я всегда хотела девочку, чтобы заниматься с ней всякими женскими штучками. Возможно, теперь мне это удастся.

— Я определённо помогу вам в этом. Никто больше меня не любит всякие девчачьи дела, это уж точно.

Она усмехается и треплет меня по щеке, так же, как, похоже, делают все женщины в этой семье.

— Тогда все в порядке. Сегодня я научу тебя, как готовить любимое блюдо моего Гейба, а в следующий раз ты возьмешь меня на шоппинг и научишь всем модным премудростям.

Именно в этот момент я понимаю, что мы с этой женщиной точно станем отличными подругами.

Горячая вода льётся по моим больным мышцам, даря облегчение после самой изнурительной смены, которая у меня была. Три автомобильных аварии и два пожара.

Один смертельный исход.

Определенно, не самый великий гребаный день. Наверное единственное, что мне не нравится в моей работе, когда чья-то жизнь не подвластна мне. Иногда просто бывает слишком поздно.

Необходимость видеть СиСи сильнее, чем когда-либо. Я хочу похоронить себя в ее теле и забыть все, что случилось сегодня. К сожалению, она работает допоздна, поэтому мне придется подождать.

С этой удручающей мыслью я выключаю душ и направляюсь в свою комнату, чтобы одеться. Надев джинсы, я тянусь к рубашке и тут слышу звонок в дверь. Хмурюсь, пока спускаюсь вниз, чтобы посмотреть, кто там, но от угрюмости не остается и следа, когда я открываю дверь, обнаруживая единственную женщину, которую безумно хочу видеть.

CиСи держит корзину для пикника, на плече одна из ее нелепых сумочек, голова маленькой собачки-крысы выглядывает из неё.

— Блондиночка, — приветствую ее, мое удивление очевидно, — думал, ты сегодня вечером работаешь.

Она прислоняется к дверному косяку, соблазнительная улыбка появляется на идеальных розовых губах.

— Джил была мила, и сказала, что поработает вместо меня, так чтобы я могла приехать и преподнести тебе сюрприз. — Она поднимает корзину, ее взгляд взволнованный.

— Что там?

— Дай войти, и все увидишь сам.

Улыбаясь, я отхожу в сторону, и она заходит в квартиру, направляясь прямиком на кухню. Мой взгляд падает на ее дерзкую попку. Теннисная юбка достаточно короткая и едва прикрывает ее стройные бедра, от чего мой член тут же твердеет.

Задушив стон, я усмиряю свою потребность и следую за ней на кухню, чтобы посмотреть, что она делает. Мои благие намерения исчезают в тот момент, когда она поворачивается, и посылает мне эту свою улыбку.

Это именно то, что нужно, чтобы воспоминания о моем дерьмовом дне исчезли.

Я обнимаю ее за талию, и притягиваю ближе, чтобы попробовать ее на вкус, небольшой контакт ее губ с моими заставляет мою кровь закипеть. Уверен, я могу целовать эту девушку до конца своей жизни и никогда не устану.

Нас прерывают, когда между нами втискивает свой влажный нос ее собака. СиСи хихикает и отстраняется, поглаживая его спину.

— Надеюсь, ты не против, что я пришла с ним. Мне было стыдно снова просить миссис Билсон об одолжении.

— До тех пор, пока он не станет гадить или мешать мне получать удовольствие в собственном доме, ему здесь рады.

— Ничего такого, обещаю.

Она целует его в макушку, а затем ставит на пол. Пес удаляется, обнюхивая пол, пока исследует новую обстановку.

— Готов к своему сюрпризу? — спрашивает она, волнение снова озаряет ее лицо.

— Да. Особенно если он включает тебя без одежды.

— Не совсем. Прибережем это на десерт, — говорит она, нахально подмигивая. — Сначала давай поужинаем. — Она снимает крышку с корзины и наклоняет ее, чтобы показать мне, что внутри. — Тадам!