Он делает шаг вперёд, большие, теплые руки обнимают мои мокрые щеки. Этого маленького прикосновения достаточно, чтобы я приблизилась к разрушению.

— Посмотри на меня, Bella.

Я открываю глаза, его красивое лицо размыто передо мной.

— Прости меня за то, что сделал. Я был зол после того, как увидел отца, и, когда тот мудак сказал то, что сказал... — он замолкает, его челюсть напрягается. — Я взбесился, и хотя не жалею о том, что врезал ему, я сожалею о том, что испортил твою вечеринку.

— Вечеринка не имеет значения, — выдавливаю я. — Бутик много значит для меня, но ты тоже, и я никогда не позволю никому обращаться с тобой вот так. Я бы выгнала его, даже если бы потом потеряла возможность сотрудничать с ним. Но ты даже не дал мне шанса сделать это, Гейб. Ты просто ушел от меня, словно последние пару месяцев ничего не значили для тебя.

Он упирается лбом в мой лоб, раскаяние отражается в его темных глазах.

— Я знаю, и поверь мне, я сожалел об этом каждую секунду каждого дня. Но можешь не сомневаться, СиСи, они имеют для меня значение, ты имеешь для меня значение. Ты самое важное, что есть в моей жизни... Я люблю тебя.

Я резко выдыхаю.

— Что ты только что сказал?

— Я сказал, что люблю тебя. — Его пальцы касаются моей щеки, вытирая слезы. — Люблю все в тебе. Твою собаку, нелепого размера сумки, даже твой нахальный ротик, — добавляет он с ухмылкой. — Нет ничего, что я бы не любил в тебе.

Всхлип, который я пытаюсь сдержать, срывается с моих губ. Я упираюсь лбом ему в грудь и бормочу, как дурочка.

— Я тоже тебя люблю, даже если на этой неделе из-за тебя набрала пять фунтов.

Смех вибрирует в его груди, когда он заключает меня в объятия, они приносят мне комфорт, по которому я скучала.

Удерживая мое лицо, он заставляет меня посмотреть ему в глаза.

— Cásate conmigo, — шепчет он, слова звучат очень красиво, пока его теплые глаза проникают мне в душу

Шмыгая носом, я в замешательстве смотрю на него.

— Можешь ты хоть на секунду перестать быть сексуальным и сказать это по-английски? На этой неделе я совсем не занималась испанским.

Привлекательная усмешка изгибает его губы, но быстро исчезает, выражение лица становится серьезным.

— Выходи за меня.

Я застываю на месте от шока.

— Выслушай меня, — поднимая руку, начинает он.— Я знаю, все происходит очень быстро, и ты, вероятно, думаешь, что я сошел с ума. Я мог бы подождать и спросить тебя об этом через год или даже два, но вопрос не изменится, CиСи. Я хочу, чтобы ты навсегда стала моей.

Внутри меня все трепещет от волнения, пока мозг пытается осознать происходящее.

— Есть много того, что я не могу тебе дать, — продолжает он. — Например, дорогой Барбимобиль или платье за три тысячи баксов от той цыпочки Веры.

Маленькая улыбка танцует на моих губах.

— Но, ради тебя, я пройду сквозь огонь. Ради тебя вбегу в горящее здание. — Он тянется, сжимая мою шею и поглаживая большим пальцем кожу. — Я умру ради тебя, СиСи.

От его красивых слов я начинаю паниковать.

Потянувшись назад, он берет белую подарочную коробку с красным атласным бантом, лежащую рядом с вазой с цветами.

— У меня нет кольца, потому что я провел по несколько часов в каждом ювелирном магазине в этом проклятом городе и не смог найти хотя бы одно, достойное тебя. Поэтому, вместо кольца, я принес вот это. — Он протягивает мне подарок.

— Что это? — спрашиваю я.

— Открой. Это часть моей речи.

Стягиваю красную ленточку, прежде чем поднять крышку. И охаю, когда вижу, что там внутри.

— Боже мой.

Хрустальная туфелька лежит на атласной подушке, сверкая обещанием.

— Я знаю, ты всегда будешь папиной принцессой, но я хочу, чтоб ты стала моей королевой.

Всхлип срывается с моих губ, голова кружится от его заявления и продуманного подарка.

— Если скажешь «да», я обещаю построить для тебя дворец. Буду каждый вечер готовить, давать тебе углубленные уроки испанского и подарю кучу нескончаемых оргазмов.

Я смеюсь, мое сердце наполнено любовью.

— Что скажешь, Bella? — спрашивает он, заключая меня в объятия.

Улыбаясь, я смотрю на него сквозь слезы.

— Скажу, что Барбимобили переоценены. Я лучше соглашусь на оргазмы.

Хриплый смех, вибрирующий у него в горле, проникает в меня, когда он целует меня поцелуем, подтверждающим то, что я и так знаю. Этот мужчина все, что мне нужно. Я мечтала о подобной любви и буду лелеять ее до конца жизни.

— Я скучала по тебе, — говорю ему между горячими поцелуями.

— Тоже скучал по тебе, детка. — Он отрывается от меня, большим пальцем потирая мою нижнюю губу. — Скоро пойдём и вместе выберем для тебя кольцо.

Обхватывая его запястье, я наклоняюсь к нему.

— Мне не нужно кольцо. Мне не нужно ничего, кроме тебя.

— Я твой, навсегда.

Слезы радости текут по моему лицу, когда я представляю наше будущее. Дворец или обычный дом, деньги или нет, он принц, которого я ждала.

Его руки вокруг меня сжимаются.

— Как насчет того, чтобы ты позволила мне отвезти тебя домой и разрешила начать дарить все те оргазмы, которые я обещал? — говорит он с дерзкой ухмылкой.

Ухмылкой, которая раньше раздражала меня, но теперь я мечтаю увидеть ее.

— Джил ждет звонка и готова сегодня поработать, — соблазнительно добавляет он.

Не могу упустить возможность провести весь день в его объятиях. Поднимаясь на цыпочки, целую его в губы.

— Давай, Пожарничек. Посмотрим, что у тебя есть.

— Ох, Блондиночка, ты ведь знаешь, как я люблю вызов. — Наклоняясь, он берет меня на руки, от чего я начинаю смеяться.

Я обнимаю его за шею, улыбка сияет на моем лице, когда я смотрю в его завораживающие карие глаза.

— Готова? — спрашивает он.

— Более чем.

Почти уверена, что вся моя жизнь была подготовкой к этому моменту.

Когда мы выходим, я вешаю табличку «Закрыто», Пепп плетется за нами. Смотрю на фиолетовую корону на витрине моего бутика, и сердце наполняется теплом, когда я понимаю, что, наконец, получила сказку, о которой всегда мечтала. Только мой прекрасный принц оказался самоуверенным пожарным, который понятия не имеет, насколько важны отпадные каблуки или дизайнерские сумочки, но он знает, как любить меня, и для меня это важнее даже пары Jimmy’s или моего друга Louis.

Солнце, яркое и теплое, сияет над нами, когда мы все собираемся, чтобы отпраздновать четвертый день рождения Розы. На заднем дворе Эмили и Райдера самые близкие друзья, и еще, по меньшей мере, дюжина детей бегают с шоколадом, размазанным по их маленьким личикам.

Я испытываю волнение и трепет, думая о том, что когда-нибудь и наш задний двор будет наполнен огромной любовью и счастьем.

— Это только я или вы тоже счастливые стервы? — спрашивает Кайла, подруга Эмили, живущая здесь, в Чарльстоне. Она указывает на наших мужей, стоящих в кругу и пьющих пиво. — У нас есть шериф, — говорит она, указывая на своего мужа. — Агенты ФБР, «морские котики», а теперь еще и пожарный... Нет зрелища приятнее на свете.

— Согласна. — Улыбается Эмили. — Нам очень повезло, и, если когда-то попадём в беду, нас точно выручат.

— Мой муж привык вытаскивать меня из передряг, — замечает Кайла. — Хотя, если мне действительно повезет, именно он будет тем, кто арестует меня. — Ее ухмылка заставляет нас всех рассмеяться.

Она невероятно забавная, немного напоминает меня, и очень мне нравится. Мы с Гейбом отлично вписались в эту компанию. Наш дом в Атланте, но, если я когда-нибудь перееду куда-нибудь, только в этот причудливый городок, где живет моя лучшая подруга.

— Мама, — кричит Роза через лужайку, — можно я открою подарки сейчас?

— Конечно, милая. Садись на свой стул, а я принесу подарки.

Роза бежит к стулу, украшенному розовым тюлем и разноцветными воздушными шарами. Все ее друзья собираются вокруг ее ног, вставая бок о бок, чтобы оказаться как можно ближе. Эмили надевает ей на голову тиару и вручает первый подарок, в то время как остальные подходят ближе.