— Чтобы нечто подобное стало возможным, — продолжал Дженнингс, — нужно иметь в своей платежной ведомости очень могущественных людей — людей изнутри, способных манипулировать вещами и предметами, людей, которые знают, как устроен этот мир. Людей…

— Подождите минутку.

Дарби сделала шаг в сторону, чтобы получше рассмотреть труп на полу. Белый мужчина в костюме. Большая часть пуль попала ему в грудь. Еще две вошли в правую ногу. Одна пуля угодила в бедренную артерию, и он истек кровью.

Но отнюдь не этот выстрел положил конец земной жизни человека, которого Дарби знала как специального агента Филлипса. Он умер от пули в висок.

Дарби натянула голубые перчатки и присела на корточки рядом с телом. В нагрудном кармане пиджака она обнаружила кожаный бумажник.

Рядом с ней остановились поношенные туфли Дженнингса. Дарби раскрыла бумажник: в нем лежали значок и служебное удостоверение специального агента ФБР Дилана Филлипса. Пайн оказался прав: документы выглядели настоящими. Она начала обшаривать остальные карманы.

— Вы знаете этого малого? — поинтересовался Дженнингс.

— Я встретила его вчера ночью в клинике Святого Иосифа. Он выдавал себя за федерала, размахивая значком и удостоверением. У него был даже федеральный ордер на арест.

— Что он там делал?

— Он хотел взять под опеку с целью защиты сына Кендры Шеппард.

Из заднего кармана брюк Дарби выудила еще один черный бумажник. Водительские права, полученные в Коннектикуте, и куча кредитных карточек на имя Пола Хайсмита. Фотография на водительских правах была точно такой же, как и в служебном удостоверении специального агента Филлипса.

«Интересно, сколько же имен у этого человека?»

— Этого парня зовут не Филлипс и не Хайсмит, — заявил Дженнингс. — Его настоящее имя — Питер Алан. В те времена, когда я знал его, он был федеральным агентом бостонского отделения ФБР.

Дарби выпрямилась. Куп возился в углу, осматривая сваленную там мебель.

— Я хорошо знал Алана, и мы не раз сталкивались с ним здесь, в Чарльстауне, — сказал Дженнингс. — У него были свои информаторы. Ко многим из них он применил программу защиты свидетелей, чтобы мы не могли добраться до них. Среди них числились такие типы, как Билли О'Доннелл по кличке Билли Три Пальца. Он был умелым медвежатником. Однажды он решил поохотиться в угодьях Салливана, и тот сломал ему правую руку. Тогда Билли начал вскрывать замки левой. После того как Билли попал в программу защиты свидетелей, я не смог до него добраться. Федералы не позволили мне даже поговорить с ним.

— С чего бы вдруг?

Дженнингс сунул в рот пластинку жевательной резинки.

— Вы, случайно, не знаете, как Салливан сыграл в ящик?

— Я помню лишь, что Салливан погиб во время налета на гавань. Я еще училась в школе, когда это произошло. По-моему, это случилось году в восемьдесят первом?

— В июле восемьдесят третьего.

«В тот самый год, когда были убиты родители Кендры Шепард. И когда погиб мой отец».

— Давайте я прочту вам небольшую лекцию на историческую тему, чтобы наверстать упущенное, — предложил Дженнингс. — С конца шестидесятых Чарльстаун стал для Салливана чем-то вроде штаб-квартиры. До момента его смерти прошло почти двадцать лет, в течение которых он убивал людей или заставлял их исчезнуть, включая множество молоденьких женщин, как те, что похоронены в этом подвале. Салливан предпочитал совсем юных пташек. Те, кто попадал к нему в лапы, или умирали, или исчезали без следа. Не спрашивайте, сколько их было, потому что я сбился со счета. Достаточно сказать, что у меня было множество дел по розыску пропавших женщин, в разное время оказывавшихся на орбите Салливана. Он считался неприкасаемым, что неудивительно, учитывая, что его взяли под свое крылышко бостонские федералы, полиция Бостона и штата. Этот сукин сын всегда был на шаг впереди. Я помню одно дело, когда мы подсадили «жучков» к нему в машину. Это была классная операция, и нам понадобилось целых четыре часа, чтобы ее провернуть. На следующий день мы выехали на охоту за Салливаном. А он останавливается рядом с моей машиной, опускает стекло и говорит: «Эй, Стэн, я по поводу тех штучек, что вы насовали мне в автомобиль. Передать их тебе сейчас или завезти в офис попозже?»

— Значит, Салливан подкупил копов, — заметила Дарби.

— О, я ничуть не сомневаюсь, что Салливан платил копам из полиции города и штата. Но я скажу вам еще кое-что. Думаю, он числился информатором ФБР. А теперь спросите, что заставляет меня высказать столь дикое предположение.

— Что заставляет вас так думать?

— Спасибо, что спросили. Понимаете, итальянцы в северной части умирали как мухи, один за другим. А Салливан руководил своим бизнесом как ни в чем не бывало, просто процветал, откровенно говоря. Его даже ни разу не арестовали.

— А как насчет Рейнольдса?

— Никак. Такое впечатление, что они оба принадлежали к касте неприкасаемых.

— Кто организовал операцию в Бостонской гавани?

— Хорошие мальчики из бостонского отделения ФБР. Специальный агент Алан работал с одним из моих информаторов, вышеупомянутым взломщиком сейфов Билли О'Доннеллом. Билли попался на горячем, и ему светила пожизненная прогулка в одну из наших славных тюрем особого режима. Поэтому он быстренько подсуетился и заявил Алану, что обладает некоей важной информацией относительно мистера Фрэнсиса Салливана. Алан согласился на сделку, и Билли сообщил, что Салливан ожидает крупную партию героина, которую ему должны доставить на катере. Алан доложил обо всем своему начальству и организовал засаду в Бостонской гавани, где якобы должна была состояться передача наркотика. Один из парней, работавших под прикрытием, — продолжал рассказ Дженнингс, — федерал по имени Джек Кинг, вышел на связь с командным пунктом в тот самый момент, когда Салливан по какой-то причине поднялся на борт и открыл пальбу. Кинг получил пулю, и к тому времени, как прибыла кавалерия из-за холмов, оба катера уже полыхали. Не выжил никто. Салливан и двое матросов из экипажа, федералы под прикрытием, находившиеся там, — все сгорели заживо. На следующее утро команда водолазов искала их останки, но никого не нашли.

— Вы тоже там были?

— Нет, это была вечеринка только для агентов ФБР. Там не было ни полиции города, ни штата, и даже никого из Бюро по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Бостонские федералы вознамерились заполучить Салливана для своего личного потребления. Как только итальянцев убрали с дороги, на них начали оказывать серьезное давление, требуя устранить и Салливана. Выглядело бы дурно, если бы полиция Бостона или штата преподнесла им голову Салливана на тарелочке. Нет, они должны были добиться успеха сами, без посторонней помощи, посему нас попросту выключили из игры. Они передали наших информаторов под программу защиты свидетелей, так что мы не могли до них добраться. Другими словами, нас оставили блуждать в темноте.

— А Рейнольде тоже участвовал?

— В организации засады? Скорее всего. Салливан без Рейнольдса и шагу не мог ступить. Федералы пытались доказать этот факт — и полиция Бостона тоже, уже после драки, но у Кевина оказалось железобетонное алиби. Он умник, каких поискать.

Дарби сняла перчатку и вытерла вспотевший лоб. Она никак не могла сложить разрозненные кусочки головоломки воедино: Кендру Шеппард, живущую под чужим именем; федералов; трупы, закопанные в подвале дома, принадлежащего матери Кевина Рейнольдса, правой руки ныне покойного главаря ирландской мафии Бостона.

«И не забывай о своем отце. Биг Рэд тоже каким-то образом оказался втянутым во все это — твой отец и тот человек, который его убил».

Дженнингс ухмыльнулся, перемалывая жевательную резинку пожелтевшими передними зубами.

— Но я не рассказал вам самое интересное.

— Что же, не испытывайте моего терпения. Выкладывайте.

— Вам это понравится. Нет, правда, вы будете в восторге. Видите специального агента Алана? — Дженнингс ткнул носком туфли в подошву трупа. — Он был одним из тайных агентов, внедренных в экипаж катера. Так что ему полагается быть мертвым. И уже давно.