Сейчас он решил забить на все вопросы. Не важно, где он находится, главное, что с ним все ОК. Ковер на вкус был хорош. И день будет хороший. Макс не думал, что дом с таким чистым ковром может сулить беду. Для разворота в желтой прессе этого недостаточно, вряд ли он окажется в суде, и у его матери не будет оснований снова пройти по всем чат-шоу с заявлением, что это все ее вина.

Он осторожно открыл глаза и немного приподнял голову. Пара секунд ушла на то, чтобы сосредоточиться, и еще полсекунды на то, чтобы навеянное чистым ковром ощущение спокойствия улетучилось перед его налитыми кровью глазами. Он снова облажался. Рядом с ним на ковре лежала обнаженная женщина. Роскошная обнаженная женщина из тех, что прекрасно выглядят на обложках скандальных журналов.

Даже во сне инстинктивное стремление быть в центре не покинуло ее. Она лежала на спине, голова слегка возвышалась на шелковых подушках; одна рука была изящно закинута за шею и поддерживала голову, другая нежно перекинута поперек живота. Слегка приподнятое колено показывало твердое, безупречное бедро; другая нога со стопой балерины вытянулась вперед, ее нежные пальчики находились так близко к лицу Макса, что он с легкостью мог бы обнаружить у себя во рту именно их, а не ковер.

Какое же это было восхитительное создание! Абсолютно гармоничная работа матери-природы и пластического хирурга! Ее груди твердо и вызывающе выдавались на стройном теле. Несмотря на их внушительный размер и очевидную тяжесть, они решительно смотрели в потолок, словно соски были связаны невидимыми ниточками прямо с небесами. Лобок женщины был с маниакальной тщательностью обработан воском. Он был практически полностью лишен растительности. Гладкий и сияющий, словно капот машины, будто ламинированный. Над промежностью остался только крошечный завиток светлых мягких волос. Это был лобок с «ирокезом».

Макс приуныл. Как он позволил себе докатиться до того, чтобы роскошная женщина представляла для него проблему? И все же это была именно проблема. Дело в том, что Макс был женат. Совсем недавно он со всем подобающим шиком женился на кинозвезде. У Макса были определенные принципы. Он ценил свою честь. Конечно, он мог драться и пить, это нормально, но вот унижать собственную жену перед всеми он не мог.

Супружеская верность или, по крайней мере, ее видимость уже много лет были популярны на побережье. Район изобиловал мегазвездами, уверяющими журналистов, что они нашли истинное благословение в браке и их бурные дни кончились.

Все еще существовала проблема СПИДа. Против него по-прежнему не было никакого средства, никакого препарата, в смысле, доступного людям препарата. На самом деле возможность прививать людей от СПИДа существовала уже много лет, но об этом умалчивали. Дело в том, что огромный фармацевтический холдинг скрыл препарат, к ужасу своему обнаружив, что его очень легко скопировать и воспроизвести, что это очень простая смесь, включающая самые дешевые и распространенные компоненты. Вакцину мог приготовить любой ребенок, покопавшись в аптечке и шкафчике с бытовой химией. Было очевидно, что как только препарат появится в продаже, его секрет тут же похитят. А после этого, вопреки правилам копирайта, рецепт появится во всех изданиях альтернативной медицины по всему миру. Столкнувшись с этой совершенно неприемлемой перспективой, холдинг выбрал единственный из возможных вариантов. В конце концов, бизнес есть бизнес. Зачем разрабатывать лекарство, с которого невозможно получить прибыль? Поэтому препарат решили придержать до тех пор, пока химики не разработают для него необходимый комплекс молекулярной защиты. Они надежно скроют простой, маленький, волшебный секрет в запутанной структуре атомов, которую будет невероятно трудно взломать и практически невозможно воспроизвести. Таким образом, патент окажется защищен, и за препарат можно будет назначать достойную цену.

Макс смотрел на спящую женщину. Как, черт возьми, это произошло? Как он очутился на ковре с обнаженной женщиной? Он ведь не спит с кем попало. Конечно, Макс любил оторваться, выставить себя этаким богатеньким придурком, и часто увлекался. Разумеется, он любил флирт, но трахать всех подряд – это глупо. А попадаться на месте преступления – еще глупее. Сможет ли он выйти сухим из воды? Это будет трудно, подумал он, и очень дорого. Лежащая перед ним женщина вряд ли вбухала невероятные деньги в свое тело для того, чтобы раздавать его просто так. Такое тело создается для карьерного роста.

Оно было слишком совершенно, слишком продуманно, ни один его сантиметр не был оставлен на волю случая. Такое тело просто обязано появиться в следующем году на «Коскаре» (присуждении наград за косметическую хирургию). Макс тщетно искал признаков человеческой слабости. Всего одна ямка целлюлита на потрясающей ноге могла сулить надежду на то, что перед ним честная девушка. Девушка, которая проснется и скажет: «Отпад! Было прикольно, я себя просто не узнаю, а теперь тебе пора возвращаться к своей жизни, а мне – к своей». Но целлюлита не было, ни малейшей растяжки, волоска или складки, которая подтвердила бы, что это живое человеческое тело.

Направленная на Макса нога словно указывала на него обвинительным жестом. «Вот тот болван, – казалось, говорило ее уверенное положение. – Вот парень, о котором я буду рассказывать на каждом чат-шоу следующие десять лет. Вот придурок, который сделает меня знаменитостью».

Макс никогда не понимал, зачем он женился. Его жена Кристл, крупная звезда, как и он сам, тоже понятия не имела, зачем она это сделала. Их будто склеили друг с другом, бросили на съеденье выросшей вокруг них индустрии. Макс, словно король, жил в мире, где все, что он делал, считалось важным. Если он напивался, это было важно. Если он ударил журналиста, это было важно. Его прославленное решение уменьшитьсвой член («Я обязан сделать это ради женщин, с которыми я сплю») появилось на обложке Premiereи являлось новостью номер один канала MTV.И это несмотря на то, что основной аудитории МTVдалеко за сорок, совсем другое поколение.

Проблема заключалась в том, что, как и большинство королей, Макс начал верить в собственную значимость. В индустрии развлечений мало таких королей, как Канут, [1] [1]людей сильных, способных повернуться лицом к волне общественного обожания и сказать: «Я – обычный человек, а не то, во что меня превратила слава». Однако самомнение Макса не могло устоять перед постоянным соблазном. Сегодня ты блюешь по приказу, а завтра женишься по приказу, разница невелика.

С момента свадьбы он и Кристл убеждали мир, что они познали любовь и их бурные дни кончились. Но это было не так. Кристл продолжала отрываться по ночам и ложилась на операционный стол по утрам, в то время как Макс продолжал пить, драться, получать по морде и просыпаться на животе, не зная, где он. Теперь, казалось, крыша у него достаточно съехала для того, чтобы показать себя полным идиотом. Макс не любил Кристл, но у него не было желания выставлять ее на посмешище на обложке National Esquire.Женщина пошевелилась.

– Макс, я требую развода, – сказала она.

Макс замер в изумлении. Он прищурил распухшие глаза, присматриваясь.

– Кристл? – спросил он.

– Что? – ответила она.

Макс замолчал. Ему было стыдно. Быть полным раздолбаем – это нормально, но не узнать собственную жену – это просто нелепо. Конечно, с момента их свадьбы она уже несколько раз меняла внешность, но мужу вроде как положено следить за такими вещами.

– Я требую развода, Макс. Вчера вечером в «Симонсе» с нами обошлись как с парой стариков. Я чувствую себя замужней старухой. Но я не старуха, мне всего двадцать четыре, и я требую развода.

– Хорошо, – сказал Макс.

– Ты больше ничего не хочешь сказать? – спросила Кристл.