В конце концов моим людям удалось затащить меня обратно в гримерную, но я ведь так никого и не снял, и, повторяю, от кокса и экстази у меня был конкретный стояк. Не всех колбасит именно так, но меня в конце дня проперло именно на это. Дело в метаболизме, или что-то в этом духе. Я ни о чем другом думать не мог, чесслово, орал: «Мне нужна девка! Приведите мне девку!» – но мы были заперты в моей гримерной, и все телки были далеко-далеко.

Прикиньте, вы не поверите, но это правда, это самая, блин, настоящаяправда. Один паренек из «администрации и персонала» был с подружкой и заявил, что я могу трахнуть ее,если хочу! Это правда).

Он сказал, типа с понимающей ухмылкой:

– Корки счастлива выполнять свои обязанности на лейбле.

Корки, вот как ее звали. Блондиночка, с серьгой в пупке, и ее пареньпредлагал мне удовлетворить ею голод, как будто она – бутербродик-канапе. И как после этого удивляться, что я на голову больной?

Ну, короче, вот. Знаете, мне не чужды правила приличия, мать их так. У меня в руке был графин водки с апельсиновым соком, и я взял да и шарахнул этого ублюдка по башке. Хлясть! Бабах! Большое спасибо, спокойной ночи. Оказалось, что весь графин не разбился, только ручка отлетела, но звук получился отменный, парень свалился, как последний сраный ублюдок, – кем он и был.

Хотите знать, что сказали другие ребята из «администрации и персонала»?

Собравшиеся выздоравливающие определенно хотели знать. Ради такой истории стоило прогулять работу.

– Они сказали: «Всё в порядке, всё нормально. Мы все уладим…» Не ему сказали, заметьте, не парню, который валялся на полу в луже водки и сока, а мне!«Мы его вытащим и вызовем врача. Это был несчастный случай. Всё в порядке, всё будет нормально». Вот что они сказали. Я только что напал на их товарища, но волновались они обо мне. И защитить пытались именно меня. Еще бы! У меня через две недели начинался тур – двадцать семь крытых арен плюс шесть открытых стадионов, шесть стадионов,и мне в жизни туда не попасть, если меня засадят без права выйти под залог за нанесение телесных повреждений.

– Барри, ты ведь не хочешь сказать, что человек, который угрожал твоей жене, – это офицер полиции? – спросил Питер Педжет, ставя на стол напитки. Он решил выпить большую порцию джина с тоником, в то время как коммандер, как обычно, пил только воду.

– Да нет, полагаю, это он и есть. Я ожидал какой-нибудь расплаты, и вот оно началось.

– Но почему? Мы пытаемся облегчить жизнь полиции, высвободить их время, позволить им заниматься тем, что действительно важно.

– Питер, не будь таким наивным, ради бога. Мы оба знаем, что вокруг полно продажных копов. Продажные копы получают грязные деньги, и большинство из этих грязных денег в нашей стране находятся в руках наркоторговцев и тех, кто с ними связан. – Но звонить с угрозами…

– Я не знаю,был ли это полицейский. Я только подозреваю, что это так. Но если честно, это мог быть кто угодно. В одном только Лондоне есть десятки, возможно, сотни тысяч людей, склонных к насилию людей,которые погорят, если мы сможем легализовать хотя бы некоторые наркотики, начиная от шпаны у школьных ворот и заканчивая мегаимпортером кокса, сидящим на своей яхте в Каннах. То, что угрожают мне, хотя в нашем маленьком крестовом походе более важная персона – ты, наводит меня на мысль, что у них своя программа действий.

– Коррупция в полиции?

– Именно. Звонивший особо выделил коррупцию, а ведь мы как раз и упираем на то, что боевой дух полиции падает из-за невозможности справиться с наркобизнесом. В смысле, закон развращает полицию. Офицеры беспомощны, и некоторые из них скатываются до нарушений закона. Мы раскачаем много лодок.

– Да, но ведь, черт возьми, всем абсолютно очевидно, что мы в любом случае не получим то, чего хотим. В этой стране легализации наркотиков не будет. Посмотри на редакторский материал: меня называют торговцем крэком, а тебя – травокуром из Корпуса мира.

– То, что тебе удалось хотя бы поставить этот вопрос на обсуждение, –уже достаточно плохо для этих людей. Мы ссым в их палатке, Питер.

Член парламента грустно улыбнулся:

– Нужно было выступать за охоту на лис.

– Послушай, возможно, это была просто угроза, и, даже если это и не так, она была направлена не на тебя, а на меня. Я просто хочу сказать, что нужно быть осторожным, вот и всё. Подумай немного о своей жене, оцени ситуацию. Есть ли что-нибудь, что делает тебя лично уязвимым?

– Нет, конечно.

Напротив него за столом Саманта поигрывала бокалом шардоне, пребывая в восторге оттого, что она присутствует на такой важной встрече.

Для постоянных клиентов «Гручо» самой большой неприятностью было количество желающих использовать мужской туалет по прямому назначению, то есть чтобы отлить.

Милтон примостил свою здоровую задницу на краешек раковины.

– Знаешь, что им нужно было бы сделать? Вместо зала для этого чертова снукера и идиотского бара наверху нужно было устроить еще один сортир – только для кокаинщиков. Не, это ж хрен знает что, а? Приходится нырять в туалет,чтобы нюхнуть, как будто мы, блин, преступники. Более того, мы приходим сюда, чтобы нюхать.Не, при нормальных обстоятельствах ведь не пойдешь в засранный толчок только для того, чтобы вдохнуть несколько раз ядреной хрени, так? Но именно это нам и приходится делать. Единственный вид деятельности, мать его, которым невозможно насладиться без глубокого вдоха, и им нужно заниматься в вонючем сральнике! Это отвратительно и ужасно грязно. Особеннов этом толчке, с обогревом и вентиляцией как в черной дыре Калькутты, где до хрена таких пьяных, перекормленных, жирных, мягкозадых пердунов, как я. Это просто позор. Все знают, что определенный процент членов клуба, которые ходят в этот туалет, используют его для того, чтобы нюхать кокаин. Мы ведь взносы платим, да? Нам нужен собственный сральник! Там даже трубы не надо будет прокладывать, лучше обойтись без них, если честно, чтобы пердуны туда не ходили…

Собеседник Милтона, менеджер из шоу-бизнеса, который специализировался на том, что приводил довольно известных комедиантов на разудалые телевизионные викторины, делал дорожку кокаина на бачке унитаза. Милтон наклонил к ней свой большой красный нос, отчего на его мясистой шее образовались складки, повиснув на воротнике. Он жадно втянул носом.

– Вот так., превосходно… ааааааа. О да! Да! Превосходно. Прям слезу выбило. Просто превосходно, спасибо. И это правильно, мать их, за такую-то цену. И всё равно, сегодня всё должно быть по высшему разряду. У меня новости. Мне тут наводку дали, к сожалению, анонимную, но думаю, это правда. Мы ведь всё выясним, так? Дочь Питера Педжета принимает экстази. Ну да, того самого Педжета, двинутого на наркотиках психа, парня, который хочет всё легализовать. Неудивительно, что он хочет всё легализовать, если его собственная дочь – наркоманка, мать ее. Невероятно. Ох уж эти двойные стандарты политиков! Помнишь сына министра внутренних дел? Не говоря уже о принце Гарри, мать его так Но прошу заметить, его королевское высочество, по крайней мере, был смущен. А этот Педжет просто лицемер. Говорит о коррупции. Пытается изменить чертовы законы просто для того, чтобы вывести свою дочурку из-под удара. Черт возьми, если это не превышение полномочий члена парламента, тогда я не знаю, что это такое. Ладно, вот как мы это раскрутим. Мы покажем этим ничтожным политикам и их заносчивым маленьким зазнавшимся деткам, что в этой стране никто не стоит выше закона и британская пресса выловит любого маленького говнюка с большими привилегиями, который думает, что это не так Я натравлю одного из своих ротвейлеров на дочку Педжета, вот увидишь. Аааааа! Превосходно. Просто превосходно. Заделай еще одну, ладно? А я пойду отолью.