В Трех Соснах оказалось все, что ей было нужно.

Здесь были круассаны и кофе с молоком. Здесь были отбивные с картошкой фри и «Нью-Йорк Таймс». Здесь были булочная-пекарня, бистро, гостиница, предлагавшая ночлег и завтрак, и универсальный магазин. Здесь также были тишина, покой и смех. Это место дарило большую радость и большую печаль, а также способность благодарно принимать и одно, и другое. Здесь царил дух товарищества и доброжелательности.

И здесь было пустующее помещение магазина с комнатой наверху, которое ожидало свою новую хозяйку. Ее.

Мирна осталась в Трех Соснах.

За час с небольшим она совершила путешествие из мира всеобщей неудовлетворенности в мир, где все были довольны жизнью. Это было шесть лет назад. Теперь Мирна занималась тем, что продавала новые и букинистические книги, а также бесплатно раздавала старые как мир советы своим друзьям.

— Ради бога, Клара, прекрати маяться дурью и начни наконец тратить эти деньги, — сказала она. — Со времени смерти Джейн прошло уже несколько месяцев. Ты помогла раскрыть ее убийство. Кроме того, тебе прекрасно известно, что Джейн бы обиделась, если бы узнала, что ты совершенно не обрадовалась деньгам, которые она тебе оставила, и не тратишь их на себя. Лучше бы она оставила их мне, — продолжала она, притворно вздыхая. — Уж я бы знала, что с ними делать! Завеялась бы на Ямайку, завела бы себе какого-нибудь растамана, взяла хорошую книжку…

— Погоди-погоди. Растамана и хорошую книжку одновременно?

— Конечно. Одного для одного, другую для другого. Согласись, что есть ситуации, в которых даже очень хорошая книжка не может заменить хорошего мужика. В постели я ничего не имею против твердого члена, в отличие от твердого переплета.

Клара рассмеялась. Им обеим не нравились книги в твердых переплетах. Естественно, дело было не в содержании, а в форме. Просто эти книги были слишком тяжелые, и их было очень неудобно читать в постели.

В результате Мирне все же удалось убедить подругу смириться со смертью Джейн и начать тратить завещанные ей деньги. Чем Клара и собиралась сегодня заняться. Она представляла себе, как заднее сиденье машины будет постепенно заполняться яркими бумажными пакетами с ручками из витого шнура и тиснеными логотипами «Холт Ренфру» [8]и «Огилви». И ни одного грязножелтого пластикового кулька из «Долларамы» [9]. Хотя сама Клара втайне от всех обожала ходить по дешевым магазинчикам «все за один доллар».

Оставшись один, Питер некоторое время постоял, бездумно глядя в окно. Необходимо было заставить себя встряхнуться и заняться чем-нибудь полезным. Например, подняться в студию и продолжить работу над картиной. Неожиданно он заметил, что в одном месте морозные узоры со стекла стерты и открывается просвет в форме сердца. Питер улыбнулся, подошел поближе и стал наблюдать за спокойным течением повседневной жизни Трех Сосен. Потом он поднял взгляд и посмотрел на старое здание, стоящее особняком на холме. Бывший дом Хедли. Но рассматривал он его недолго. Мороз на дворе усиливался, и прозрачное сердечко начало заледеневать.

Чье это? — спросил Саул у Сиси, показывая ей портфолио.

— Что?

— Эта папка. — Он стоял посреди гостиничного номера совершенно голый. — Я нашел ее в корзине для мусора. Чья она?

— Моя.

— Это твои работы? — Такой ответ потряс его до глубины души. Неужели он настолько заблуждался в отношении Сиси? В портфолио явно были работы очень талантливого художника.

— Естественно, нет. Их дала мне какая-то деревенская дурочка, чтобы я показала их своим приятелям из художественной галереи. Ты бы слышал, как неуклюже она пыталась подольститься ко мне. Это было просто смехотворно. «Пожалуйста, Сиси, у вас ведь такие связи… Сиси, я вас очень прошу, не могли бы вы показать мои работы кому-нибудь из своих знакомых?» Это было ужасно неприятно. Представляешь, она посмела обратиться ко мне с подобной просьбой! При этом у нее еще хватило нахальства попросить меня показать это самому Денису Фортану.

— И что ты ей ответила? — поинтересовался Саул, снова падая духом. Ответ Сиси был ему известен заранее.

— Сказала, что сделаю это с наслаждением. Кстати, можешь вернуть папку туда, откуда ты ее взял.

Саул помедлил в нерешительности, но потом все же закрыл портфолио и снова положил его в мусорную корзину, ненавидя себя за то, что помогает уничтожить такие блестящие работы. Но страшнее всего было то, что он хотел их уничтожить. От сознания этого ненависть Саула к самому себе становилась еще сильнее.

— У тебя есть какие-то планы на сегодняшний день? — спросил он.

— Ничего существенного, — ответила Сиси, смахивая с прикроватной тумбочки большой комок пыли. И это в «Рице»… Кошмар! Надо будет обязательно поговорить с управляющим. Она взглянула на Саула, который теперь стоял у окна.

— Господи, ты совершенно запустил себя.

Сиси рассматривала Саула и думала о том, что когда-то у него наверняка было очень красивое тело. Но теперь мышцы стали вялыми, а кожа дряблой. В жизни Сиси были толстые мужчины. Были и такие, которые находились в прекрасной физической форме. И, по ее мнению, каждая из этих двух крайностей была по-своему привлекательной. Но вот переходная стадия казалась просто мерзкой.

Саул не вызывал у нее ничего, кроме отвращения, и она не понимала, как так получилось, что он стал ее любовником. Но потом взгляд Сиси упал на белую глянцевую обложку книги, и она вспомнила.

Фотография. Саул был потрясающим фотографом. С обложки на Сиси смотрело ее собственное лицо, обрамленное настолько светлыми волосами, что они казались почти белыми. Пухлые красные губы и изумительной синевы умные глаза казались особенно выразительными на очень бледной коже, почти сливающейся с общим белым фоном, отчего создавалось впечатление, что рот и глаза существуют словно сами по себе.

Сиси обожала эту фотографию.

После Рождества надо будет избавиться от Саула. Как только он выполнит ее последнее задание. Она заметила, что один из стульев, стоящих у стола, сдвинут с места. Наверное, Саул задел его, когда рассматривал фотографии. В ее груди начало нарастать глухое раздражение. Черт бы его побрал за то, что он намеренно пытается вывести ее из себя, и черт бы побрал это портфолио! Сиси спрыгнула с кровати и поправила скрипучий стул. По ходу дела она заметила, что телефонный аппарат тоже стоит неровно, и подвинула его так, чтобы он был параллелен краю стола.

Удовлетворенная результатом, она снова забралась в постель, разгладив простыни, собравшиеся в складки на коленях. Наверное, нужно вызвать такси и вернуться в офис. Но внезапно Сиси вспомнила, что у нее таки были определенные планы на сегодняшний день.

В «Огилви» была рождественская распродажа. Кроме того, она собиралась купить пару сапог в салоне-магазине декоративно-прикладного искусства эскимосов на улице Монтан.

Осталось недолго ждать того дня, когда ее собственная линия одежды и аксессуаров будет представлена в модных магазинах по всей провинции Квебек. По всему миру. Скоро все эти заносчивые модельеры пожалеют о том, что посмели насмехаться над ней. Скоро все узнают о том, что такое Li Bien [10]созданная ею философия жизни и дизайна. Фэн-шуй — это уже вчерашний день. Люди жаждут перемен, и именно она даст им то, в чем они так нуждаются. Li Bienвойдет в каждый дом, в каждую душу.

— Ты уже снял дом на праздники? — спросила она.

— Нет, я собираюсь сделать это завтра. Не понимаю, зачем тебе вообще понадобилось переезжать в какое-то богом забытое место?

— У меня были на то свои причины, — гневно оборвала его Сиси. Как он смел критиковать ее решения?

Целых пять лет ей пришлось дожидаться возможности купить дом в Трех Соснах. Сиси де Пуатье могла быть очень терпеливой, если ей это было нужно и если у нее была достойная цель.