– Спокойно, мисс Рейнджер, – прозвучал негромкий насмешливый голос. – Вы ведь не захотите устроить очередную сцену, так? Право же, одного спектакля в день более чем достаточно, даже для вас!

– Это не я устроила сцену, это вы... вы...

– Меня зовут Мартин Фагерст.

Он потешался над ней – черт его дери! – и откровенно наслаждался ее смущением.

– Может быть, внимание толпы вам льстит? – не унимался несносный тип. – Если так, продолжайте, пожалуйста. Но учтите, сегодня герои дня – Александр и его невеста. Надо бы прикинуться пай-девочкой, мило улыбаться и делать вид, что отлично проводите время. Согласны?

Он был прав, этот наглый швед! Гости, что уже заняли места в зале, с интересом вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, кто это блокировал вход. Так что Глэдис пришлось улыбнуться – не просто мило, но прямо-таки ослепительно, словно она находилась перед камерой, а не на свадьбе. Понизив голос, Глэдис лишь выразила надежду, что действительно отлично проведет время, если мистер Мартин Фагерст сгинет, словно его и не было.

В ответ он еще крепче стиснул руку Глэдис, и в его глазах вспыхнуло темное пламя, так что она тут же пожалела о своих запальчивых словах.

– Говорите что угодно, обмануть меня вам не удастся, – тихо предупредил Фагерст. – Или вы уже забыли, чем обернулся тот поцелуй?

Глэдис густо покраснела. Мартин усмехнулся и позволил ей высвободить руку.

Нет, она не забыла! Как можно? В первое мгновение гнев и бешенство ослепили ее, но затем почти сразу же пришло головокружительное осознание того, что она льнет к широкой груди мужчины, что губы ее приоткрываются сами собой навстречу его губам... И вот, не в силах сдержать слабый стон, она подалась к нему всем телом...

-...Когда же, – мямлил Джон Как-Его-Там, – священник дошел до заповеди «не прелюбодействуй», он вспомнил, где забыл свой велосипед.

Все рассмеялись. Рассмеялась и Глэдис – правда, с некоторым опозданием.

– Классный анекдот, – хихикнул кто-то.

Джон просиял, взял бокал и повернулся к Глэдис.

– Но, кажется, вы его уже слышали, – извинился он.

– Нет, что вы, – быстро возразила она. – Я просто... Наверное, сдвиг во времени сказывается. Еще вчера я была в Лондоне, и, кажется, несчастная голова моя еще не приноровилась к здешним часам. – Глэдис улыбнулась. – Или наоборот.

– О, Лондон, Лондон! Чудесный город. Я был там в прошлом году. На деловой конференции.

– А!

– Вы тоже ездили по делу? Или отдыхали?

– По делу.

– Полагаю, вы там часто бываете. На демонстрациях мод и все такое прочее?

– Ну да, но откуда вы...

– Я вас узнал, – радостно сообщил Джон. – Кроме того, Викки упоминала о вас. Я ее дантист, ее и Нелли, и на последнем обследовании она мне заявила: «Вот подождите, на свадьбе вы познакомитесь с моей младшей сестренкой. Более обворожительной фотомодели не сыскать в целом мире». – Он заговорщицки понизил голос. – Здесь Викки ошиблась.

– Ошиблась? – Глэдис искусно изобразила недоумение. Продолжение она знала наперед. Если доктор полагает, что изобрел новый подход, он глубоко ошибается.

– Безусловно, Викки упомянула всего лишь о фотомодели номер один, а вы королева среди женщин!

Предполагается, что тут звучат фанфары, на сцену летят цветы. Глэдис устало прикрыла глаза.

– Видели бы вы так называемых «девушек моей мечты», с которыми меня пытались познакомить! – доверительно рассказывал Джон.

– Мы здесь совсем по другому поводу, доктор.

Он слегка поморщился, и Глэдис мысленно раскаялась: зачем вымещать на соседях по столу дурное настроение?

– Я хочу сказать, – поправилась она, – что я вас вполне понимаю. Вы не поверите, каких «красавцев» подсовывали мне!

– Уж эти мне свахи! – собеседник покачал головой. – Никогда не сдаются, верно? Но ведь на этот раз Викки не ошиблась? – Доктор значительно откашлялся. – Я хочу сказать, вы... не замужем и... вольны располагать собой?

Ох, Викки, что же я с тобой сделаю! – обреченно подумала Глэдис. Уже не первый год сестра пыталась устроить ее личную жизнь. После того как Глэдис рассталась с Кевином, Викки как с цепи сорвалась.

– Ну хорошо, – твердила Викки. – Сначала ты не желала заводить семью, потому что карьера отнимала все твое время. Потом ты убедила себя, что этот гад сам поднимет вопрос о законном браке, но, удивительное дело, он и не подумал...

– Не желаю говорить на эту тему! – обрывала ее Глэдис, но Викки не отступала и вдохновенно описывала радости законного брака, как будто сама не разошлась с мужем много лет назад.

Сестра унялась, лишь когда Глэдис процедила сквозь зубы, что, если подвернется приличный человек, она, так и быть, свяжет себя нерушимыми узами... Только не в этой жизни, мысленно добавила она. Зачем нужен муж? Только для того чтобы открыть банку консервов. Ну и еще для секса.

В продаже есть недурные открывалки. Что до секса... удовольствие от него не так уж и велико. Это она усвоила за время общения с Кевином. Может быть, если не заниматься карьерой, то секс играет большую роль... Возможно, есть на свете женщины, которые слышат музыку и видят россыпи цветных искр, когда оказываются в постели с мужчиной. Но если жизнь и без того полна и насыщенна, секс не более чем биологическая потребность, вроде еды или питья...

– Простите, – мямлил тем временем Джон. – Наверное, мне не стоило спрашивать.

– О чем вы? – Глэдис недоуменно заморгала.

– Ну... вольны ли вы располагать собой?

– Нет, не извиняйтесь, что вы! Я... гм... польщена... Просто, видите ли... мои вечные разъезды и...

– Мисс Рейнджер!

Глэдис похолодела. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто подошел к ней сзади.

Она чуть повернулась. Мартин стоял у столика, мило улыбаясь.

– Да? – холодно осведомилась она.

– Я подумал, может быть, вы не прочь потанцевать?

– И ошиблись!

– Но ведь это же наш танец!

Глэдис непонимающе воззрилась на него. До сих пор она не прислушивалась к оркестру. И только теперь осознала, что на смену попурри из популярных мелодий пришел вальс.

– Танец как раз для нас, – пояснил Мартин. – Старомодный вальс для старомодной девочки. – Он улыбнулся. – Простите. Следовало сказать: «для взрослой женщины», я полагаю?

– Вы правильно предположили, мистер Фагерст. Впрочем, это неважно. В моем сердце не вспыхнуло ни искры интереса, увы!

– По отношению к вальсу?

– Вальс – это прекрасно. – Глэдис любезно улыбнулась, подыгрывая собеседнику. – Вы сами не вызываете во мне ни искры интереса, будь то на танцплощадке или вне ее.

За столом затаили дыхание. Все взгляды обратились к Глэдис, но она словно не замечала этого. Какая разница! Мартин Фагерст получит по заслугам, а остальное ее не касается.

– Вы, должно быть, вращаетесь в очень странном обществе, мисс Рейнджер. В моем кругу приглашение на танец еще не означает предложения сойтись поближе. Во всяком случае, о чувствах и речи не идет.

Черт побери мерзавца! Ни осадить его, ни даже смутить ей не удалось. Он откровенно забавлялся: сперва улыбнулся своей жертве, затем каким-то непостижимым образом обратил ехидное замечание Глэдис против нее же самой!

Так, главное – не растеряться!

– А в моем кругу, – мило сообщила она, – мужчина, который приходит на вечеринку с подругой, а затем принимается обхаживать другую женщину, называется...

– Эй, – раздался веселый голос, – как у нас тут дела? Веселитесь от души?

Глэдис обернулась через плечо. Невеста и жених, совершая обход зала, остановились у столика и благодушно озирали гостей.

– Да, – подтвердил кто-то, откашлявшись. – Мы тут развлекаемся лучше некуда, Александр.

– Ну вот и отлично. Рад слышать! – Юноша усмехнулся, перевел взгляд с Глэдис на Мартина, и уголки его губ неудержимо поползли вверх. – Класс! Я вижу, вы уже познакомились, друзья мои!

Гостья, сидящая напротив Глэдис, едва не подавилась от смеха и закрыла рот салфеткой.