Город рос. Когда в России появился Казанова-сын, коттеджик оказался уже в черте города. Он был арендован спекулянтом-немцем, который сдавал комнаты желающим.

В первый же месяц петербургской жизни Казанова оказался в центре внимания двора. Отправившись на охоту в Петергоф, по дороге итальянец встретил обворожительную крестьянку. Он зашел в дом ее отца, за 100 рублей купил девушку в безраздельное пользование и стал появляться с обновкой в свете.

Сколь-нибудь серьезного поста при дворе Казанове так и не предложили. Зато вместе с новой подружкой и графом Луниным, официальным любовником одного из екатерининских министров, он слонялся с бала на бал и веселился как мог.

Казанова соблазнял женщин. Лунин и подружка — мужчин. Деньги и время летели незаметно. В начале зимы 1765 года деньги кончились совсем, а время перестало лететь весело.

Казанова решает пойти ва-банк. Во время официального приема он заговаривает с фаворитом Екатерины Григорием Орловым. Как человек, долгое время проживший в Турции, он предлагает ему беспроигрышный план взятия Стамбула двумя ударами с суши и моря.

Орлов заинтересовался и изложил план императрице. Правда, авторство он приписал себе. Обиженный Казанова заявил, что ноги его больше не будет в такой гадкой стране!

Подружку он за 500 рублей перепродал архитектору Ринальди. Весной 1765 года Казанова выехал из столицы в Варшаву, где два месяца спустя застрелил на дуэли тогдашнего вице-короля.

А несколько раз перестроенный особняк любвеобильного итальянца и сейчас стоит по адресу: улица Фурманова, дом 16. Зайдите как-нибудь, вам понравится.

2

Когда карета миновала последнюю заставу и из-за вершин заснеженных деревьев уже показалась крыша Аничкова дворца, кучер встрепенулся и заорал: «Оглянитесь!»

Всего в нескольких метрах за каретой бежал волк. Матерый, огромный, с багровым вывалившимся языком.

В два прыжка настигнув карету, зверь прыгнул. Перемахнув через ездока, он впился в круп обезумевшей лошади. Не останавливаясь, он вгрызался в ее жаркое мясо до тех пор, пока окровавленная туша не вывалилась из упряжи…

Волк оказался зажат между оглоблями. «Гони!» — крикнул ездок. Кучер щелкнул кнутом…

Так два с половиной столетия назад через Центральную заставу у Аничкова моста в Петербург въехал молодой прусский офицер по имени Карл-Фридрих-Иоганн барон фон Мюнхгаузен.

По крайней мере, так описывал это событие он сам.

Для начала, как и все, барон поступил на военную службу. Приписан он был к Гангутскому полку, сплошь укомплектованному контрактниками из Германии.

Казармы полка располагались прямо напротив Летнего сада. Квартиру немец снял неподалеку — на набережной Фонтанки, дом 8.

В то время эти места были почти пригородом. Неподалеку от казарм можно было славно поохотиться. Именно в лесах, располагавшихся в районе нынешней станции метро «Владимирская», было совершено большинство подвигов барона.

Здесь шомполом от ружья он подстрелил целую стаю куропаток, вывернул наизнанку злого волка, без единого выстрела добыл кабана весом в центнер.

А вот насчет оленя, изо лба которого росло вишневое дерево, барон все-таки наврал. Благородных оленей здесь развели гораздо позже, только при Екатерине II.

В сентябре 1735-го сослуживец Карла-Фридриха похвастался ему своим приобретением: роскошным, но совершенно необъезженным скакуном.

Жеребца под уздцы выгуливали по двору дома, в котором жил Мюнхгаузен. И совершенно неожиданно тот вырвался и понес.

Насчет дальнейшего источники расходятся.

Сам барон рассказывал, как бесстрашно вскочил коню на спину и мгновенно его обуздал. Гордый победой, он проехался по двору и, разойдясь, даже впрыгнул в открытое окно, чтобы покрасоваться перед ужинавшими внутри дамами.

Свидетели излагали историю немного иначе. Ключевыми словами в ней были «четыре ящика красного вина» и «потеря человеческого облика».

Как бы то ни было, случай имел резонанс. Чтобы загладить впечатление от выходки барона, полковое начальство отправило его на кстати подвернувшуюся войну в Турции.

А оставшиеся в Петербурге однополчане Мюнхгаузена из Гангутского полка оказались единственными, кто оказал вооруженное сопротивление восшествию на престол императрицы Елизаветы Петровны. За это полк был расформирован. Офицеры понижены в звании и разосланы по провинциальным гарнизонам.

Там большинство их и закончили дни, спиваясь и стреляясь на дуэлях из-за некрасивых провинциалок. Единственным офицером, которого не коснулись репрессии, оказался он — бретер и хвастун, петербуржец немецкого происхождения Карл-Фридрих-Иоганн барон фон Мюнхгаузен.

3

1 октября 1762 года в газете «Санкт-петербургские Ведомости» было опубликовано объявление:

«Г. граф Калиострос, гишпанский полковник, живущий в доме г. генерал-поручика Виллера, извещает, что оставляет Петербург».

Обычное объявление. Именно такими заметками по тогдашним правилам следовало заранее извещать о том, что вы собираетесь выехать из столицы. Необычным был автор объявления.

Чем только ни занимался, где только ни бывал в течение жизни Джузеппе Бальзамо, граф Калиостро.

Несколько лет он гостил в Египте у членов секты убийц-ассасинов. В Багдаде долго осваивал искусство вызывания духов мертвых. В 1760 году познакомился с графом Сен-Симоном.

О Сен-Симоне говорят, что он прожил на свете 4000 лет. По слухам, последний раз его видели в оккупированной нацистами Франции в 1942-м. Два графа быстро нашли общий язык.

Сен-Симон был знаком с Григорием Орловым. По его заказу он в свое время отравил нескольких петербургских красоток. С рекомендательными письмами к Орлову в следующем году Калиостро выезжает в Россию.

В Петербурге Калиостро снял квартиру на нынешней набережной Кутузова, 28, и принялся за деньги обучать желающих алхимии. О том, что как-то он превратил килограмм свинца в полкило золота, писали тогда все газеты. В смысле — единственная выходившая в Петербурге газета.

Жена графа — Лоренца, одна из красивейших женщин того времени, покорила высший свет. На балах она, свежая, как роза, утверждала, что скоро ей стукнет 60 и ее внук служит поручиком в голландском флоте.

Странно ли, что, плюнув на чары матушки Екатерины, за Лоренцой решил приударить сам князь Потемкин?

Чтобы убрать с пути мужа, он подговорил своего адъютанта вызвать Калиостро на дуэль. Тот и не думал отказываться. Он лишь сказал:

— Так как вызванный имеет право сам выбирать оружие, то я выбираю яд. Каждый из нас даст другому по пилюле. Тот, чье противоядие окажется лучше, и считается победителем.

Адъютант в ужасе отказался. Тогда Потемкин решил поступить проще. Было отдано распоряжение, чтобы ночью, когда Калиостро будет возвращаться из Таврического дворца, его зарезал потемкинский кучер.

Прощаясь в роковой вечер, светлейший князь не удержался и спросил:

— Вы, граф, предсказываете судьбу другим. Можете ли вы узнать, когда умрете сами?

Калиостро, не улыбаясь, ответил:

— Я умру ровно за три дня до вас, господин князь.

Знали бы вы, с какой скоростью мчались посыльные, чтобы отменить приказ об убийстве! На прощание, чтобы Калиостро не дай Бог не простыл, Потемкин даже подарил ему шубу.

Роман Потемкина с Лоренцой раздражал Екатерину II. Насчет князя у нее имелись собственные планы. Кончилось тем, что особым указом она повелела Калиостро в трехдневный срок покинуть столицу и выехать из России.

По тогдашнему обычаю, Калиостро дал объявление в газету, собрал пожитки, упаковал в чемодан выпаренные из свинца золотые слитки, вернул генерал-поручику Виллеру ключи от квартиры на набережной и двинул обратно в Европу.

Спустя несколько лет, всеми покинутый, он умер от голода в Замке Ангела в Риме.

Спустя еще три дня в своем имении в Яссах (ныне территория Румынии) странным образом умер светлейший князь Потемкин-Таврический.