Смерть — так близка, а звёзды — так далеки!

В ОДИН ИЗ ПЕРИОДОВ своей жизни Енни интересовалась астрономией. Со времён гимназии и до тех самых пор, когда отправилась в Тронхейм изучать химию, она читала всё, что попадалось ей из книг об устройстве Вселенной. Это была какая-то одержимость.

Енни знала, что вся материя во Вселенной составляет органическое единство. Ей было известно, что вся материя некогда в первобытную эпоху была собрана в единый ком такого колоссального массива, что самый маленький предмет мог весить в то время много миллиардов тонн. Она знала, что этот первобытный атом взорвался из-за огромной гравитации. Она знала, что та Вселенная, которой она теперь окружена, явилась результатом этого взрыва. И более того: она знала, что все галактики продолжают с астрономической быстротой нестись во все стороны.

Ещё гимназисткой Енни поместила саму себя в крупное взаимосоединение. Она извлекла несколько координат в пространстве и времени, а также нашла там своё собственное место. Она научилась закрывать глаза на подобные условности, к которым по необходимости привыкнешь, как человек, живущий на Земле. С тех пор, пожалуй, жизнь на Земле всё крепче захватывала её.

Енни видит звезду над Бергенским аэропортом. Она знает, что, прежде чем встретить её взгляд в 21 час 5 апреля 1983 года, свет этой звезды оставил за собой миллиарды километров.

Свет этой звезды потратил время на долгий путь. За время каждого удара пульса Енни он распространился на сотни тысяч километров сквозь ночь мира. И всё-таки потратил на это дни, и месяцы, и годы. Десятки лет, сотни лет, тысячи лет…

Выглянуть в космос было всё равно что обернуться назад во времени. Мы видим Вселенную не такой, какая она есть, но такой, какой она была долгое время тому назад…

Когда радиотелескопы ловят свет отдалённых галактик, промелькнувший миллиарды световых лет тому назад, они наносят на карту Вселенной картину того, как она выглядела некогда в первобытные времена после Большого Взрыва. Ибо Вселенная не имеет безвременной географии. Вселенная — случайность. Вселенная — это взрыв.

Выглянуть в мировое пространство — всё равно что путешествовать во времени. Енни это знает. Она знает это с тех пор, как ей минуло семнадцать лет.

Всё, что человек может увидеть на небе, это космические ископаемые, насчитывающие миллионы лет. Всё, что может сделать астроном, это предсказать в прошлом — будущее.

Когда больная раком женщина, инженер-химик, смотрит ввысь из перегруженной делами жизни на Земле и обращает свой взор в небесное пространство, она заглядывает назад в историю. Если ночь ясна, она видит миллионы — нет, миллиарды лет назад во времени. Тогда она каким-то образом обращает лицо в сторону дома, в сторону своего космического начала и истока.

КОГДА ЕННИ была ребёнком, у неё часто кружилась голова при мысли о бесконечности Вселенной.

Папа объяснял ей, что Земля — крохотный шарик, плывший по орбите вокруг Солнца. Солнце было звездой. И высоко-высоко в небе парили миллионы миллионов подобных солнц.

А по ту сторону звёзд?

Там снова насчитывались миллионы новых звёзд. А дальше по ту сторону от них?

Кое-что из прочитанного заставило Енни прибегнуть к сопоставлению и убедиться: то была устаревшая картина мира. Вселенная не была бесконечна. Велика — да, была. Но не бесконечна.

А не была ли это поистине головокружительная мысль? Что Вселенная где-то кончалась, что действительность была загадочным колоссом, поднявшимся во мгновение ока.

Енни идёт в зал отправления, тут она вспоминает об астрономе, о котором как-то читала и который вычислил общее количество галактик во Вселенной. И более того: он считал не только звёзды на небе. Он вычислил общее количество элементарных частиц в мировом пространстве и нашёл вес Вселенной.

Мысль об этом поднимает настроение Енни. Действительность, думает она, действительность — предмет, который весит определённое количество килограммов.

В настоящее время масса Вселенной разделена на миллиарды галактик, расположенных на колоссальной территории. Но так было не всегда. Когда-то в первобытные времена, десять или пятнадцать миллиардов лет тому назад, вся масса Вселенной заключалась в одном-единственном предмете. Тогда действительность была вещью.

Мысль об этом заставляет быстрее биться пульс Енни.

Все звёзды и все галактики в мировом пространстве созданы из одной и той же материи. Некоторые слились здесь, а некоторые — там. Миллиарды световых лет могут отделять одну галактику от другой. Но у всех у них одни и те же истоки. Они все одного и того же рода…

Что это за материя, из которой состоит мир?

Что взорвалось однажды миллиарды лет назад?

Как это произошло?

Это глубочайшим образом касается Енни. Потому что она сама соткана из этой материи.

АЛКОГОЛЬ

— МНЕ НАДО ПОЛУЧИТЬ билет. До Осло на 22.20…

— У вас есть номер заказа?

— Номер…

— Вы не получили номер заказа?

— О, да… подождите… минутку… Посмотрим… XZ-восемьсот двенадцать.

— …Хатлестад?

— Да. Енни Хатлестад…

— Пятьсот девяносто две кроны.

Енни оплатила билет чеком Бергенского банка.

Давным-давно не была она в аэропорту. Её будто ударила мысль о том, что, должно быть, она в последний раз путешествует самолётом. Возможно, она в последний раз выписывает чек.

— А чемодан?..

— …Сдадите у стойки vis-a-vis ^[60].

ЕННИ ИДЁТ наискосок через зал отправления. Там она выбирает между ухоженной женщиной под тридцать и мужчиной ей под стать. Они наверняка прошли школу улыбки. Она выбирает мужчину.

— Я сразу увидел, что это ты, — говорит он, когда она подаёт ему билет. — Но обычно я жду, пока не увижу билет.

Ну вот, её, вероятно, снова увидели насквозь! Второй раз за один день! Как можно не понять, что она больна?

Она непонимающе смотрит на него. Он широко улыбается.

— Енни! — говорит он. — Ты меня не помнишь?

— ?..

— Ты посмотри мне в глаза…

— О, Аннерс!! Ну конечно же… Я целиком занята своими мыслями. Аннерс Лёвстаккен!

— Верно. Третье ноября шестьдесят шестого… Это я отвозил тебя домой после завтрака у русских.

— Несмотря на то, что это было семнадцать лет тому назад…

— Разве это не ты вышла замуж? За какого-то театрального деятеля в Тронхейме?

— Да — и разошлась…

— А что теперь?

— Что?

— А теперь? Свободна?

Свободна. Именно сейчас. Енни не понимала смысл этого слова. И всё равно оно спровоцировало её. Что значит: человек — свободен?

— Ты в Осло? Что-нибудь случилось?

— Да, в Осло.

— Дела?

Енни ужасно разозлилась. А может, это как раз то, что ей нужно. Чтобы чуточку согрелись щёки, чтобы кровь быстрее текла по жилам.

— Мне на конференцию… в Хельсинки.

— Как интересно! А чему посвящена?

— Адреналину. Синтетическое производство адреналина.

Теперь она с ним рассчиталась. Он широко улыбнулся и протянул ей посадочный талон.

— Счастливого пути, Енни! Я был чуточку влюблён в тебя, знаешь…

Поворачиваясь спиной к нему, она выдавила застывшую улыбку. Он всё ещё не забыл те времена.

ЗАЛ ОЖИДАНИЯ ТАК И КИШИТ важными персонами. Пасхальные туристы вперемешку с чопорными бизнесменами. Последних всё-таки большинство.

Настоящие пингвины с зонтиками и с кейсами…

Енни видела их насквозь.

Она пошла в кафетерий. Не выпить ли ей бокал кампари?

Одно несомненно — средства на это у неё имелись. Енни никогда раньше не располагала такими большими деньгами, как теперь.

Кампари…

Несколько недель тому назад она называла его божественным напитком. То была роскошь, которую она лишь изредка могла позволить себе. С красным вином она была много щедрее.