— Ты пытаешься держать меня подальше от Шу.

Я также пыталась держать ее подальше и от Барнабаса. Я набрала воздуха, чтобы протестовать, но передумала.

— Да, но в любом случае ты пойдешь со мной. Эйсу нравятся красивые девушки. Тебе он все расскажет.

Накита покосилась на меня, и я добавила:

— Давай. Помоги мне здесь. Рон не может знать, что мы уже не в «Трех Реках», так что у нас еще масса времени.

— Она твой босс, — проворчал Барнабас, и Накита нахмурилась.

— Хорошо, — сдалась она. — Но если с Шу ничего не выйдет, обещай, что сообщишь мне, Барнабас.

— Ты хочешь, чтобы я сообщил тебе? — удивился Барнабас, засунув большие пальцы в карманы джинсов. Ветер трепал его футболку. — Как? Ты темный жнец, а я светлый. Наши амулеты резонируют на разных частотах и не могут уловить сигналы друг друга.

Накита усмехнулась, превращая свой амулет из готического креста обратно в обычный плоский камень в серебряной оправе.

— Ты не такой светлый, как тебе кажется, жнец. Ты смотрел свою ауру в последнее время? Она нейтральна. Уверена, мы сможем общаться через наши амулеты, если попробуем. Ты становишься темным. Дружище.

На лице Барнабаса отразился ужас, и он уставился на свой амулет. Взяв за руку Накиту, я повела ее в сторону Эйса, пока он не уехал. Я знала, что Барнабас был не в восторге от утраты своего статуса светлого жнеца, но она не имела права мучить его этим. После того, как он ушел от Рона и светлых жнецов, его признали жнецом мрака — группа ангелов-наблюдателей, которых презирали и темные и светлые жнецы за их обыкновение убивать без причины. Если где-то произошло стихийное бедствие — жнецы мрака рядом. При катастрофах их можно было видеть бродящими по колено в телах, как если бы они были серферами. Война была ареной их игр. Барнабас останется им до тех пор, пока его амулет не приблизится по спектру к моему, и тогда он вернёт к себе уважение, но даже тогда он будет темным жнецом, который не верит в судьбу. По-настоящему он так и не вольется. Небеса, вероятно тоже не примут его.

— Ребята, я куплю вам телефоны в следующий раз, когда буду в торговом центре, — кисло сказала я. Но если бы я знала, как использовать свой чертов амулет, чтобы беззвучно общаться с ними, в этом не было бы необходимости.

Наверх

— Эйс! — крикнула я и побежала к его грузовичку, твердая мостовая под моими ногами отдавалась во всем теле. — Подожди!

Накита, очевидно, не видела причины бежать, она медленно следовала где-то позади меня, с сумочкой на плече и подходящих к ней босоножках, цокающих по асфальту. Барнабас направлялся в противоположную сторону, вероятно подыскивая тихое место, где можно переждать и потом выйти на позицию, чтобы следовать за Шу. Шу, ссутулившись, направился к одиноко стоящей в тени спортивной машине.

Услышав мой голос, Эйс облокотился о грузовичок и засунул большие пальцы рук в карманы. Я притормозила, даже не запыхавшись. Хорошо, может быть во всем этом «быть мертвой» и есть некоторые преимущества. Накита поравнялась со мною, и я еще больше притормозила.

— Он зол, — сказала она просто, когда мы зашагали вровень. — Ты уверена, что он нам хоть что-нибудь скажет?

— Да, конечно, ты можешь быть сердиться на своих друзей, — ответила я, вспоминая как я рассердилась на Венди — мою лучшую подругу во Флориде, где я жила прежде, чем переехала в Три Реки. Причиной большинства наших разногласий были мои попытки протащить нас в крутую компанию, но Венди была слишком независимой. Хотя, даже когда мы ссорились, мы оставались друзьями.

— Как можно одновременно на кого-то злиться и понимать, что он тебе нравится? — спросила Накита.

Я наблюдала, как Шу залез в машину, завел ее и дал газу.

— Вот так просто. Тебе нравится Барнабас, не так ли? Даже когда вы спорите?

— Нет, — ответила она немедленно, потом замялась. — Он умнее, чем я думала. Мысли о том, что он может быть прав, а я могу ошибаться, злят меня.

— У меня то же самое, — сказала я, показывая на Эйса, который оттолкнулся от машины и расправлял помятую футболку.

Она перебирала в руках свой амулет и спросила:

— Кто прав?

Я улыбнулась в направлении Эйса и сказала:

— Это неважно.

Она вздохнула.

— Я не понимаю.

— Это часть дружеских отношений, — улыбаясь шире, я остановилась, раскручивая на полную катушку шарм всеобщей любимицы. Обычно это помогало мне с незнакомцами, так что время, проведенное в попытках стать одной из клевых девчонок, было потрачено не зря. Во всяком случае, я так думаю.

Но моя улыбка угасла, когда Эйс почти гаркнул:

— Что вам нужно?

Накита потянулась за своим амулетом и я «нечаянно» наступила ей на ногу.

— Э-э, ничего, — сказала я, она оттолкнула меня от себя, но я и сама уже отступала. — Я хотела извиниться за то, что из-за меня тебя уволили. В этом вроде как моя вина.

Я сделала грустное, с широко раскрытыми глазами личико, и, конечно же, раздраженное выражение его лица сменилось примирительным. Ах, сила хорошенького личика. Очень жаль, что он смотрел на Накиту, а не на меня. Но она ангел. И зачем я пытаюсь с ней соревноваться?

— В этом не было твоей вины, — сказал он, его голос смягчился. — Шу — задница. — Вспышка гнева окрасила его лицо, и он крикнул в след машины Шу: — Тупица!

— Можно мне скосить и его тоже? Просто ради забавы? — спросила Накита, Эйс повернулся, шокированный.

— Прекрати, — пробормотала я, но он услышал.

— Что ты сказала?

Я облизала губы, подыскивая слова.

— Так ты любишь музыку? — выпалила я, и он повернулся обратно ко мне.

Пока он посматривал то на меня, то на Накиту, я почти могла видеть, как крутятся его мысли, прикидывая, есть ли у него шанс с нею. Конечно, вероятно. Нет.

— Ага, — ответил он, все еще смотря на нее, и она неожиданно улыбнулась ему в ответ и захихикала как Эми — мой земной заклятый враг из школы в дизайнерских босоножках. Услышать этот звук, исходящий от нее, было для меня шоком, и я не удивилась, когда Эйс добавил:

— Мне все равно нечем сейчас заняться. Хочешь послушать?

— Безусловно! — сказала я с энтузиазмом, он отступил от передней двери, попутно задевая плечом зеркало заднего вида и пытаясь сохранить невозмутимый вид.

— Залазьте, — сказал он, открывая дверь. — Я живу в двадцати минутах отсюда. Вы сможете послушать новую музыку.

На секунду я посмотрела на длинное сидение, вспоминая последний раз, когда я села в машину к незнакомцу. Это кончилось тем, что я оказалась на дне придорожной канавы, мертвая. Ну ладно, вы не можете убить кого-то дважды, во всяком случае, я так думаю. К тому же, со мной была Накита. Ступая аккуратно, чтобы не наступить на диски, разбросанные повсюду, я забралась внутрь, протискиваясь вглубь к противоположной двери. Грузовичок был старым, с потрескавшимися виниловыми сиденьями и пыльной, выцветшей от солнца торпедой. Коробочки от дисков пускали солнечные зайчики, когда на них попадал свет, и я выдернула одну из-под Накиты, прежде чем она села на нее. Диск, очевидно, был записан дома и был снабжен полиграфией с одной стороны. У Джоша тоже был старый грузовичок, но он хотя бы держал его в чистоте. Я, было, подумала послать ему сообщение, чтобы узнать как у него дела, но слать сообщение парню под носом у Эйса, видимо было не лучшим способом убедить его показать мне его нелегально скачанную музыку.

— Это твоя работа? — спросила я Эйса, когда он забрался, захлопывая дверь дважды чтобы закрыть ее. Одного взгляда на их машины было достаточно, чтобы сказать, что между Эйсом и Шу была огромная разница, и я задумалась, не было ли это причиной его гнева. Возможно, зависть.

— Шу, — ответил он кратко.

— Нет, я имею в виду иллюстрации, — добавила я, его сжатая челюсть чуть расслабилась, он повернул ключ зажигания и завел мотор. — Мне нравится.

Загромыхала музыка — куча ударных, и певец так орет, что невозможно понять, что он поет.