пресса, конечно, нет и никогда не было, модельного плоского живота тоже – небольшой животик постоянный

спутник, с которым она даже не делала попыток бороться. Но девушка знала, что он там… внутри…

Она сжала руку в кулачок и ударила по животу. Не сильно… Ева вряд ли смогла бы сказать зачем. Но за этим

занятием её застала Аня.

- Что ты делаешь? – спросила она сурово и её брови сошлись на переносице. Не хороший знак. Ева перевела

взгляд на свой животик.

- Я… - неуверенно начала она, не зная, как объяснить свой поступок. Все же вопрос застал её врасплох.

- Что ты творишь? – холодно и очень жестко спросила Аня и девушка поняла, что чтобы она сейчас не сказала

– звучать это будет как оправдание, которое Аня не примет. Её уже осудили и вынесли приговор. Самое умное,

что можно сделать, когда она так сердится – молча выслушать нотации и покивать головой. Обычно Ева так и

делает. Но сейчас за неё заговорили гормоны:

- Что хочу, то и творю! Это сидит во мне!

Аня больно схватила её за руку:

- Это – маленький ребенок! Такой же, которым была и ты! Такой же, как и я…

- Я не хочу его! – образ подруги расплылся и по щекам потекли злые слезы. – Я НЕ ХОЧУ! Как вы можете

меня заставлять?!

Аня отступила на шаг. Благоразумие взяло верх, и она не стала накалять обстановку.

- Собирайся, - ледяной тон отрезвил и Еву. – Нам на прием через полтора часа.

И снова Антон вез девочек в больницу. И снова не понимал, что же происходит. Он бросил быстрый взгляд на

заднее сиденье, где на максимально возможном расстоянии друг от друга сидели две девушки и смотрели в окна и

тут же поежился. Как будто в машине персональная зима. Ядерная.

Какая кошка между ними опять пробежала?

Высадив пассажирок в конечном пункте назначения, Антон с чувством выполненного долга и большим

облегчением поспешил уехать.

С последнего визита подруг кабинет совершенно не изменился. Те же цветы, стол, стулья, стены. Изменилось

отношение к нему. В этот раз Аню все здесь просто бесило: зелень, в которой кабинет просто утопает, неудобные

кресла(и как она не заметила этого в прошлый раз), беспорядок на столе, да и в самом кабинете не мешало бы

убрать, пыль там протереть хотя бы... А вот Еву порадовало открытое окно, свежий воздух и много света. Очень

мрачное настроение в котором девушка ехала сюда потихоньку улетучивалось.

-Как самочувствие? – после обмена любезностями спросила Марианна Викторовна.

- Спасибо хорошо, - кивнула Ева. – Вы обещали, что сделаете мне аборт.

Доктор подавилась воздухом, настолько неожиданным и настолько некстати был задан этот вопрос. Она на

несколько мгновений растерялась и бросила короткий взгляд на сидящую рядом девушку. Судя по удивленно

изогнутым бровям и немного некрасиво вытаращенным глазам она тоже не ожидала такого развития событий.

Поэтому Марианна взяла себя в руки и, снова нацепив маску дежурную маску дружелюбности, осторожно

сказала:

- Если мне не изменяет память, то мы собирались только поговорить об этом…

- О чём тут говорить? – передернула плечиком девушка. – Я хочу этого. Разве моего желания не достаточно?

Её недоумение было абсолютно искренним. Она хочет, готова заплатить. Какие проблемы?

- Понимаете, Ева, - доктор осторожно прочистила горло, что бы дать себе немножко времени на обдумывание

следующих слов. – У вас уже довольно большой срок…

- Я смотрела в интернете, до трех месяцев можно, - с ледяным спокойствием в голосе перебила её Ева, в упор

глядя на нахмурившуюся женщину.

- Чем позже вы делаете аборт, тем больше риск осложнений, - попыталась она зайти с другой стороны. –

Кровотечение, инфекции…

Девушка сидевшая до этого расслаблено в кресле, резко выпрямилась и подалась вперед, положив руки на

стол и сцепив пальцы в замок:

- Но у вас же хорошая клиника!

Марианна Викторовна улыбнулась:

- Не хорошая, - мягко поправила она. – Лучшая!

- Так в чём же дело?

Доктор вздохнула и принялась мягким тоном объяснять:

- Занесение инфекции в матку не всегда связано с неаккуратностью врача или не соблюдением мер

профилактики. На практически незащищенную обширную рану, которую представляет собой матка после аборта,

бактерии могут попасть из хронических очагов инфекции. А это не что иное, как всем хорошо знакомые

хронический гайморит, гастрит, бронхит… Да даже кариес! Вряд ли у вас настолько отменное здоровье, что бы

вы могли рискнуть. А рискуете вы будущими детьми.

- В смысле?

- В прямом, - кивнула головой женщина в такт своим мыслям. – Осложнения после аборта могут привести как

к бесплодию, так и к проблемам со здоровьем, которые придется лечить годами.

Ева покраснела, но упрямо поджала губы. Видя, готовность пациентки спорить, Марианна посмотрела на неё

и решила применить последнее средство в арсенале. Добрая половина после него отказывалась от аборта:

- Вижу, вы настроены решительно и большие риски вас не пугают, - она вздохнула, всем своим видом давая

понять, что сдалась. – Тогда приступим. Прежде чем пойдем заполнять документы, по правилам нашей клиники

вы должны просмотреть фильма об абортах, что бы знать, что вас ждет и что это за процедура…

Она замолчала, отыскав нужную папку на компьютере. Осталось найти файл и открыть его.

На самом деле нет такого правила в клинике. Кто бы его вводил, если почти все здесь живут и кормятся за

счет абортов? Да и видео к ней попало случайно – подруга, даже не гинеколог, прислала в контакте . А удалить

руки никак не доходили. Она усмехнулась про себя. Кто бы знал, где пригодится.

- Ну вот, - громко сказала она, вставая с кресла и запуская фильм. – Садитесь на мое место и смотрите. Ваша

подруга пока сходит со мной и поможет заполнить документы. После скажете свое решение.

Она сделала Ане знак и решительно направилась к выходу. Едва дверь за женщинами закрылась, молодая

девушка вскинулась:

- Фильм? Вы серьезно?

Марианна Викторовна криво улыбнулась:

- На восемьдесят процентов. Верьте мне, после этого фильма на стол она не полезет.

Аня облегченно вздохнула:

- Сколько времени у нас есть? – она посмотрела она мобильник.

- Минут двадцать, - неопределенно ответила Марианна Викторовна. Её собеседница кивнула головой и

повернулась, что бы уйти, но доктор удержала её за руку. – Вы же понимаете, что она все равно не оставит себе

ребенка?

Это не было криком внезапно проснувшейся совести. Она все так же спала крепким сном. Это был порыв её

меркантильной душеньки. Все, что в своей жизни делала Марианна подчиненно зарабатываннию денег. Как

только она узнала в какой ситуации оказалась Ева, в голове тут же защелкал счетчик. Если она сделает аборт – то

можно будет продать эмбрион для исследования стволовых клеток. Если решит оставить… Что ж, на этот случай

у неё тоже есть несколько мыслей.

- Она ещё ничего не решила… - попыталась возразить Аня, но Марианна только фыркнула в ответ:

- Да бросьте! - сейчас она говорила то, что действительно думала. – Знаете, сколько я, таких как она видела?

Молоденькие, наивные, сломанные. Процентов шестьдесят ложились под нож, не раздумывая. Они не видят в

этом плоде ребенка. Они видят своих насильников. И хорошо, если им хватает ума лечь под нож к нормальному

врачу. Многие пытаются избавиться от ребенка дома. Не одну такую дурру откачивали. А сколько калеками

остались, под ножом какого-нибудь жулика делающего аборты в анти санитарийных условиях потому, что в

больницу идти «стыдно»?!

Она презрительно фыркнула. Никакого уважения к таким «дурам» она не испытывала. Жалости так тем более.

За что им такая честь? Знали на что шли, не под дулом пистолета под нож лезли. Кто им теперь виноват?