— Ну, бриллиант. Я же тебе дарил кольцо с камнем!

— Я его проела…

— Это ты с ума сошла! Муж подарил ей кольцо на свадьбу, а она его проела! Как ты могла?!

— Не было денег. И вообще, мы пять лет живем отдельно!

— Пять лет?

— Ну, почти пять.

— Ладно, — Нестор вздохнул, — придется купить новое. И мое синее платье ты тоже «проела»?

— Оно висит у тебя в шкафу и сто лет как вышло из моды!

— Не ворчи, надевай, какое есть. Между прочим, могла бы и раньше сказать, а то теперь уже все магазины закрыты!

— Если хочешь, можешь заехать за мной и привезти синее.

— И ты два часа будешь переодеваться? Нет уж. Бери такси и приезжай в «Пети Гаврош». Там шведский стол и пускают в чем попало.

— В джинсах?

— Хватит, Надин. Или ты опять хочешь поссориться?

— О! Нестор!..

Муж закряхтел и, резко скатившись вбок, со стоном подергался на простыне, крякнул еще раз и уронил голову.

— Прерванный половой акт? — Отдышавшись, я уже открыла глаза. — Это ведь страшно вредно.

— Библейский способ контроля за приростом населения! — Нестор приподнялся на локте, звонко чмокнул меня в губы и не менее звучно хлопнул по моему бедру. — Дорогая, ты была великолепна! Кажется, так принято формулировать в подобных случаях? — Встал с кровати и начал натягивать трусы.

— Куда это ты собрался?

— Домой. Спешно записывать эротическую сцену. Пока свежи впечатления. — Он уже влезал в брюки.

— Вообще-то, знаешь, Нестор… — Я кашлянула и облизнула губы. — У меня тоже есть компьютер. Если лень включать, вон стопка бумаги.

— Ты хочешь, чтобы я остался?

— Это странно?

— Почему же ты сама не осталась у меня в позапрошлое Рождество?

— А ты предлагал?

— По-моему, ты моя законная жена.

— Ты еще помнишь об этом?

— А ты? Или у тебя кто-то есть?

— Нестор, это важно?

— Значит, есть?

— Нет, конечно.

— И у меня нет. Только ты, Надин.

— Перестань. В жизни не поверю, чтобы полтора года у мужчины не было женщины!

— И правильно сделаешь, потому что с того Рождества прошло год и меньше пяти месяцев.

— Это правда?

— Посчитай сама. Рождество было в декабре, а сейчас середина мая. Январь, февраль, март, апрель… — Он загибал пальцы.

— Я не о том, ты же понимаешь!

— Понимаю.

— Этого не может быть! Я тебе не верю!

— Как хочешь. Но я-то тебе верю!

— Женщины устроены по-другому, Нестор.

— Вряд ли. Тут дело совсем не в том… А! Ладно. — Он махнул рукой, одернул пиджак, сунул галстук в карман, наклонился и снова поцеловал меня. — Пока! Я захлопну дверь, не вставай.

Я схватила его за рукав.

— Подожди! Ты не сказал, в чем дело.

— В любви.

Я не поверила своим ушам.

— Не смотри на меня так, Надин. Я люблю тебя. Вот и все. Я пошел. Спокойной ночи.

— Ты никогда мне этого не говорил! Даже когда мы обменивались кольцами!

— Кольцами мы обменивались днем, а сейчас ночь. Спокойной ночи, дорогая.

— Ты… Я… Нестор! — Я попыталась подняться с постели, но он осторожно взял меня за плечи, вернул на подушку и подоткнул одеяло.

— Не сегодня, Надин. Пожалуйста… Я не хочу, чтобы ты потом жалела, что я остался. Ничего, Надин, ничего. Только, пожалуйста, не надо торопить события.

— Нестор! — Я решительно села на кровати, я же чувствовала, что он колеблется. — У меня в кухне есть бутылка вина. И… и новая зубная щетка!

— И станок, которым ты бреешь под мышками. — Он провел рукой по своей щеке, выразительно корябнув предполагаемую утреннюю щетину. — Кстати, о кухне. Кроме вина я видел там у тебя сигареты. Ты что, закурила на старости лет?

— Курю, Нестор. Только когда пишу. А так, в обычной жизни, я про них забываю.

— Говоришь, в обычной? Ха! — Он задумчиво хмыкнул.

И мне вдруг стало страшно. Я же собралась прямо с утра садиться писать историю про кавалеров и Графиню, но в присутствии Нестора это будет невозможно! Он займет мой компьютер, это еще в лучшем случае! А в худшем…

— Ладно, поезжай, — дружелюбно сказала я. — Только сразу позвони, как добрался.

— Лучше утром. — Жалобная улыбка. — Что со мной случится? Зачем среди ночи будить тебя из-за пустяков? У тебя такие сонные глазки.

— Поезжай. — Мне сделалось смешно. — А то договоришься до ушек и носиков.

— Да. — Он кивнул. — Терпеть не могу пошлые штампы. Так я забыл, что ты придумала вместо «балдеть»?

— Шалеть, дуреть, слетать с катушек, двигаться рассудком!

Он неожиданно наклонился и, жарко обняв, скинул с меня одеяло, начал целовать мои губы, шею, плечи и одновременно стягивать с себя пиджак. Мне ничего не оставалось, как помочь мужу избавиться от остальной одежды. Он был ужасно родной, правда, немного потный, и на лице уже успела к вечеру появиться некоторая небритость, но все равно даже запах пота Нестора, даже его шершавые щеки и особое, только его почмокивание, когда он отрывался от моих губ и от остальных участков тела, чтобы глотнуть воздух, были родными и желанными.

Господи, ну зачем мне кто-то другой? Если я знаю каждую ложбинку тела Нестора, каждое его заветное, особо чувствительное местечко, и он тоже знает, что я моментально воспаряю в небеса от поцелуев в шею, в мочки ушей, в ладонь и в изгиб локтя. И когда он вот так, как сейчас, перебирает пальцами «по швам» — то есть по моим бокам, от подмышек к коленям, а потом энергично переворачивает меня на живот и, обдавая жаром, рисует своим языком невидимую спираль на моем позвоночнике — от шеи до копчика и обратно.

— О, Нестор! Нестор! — шептала я и уже совсем не думала о том, что будет завтра…

Было около четырех ночи. Я очень хорошо запомнила расположение стрелок: маленькая — на четверке, большая — возле одиннадцати. А когда меня разбудил телефон, стрелки часов словно по волшебству поменялись местами. Я зевнула. Наверняка — Нестор. Комнату заливало солнце.

Я встала, потянулась, влезла в халат и только тогда побрела к аппарату. Но он замолчал. Я еще не успела пожалеть, что вылезла из постели, как в кухне заныл мобильник.

— Совсем спятил? Я же дома!

— И уже треплешься по телефону? С кем? С суперполицейскими, которые доставляют сумки на дом?

— Ни с кем я не треплюсь! И вообще, зря я тебе вчера про него в ресторане рассказала! — Естественно, не упоминая о своей бывшей симпатии к моногамному Луи. — Теперь будешь попрекать до самой смерти!

— Ну чего ты злишься с утра? Опять не с той ноги встала? Классный сюжет! Хорошо, что рассказала. Нравы современных блюстителей закона. Я записал, пригодится. Ты тоже запиши про толстяка-папашу и девочку. Запиши, не ленись, а то забудешь.

— Запишу. Еще какие указания?

— Записывай, быстро одевайся и приезжай. В два часа приедут снимать гения современности. В кругу семьи и в домашнем интерьере. Канал «Культюр»! Поняла? Если хочешь, можешь прихватить свои брошюры. Очень симпатичный сюжет: великий писатель вырастил романье [1], так сказать, в собственном коллективе. Домохозяйка, создавшая на досуге десяток шедевров! Думаю, Рейно клюнет. У него у самого женушка пописывает. Ты помнишь Рейно? Толстый такой, болтливый, а она — как жердь и вечно в черном. Жуть! Вспомнила? Так что пора тебя раскручивать, Надин, никуда тут не денешься, все, пора. Ну, чего молчишь, мадам романье?

Я опять, как ночью, когда Нестор признался мне в любви, с трудом верила своим ушам. Неужели я победила?

— Благодетель! Мог бы сказать мне вчера.

— Вчера? А что было вчера? А, ну да… Вчера я забыл. Слушай, кончай трепаться, не тяни время. Лови такси и приезжай.

— Вообще-то я собиралась садиться за новый роман.

— Не придумывай. Ты и так как пчелиный улей! Имеешь право на личную жизнь.