— Гм. А я люблю эти орехово-банановые кексы. Ну да ладно. Елена во всем разберется сама.

Дасти пошарила за спиной, ища блокнот.

— Она идет?

— Да, несет кофе.

— Хорошо. Кофе бы сейчас не помешал.

Дасти зевнула, прикрывая рот ладошкой.

Мэйбл кивнула:

— Что, ночь с товарищем по комнате прошла скверно?

— Он мне не товарищ, — строго заметила Дасти.

В дверях появилась Елена с подносом. Брови кухарки изумленно взлетели:

— А как можно назвать мужчину, который спит с тобой в одной комнате?

За спиной Елены возник Карлос и взял поднос у нее из рук.

— Такого мужчину обычно называют мужем, — заметила кубинка.

Елена опустила свое тучное тело на стул рядом с Мэйбл.

— По-моему, он очень красив. Разве не так?

Мэйбл кивнула:

— Мне он тоже нравится. Особенно этот намек на седину в волосах.

У Дасти округлились глаза.

— Может, закончите пускать слюни по поводу постояльца и приступим к делу?

Она заметила, как Елена и Карлос обменялись многозначительными взглядами, а Мэйбл сказала, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Дасти очень чувствительная. Ведь правда?

Дасти смотрела, как ее служащие удаляются, получив указания на уик-энд. Теперь, когда она осталась одна, никто не мешает ей быть честной с собой и признать, что она не могла заставить себя не думать о Стиве Престоне с той самой минуты, как увидела его нынешним утром в бассейне.

Что было в нем такого, что приковывало ее внимание?

Она вспоминала его длинные мускулистые руки и то, с какой легкостью и силой они рассекали воду, как и его гладкое тело. Ладно, призналась Дасти себе, у него невероятно красивое тело, но ведь сколько красивых тел она перевидала у этого бассейна, и никогда с ней не случалось ничего подобного.

В новом постояльце было нечто особенное, какое-то электричество. Нет, решила Дасти, электрический разряд действует однократно и быстро. В нем, пожалуй, высоковольтное напряжение. Он опасен.

Глубоко в сердце Дасти допускала, что опасность возникнет, если Стив окажется слишком близко. Тогда придет конец ее мирному существованию. Ей потребовалось три долгих года после развода, чтобы устроить свою жизнь и почувствовать себя независимой.

— Больше никогда, — произнесла она вслух. — Одного раза более чем достаточно.

Солнце медленно ползло и скрывалось за горами. Насекомые пустыни уже затевали свою вечернюю песню. Урвав четверть часа в самый пик, когда все обедали, Дасти уселась в личном патио возле собственного номера и сидела, плавно покачиваясь в просторной качалке.

Тишина действовала на нее благотворно. Это была чудесная передышка от лихорадочной спешки субботнего дня. Она сидела, опираясь спиной о подушки, закрыв глаза и позволяя теплому ветерку ласкать кожу.

Усталый Стив направлялся в свою комнату, и, хотя ноги его ступали тяжело, теннисные туфли не производили шума. Увидеть Дасти у самой двери было неожиданностью.

Глаза ее были закрыты, и единственное, что свидетельствовало о том, что она не спит, было плавное покачивание качалки.

С минуту он смотрел на нее. Дасти показалась ему невероятно красивой с этими золотисто-рыжими волосами, разметавшимися по цветастой подушке. Белые брюки облегали ее ноги, как вторая кожа. Одна нога лежала на другой и плавно двигалась в такт покачиванию качалки. Сандалия еле держалась на пальцах ноги и вот-вот грозила свалиться.

Дасти почувствовала чей-то взгляд, и глаза ее мгновенно открылись. Перед ней стоял Стив! Сердце Дасти зачастило, воздух перестал поступать в легкие. Она пошевелилась на качалке и с трудом промолвила:

— Привет.

Стив улыбнулся одним уголком рта.

— И вам привет. — Потом перевел взгляд на небо: — Славная ночь. Можно присесть?

Дасти кивнула. Стив сел рядом с ней на широкую качалку.

Через минуту он показал на вершину Сан-Хасинто:

— Какое освещение! Похоже на маяк в горах.

— Разве вы прежде не бывали в Палм-Спрингс?

Стив кивнул:

— Много раз, но в основном по делам.

— Ну, если вы собираетесь жить здесь постоянно, то для вас это как подарок. Яркое освещение там, на горе, — от канатной дороги. Она на высоте ста десяти метров над уровнем пустыни. А если вы сядете в кабину на вершине, то вам понадобится свитер.

— Да, я слышал об этом. Там есть ресторан и какие-нибудь пешеходные маршруты?

Дасти кивнула:

— И виды потрясающие.

— Может, как-нибудь съездим туда вместе?

Вместе? Разве она не решила нынче держаться от него подальше? В голове у Дасти прозвучал предупредительный сигнал. Нужно немедленно сменить тему.

— Как с переездом? Хорошо поработали?

— Хорошо. Правда, работы всегда оказывается больше, чем ожидаешь. — Стив печально покачал головой. — Я провел много времени, планируя этот переезд, и думал, что учел все.

— Неужели что-то пошло не так?

Стив вздохнул:

— Моя секретарша неправильно наклеила ярлыки на половину коробок. Поэтому большая часть подборок по контрактам с пометками и ссылками оказалась направленной не по адресу. — Он взъерошил волосы. — И потому мне и моим грузчикам пришлось открывать каждый ящик, чтобы понять, куда его ставить. Теперь у меня там хаос.

Дасти не нашла в этом ничего необычного, но она не могла не заметить растерянности Стива.

— Не могу себе представить, чтобы у вас была столь невнимательная секретарша.

Стив кивнул:

— Да. Но эта секретарша пару месяцев назад обручилась, и с тех пор мне приходится все повторять по два и три раза. До этого она работала безупречно — была методична и обязательна.

Дасти понимала, что случившееся должно доводить до бешенства такого человека, как он.

— Она тоже сюда переезжает?

— Нет. Только Эд. Он менеджер по контрактам, но сейчас заканчивает работу над проектом и его здесь не будет еще месяц или два, а пока что мне приходится подыскивать другую секретаршу. На следующей неделе буду проводить собеседование.

Они сидели и по-приятельски болтали в полном покое и тишине, и только качалка плавно скользила от их совместных усилий.

Стив посмотрел на Дасти. От теней, падавших на лицо, ее профиль казался похожим на старинный барельеф.

— До того как уйти нынче утром, я прошел мимо номера, который убирала одна из горничных. Дверь была приоткрыта, и она позволила мне заглянуть внутрь.

— О! В какую комнату?

— В угловую, оформленную в стиле тюдоровской Англии. Очень красиво.

Дасти испытала прилив законной гордости.

— Спасибо.

— Горничная сказала, что в вашем отеле есть по нескольку комнат в стиле разных стран.

— Ну, это не совсем верно. Это касается всего лишь пары стран. Например, есть три французских комнаты: это побережье Франции, Париж и сельская часть страны.

— Вы очень одаренная леди. Какое образование получили?

— Когда-то я очень хотела работать для театра. Это было моей первейшей целью в жизни. По образованию театральный оформитель. Декоратор. Но ни одного дня не работала по специальности. А несколько лет назад снова села за школьную парту и получила еще один диплом — дизайнера по интерьерам.

— А почему не пошли работать в театр?

Как она могла объяснить, что дело было в Филиппе? Кто мог бы понять, что она была влюблена в него, готова пожертвовать жизнью и работой, отказаться ради него от своих амбиций и даже позволить его амбициям пожрать ее собственные? Неуверенность в себе и его жестокие слова заставили ее усомниться в собственном даровании.

— Иногда случается нечто такое, что мы теряем цель в жизни, но потом находим новую.

Стив задал вполне невинный вопрос, но лицо Дасти выразило безмерную печаль, и он понял, что кто-то или что-то в прошлом болезненно уязвил или уязвило ее.

В желудке у него громко заурчало.

— Похоже, вам пора пообедать.

— Да я просто умираю от голода. Не хотите ко мне присоединиться?

Дасти подняла руку к волосам и распушила кудри на затылке. Ей было непонятно, как ему это удается, но рядом с ним она чувствовала себя очень неловко.