– В таком случае, мадам, Чарльзу Сантоли нужно поторопиться, – прогремел адмирал.

– Думаю, Стерлинг снова попытается связаться с нами. Он обладает огромным смирением, всячески старается выполнить возложенную на него миссию и не боится просить о помощи. К тому же вполне способен искреннее заботиться и любить, – высказался индеец и потеплевшим тоном добавил: – Меня очень тронуло, как он смотрел на спящую девочку.

Стерлинг перехватил Мариссу, когда она, на ходу засовывая коньки в сумку, бежала к автомобилю. Убедившись, что Билли собирается немного поспать, Брукс поторопился к дому малышки, не желая выпускать ее из виду, и прибыл как раз вовремя, чтобы присоединиться к Рою, отвозившему падчерицу на каток. Стиснутый на заднем сиденье между близнецами, Стерлинг всячески уклонялся от молотящих воздух кулачков, атакующих его с обеих сторон. Челюсть все еще немного побаливала после удара телефонной трубкой, когда он подслушивал разговор Сантоли с Билли, а у годовалого Роя Джуниора был очень неплохой кросс справа. «Вообще, мальчики довольно милые, – неохотно признал Брукс. – Замечательно видеть, как они познают все вокруг. Просто у меня не было братьев или сестер. Имей я хоть какой-нибудь опыт общения с детьми, вероятно, не стремился бы всю свою жизнь их избегать».

Стерлинг вспомнил единственный раз, когда его пригласили стать крестным отцом младенца, и тот во время всей службы пускал слюни на добротный костюм в полоску. Больше Брукс его не надевал.

– Как я понял, сегодня бабушка собирается научить тебя делать яблочный штрудель, – обратился Рой к Мариссе.

«Здорово!», – решил Стерлинг и по лицу Мариссы понял, что она подумала так же. Тем не менее девочка вежливо ответила:

– Я знаю. Бабуля такая милая.

– Мне как минимум два куска, – мягко улыбнулся Рой.

– Хорошо, но не забывай, что по одному кусочку я должна оставить папе и Нор-Нор.

«Нелегко быть отчимом, – сочувственно вздохнул Стерлинг. – Марисса всегда держит Роя на расстоянии. Если бы я знал его лучше перед встречей через год, не назвал бы занудой. Но он действительно ездит, как улитка с больной спиной». Стерлинг полностью согласился с нетерпеливой мыслью Мариссы: «Нажми на газ. Занятия закончатся прежде, чем мы туда доберемся».

«Прямо как Нор», – ухмыльнулся Стерлинг.

Наконец-то доехали до катка. Марисса поблагодарила Роя, чмокнула его в щеку, махнула близнецам и выскочила из машины. Выкарабкиваясь следом и протискиваясь мимо автомобильного кресла, в котором сидел Рой Джуниор, Стерлинг заметил удивленное выражение на лице малыша. «Он меня почувствовал, – осознал Брукс. – Они оба начинают ощущать меня. Младенцы обладают сверхчувствительностью. Жаль, что впоследствии эта способность теряется».

Он догнал Мариссу и прислушался к ее оживленной болтовне с подружками.

Мисс Карр, учительница, которую Стерлинг видел в будущем году в Рокфеллер-центре, издала пронзительный свист, и десять детей, все старше Мариссы, вышли на лед.

Некоторые катались очень хорошо, но Марисса – лучше всех. «Маленькая труженица, – одобрил Стерлинг, следя за тем, как девочка выполняет сложнейшие элементы. – Принимает нужное положение, сосредотачивается и прыгает или вращается, потом повторяет еще раз и еще».

После окончания занятия, когда все переобувались, одна из юных фигуристок подошла к Мариссе:

– Моей сестре подарили диск твоего папы на Рождество. Она попросила узнать, не сможет ли он подписать обложку?

Весь вид Мариссы выражал гордость за отца, как заметил Стерлинг, с улыбкой наблюдая за попытками девочки скрыть триумф.

– О, конечно, – ответила Марисса. – Он с удовольствием дает автографы моим друзьям.

– Сейчас он сочиняет новую песню? – поинтересовалась приятельница.

– Папа всегда сочиняет.

– Попроси его написать песню о нас!

– Сначала он напишет обо мне! – хихикнула Марисса.

«Буквально все – от первоклашек до взрослых – обожают ее отца, однако очень скоро фанатам предстоит длительная разлука со своим кумиром, – вздохнул Стерлинг. – Ну, мне пора». Бросил последний взгляд на сияющую улыбку Мариссы и покинул каток.

Надев шляпу, Стерлинг направился обратно в квартиру Билли. Он планировал поехать вместе с ним на встречу и с нетерпением жаждал снова оказаться на Манхэттене.

«А я уже неплохо ориентируюсь в Мэдисон Вилладж, – размышлял Брукс, наслаждаясь хрустом снега под ногами – единственным звуком в полной тишине. – Должен заметить, это прекрасное место для жизни».

– Так что ты понял из разговора с этим недоумком? – спросил Эдди, стоя позади Джуниора, который на манер выносящего приговор судьи надменно восседал за столом.

– Ничего хорошего, – сжав вспотевшие ладони, ответил Чарли, безуспешно стараясь говорить спокойно. – Предложил Билли Кэмпбеллу стипендию для обучения дочери. Объяснил, что вам крайне не понравится, если любые шутливые замечания кем-то будут неправильно истолкованы.

– Ладно, ладно, мы знаем, что ты ему говорил, – нетерпеливо подтолкнул Эдди. – И что он?

«Порадовать нечем».

– Велел передать, что самостоятельно оплатит обучение своей дочери, и понятия не имеет, что имеется в виду под «шутливыми» или «беззаботными» замечаниями. Затем бросил трубку.

Чарли предвидел, что Билли впадет в ярость, как бы он ни старался, братья видели его насквозь. Тот факт, что Эдди начал задавать вопросы служил пугающим признаком того, каким будет следующий шаг. Принуждение силой. И если это не сработает…

– Убирайся отсюда, Чарли. Смотреть на тебя противно. Это ты во всем виноват, – рявкнул Джуниор, посмотрел на брата и кивнул.

Адвокат на цыпочках вышел из офиса. Уже сегодня Билли Кэмпбелл и Нор Келли получат предупреждение, вполне способное напугать до ужаса. «Пожалуйста, пусть они отнесутся к угрозе очень серьезно», – про себя взмолился Чарли, потом уныло покачал головой.

И в очередной раз проклял тот злосчастный день пятнадцать лет назад, когда братья Баджетты явились в его собственное адвокатское бюро в Квинсе и попросили представлять их интересы в покупке сети химчисток. «Я нуждался в клиентах, поэтому не стал задавать слишком много вопросов, – сокрушался он. – Честно говоря, не хотел знать ответы. Что ж, теперь я их знаю».

Добравшись до дома, Нор понежилась в джакузи, потом высушила феном волосы и, вознамерившись лечь спать, надела свободную пижаму. Но телефонный звонок Билли уничтожил все мысли о сне.

Онемев от ужаса, она слушала рассказ Билли о разговоре с представителем «Баджетт Энтерпрайзес».

– Первым делом я позвонил агенту ФБР Ричу Мейерсу и оставил ему сообщение. Затем Шону, но не застал того на месте. Мама, я не сразу позвонил тебе, потому что очень не хочу тебя расстраивать, но ты должна знать, что происходит.

– Конечно, я должна знать. Билли, ведь эти люди каким-то образом узнали, что мы были в приемной. Может, у них там имеются скрытые камеры.

– Вполне возможно. Или кто-то увидел, как мы оттуда выходили.

Нор обнаружила, что ее всю трясет.

– А звонивший назвал себя?

– Нет, но мне кажется, это тот парень, который вчера указывал нам, что петь.

– Я его помню. Нервный и скользкий тип.

– Похоже. Послушай, мне пора. Успею на трехчасовой поезд до Манхэттена.

– Билли, будь осторожен.

– Обычно ты говоришь: «Смотри под ноги».

– Обычно да.

– Угу. До свиданья, мама.

Механически Нор положила трубку на подставку. «Смотри под ноги». Она работала в ночном клубе, владелец которого просрочил платеж каким-то бандитам типа Баджеттов. Сломанная нога послужила первым предупреждением платить вовремя.