— Нет, — это сообщила уже Камилла, появляясь следом за Тосином. — Никого. И огонька ее души я тоже не вижу. Она на самом деле просто ИСЧЕЗЛА, ее нет в этом городе.

— Садо, — ожил Теон, приподнимаясь со скамейки. — Ты был прав, как никогда в жизни. Она действительно нас избегает.

— Но… с ней могло что-то случиться.

— Огневик. Эта раса способна укрывать сердца людей от поиска. Не думаю, что с ней действительно что-то случилось. Думаю, она сейчас с Азеем.

— Я убью его, — разозлился Садо, — я…

— Успокойся. Сегодня мы проиграли этому парню, умнее нас оказался. Но вот завтра…

Глаза Теона жестко сверкнули в темноте:

— Я покажу ей, кто такой хидо! Ни одна выбранная мною девушка еще не уходила от меня!

Садо отвел глаза в сторону. Когда его друг серьезен, он становится опасным противником. Садо понял, что теперь он не сможет ничего сделать.

— Господин, — встрепенулся Тосин, который молча слушал неслышимые живым звуки. — Нас зовет Лилит. Говорит, что в городе объявился горон!

Такого монстра я еще не видела. Больше всего он был похож на озверевшую, крылатую обезьяну, с коротким торсом, длинными, толстыми руками, с загнутыми, как у кузнечика, коленками назад. Покрытый горящей красным цветом шевелящейся шерстью, длинною около двадцати сантиметров, монстр летал над крышами домов города, но никто его не видел. Припозднившиеся жители спешили по своим делам, не поднимая взгляда к небесам с горящей алой луной, а монстр летал прямо над их головами. Перепончатые крылья махали в такт стучащей челюсти, клыки которой напоминали острые клинки. Его зад был голым, как у гориллы сверкал радостным розовым оттенком. Он выглядел бы смешным, если бы не эти огромные клыки. Его маленькие глазки горели огнем ненависти, широкие ноздри хищно шевелились, ловя запахи, треугольные уши нервно дергались на макушке — монстр охотился.

— К-кто это? — слегка заикаясь, спросила я у старика.

Тот, облизываясь, как кот перед чашкой сметаны, следил за полетом монстра в ночном небе.

— Он невероятен, не так ли? От его души так и веет первобытной силой!

— Угрим! Спустись с небес на землю! Что за монстр?

— Это горон, самый низший из кровопийц. Он питается кровью обреченных, которых сам же и обрекает на смерть. Дитя Ваха, сегодня ты будешь только смотреть.

Не дав мне и рта раскрыть, старикашка схватил меня за рукав плаща, потащив к одному из стоящих у дороги домов. Легко, будто он не был одноногим горбуном, Угрим прыгнул вверх. Этот прыжок вызвал бы зависть у всех спортсменов по легкой атлетике — мы в мгновение ока оказались на крыше высокого, деревянного дома.

— Твои браслеты сдерживают твою силу, они позволят выпустить черное пламя, но не позволят вырваться прирру из тебя наружу. Черное пламя бессильно против горона, это твой первый урок, дитя Ваха. Смотри, и думай.

В данное время меня больше волновала высота, на которой я оказалась. Стоять на голой черепице без всякой опоры… Я ему что, ниндзя? Занятая сохранением равновесия под порывами ветра, я пропустила начало представления. О монстре над моей головой мне напомнили две тощие, злобные крысы, что свалились с неба к моим ногам. Заверещав, я подпрыгнула на месте, чуть не взлетев вверх с перепугу. Крысы шустро сиганули с крыши, метнулись в сторону двух мимо проходящих огров, и, вызвав тошноту в моем желудке, бесшумно влезли в их жабоподобные головы.

Мой инстинктивный прыжок закончился тем, что я чуть не свалилась с крыши дома. Успев зацепиться во время падения за деревянный конек крыши обеими руками, я зависла в воздухе над чердачным окном. Два огра, в головы которых вползли крысы, как ни в чем не бывало, продолжали свой путь. Оторвав от них взгляд, я уставилась на горона, что летал по небу, и только сейчас поняла, что длинная шерсть его вовсе не шерсть, а впившиеся в тело многочисленные крысы с горящими, красными глазами. Эти мерзкие твари то и дело срывались вниз, подбегали к жителям города и бесшумно влезали в их головы.

Я подтянулась наверх, дрожа испуганным зайцем, и надела свалившийся на плечи капюшон обратно.

— Угрим, что за твари?

— Это части тела горона, — хихикнув, объяснил мне старикашка. — Мелкие стиксы. Они вползают в головы разумных и вносят обреченность в их мысли, что приводит их к самоубийству.

Старик с любовью смотрел на горона, закончившему к тому времени охоту. Монстр сел на крышу дому, стоящего неподалеку от нас, сложил свои крылья и, пуская слюни сквозь острые клыки, смотрел на прохожих внизу.

— Обреченность? — переспросила я. — И с какой стати ты меня сюда притащил? У меня нет никакого желания любоваться на очередного монстра из этого мира!

— Хи-хи-хи… Ничего ты не понимаешь, внученька! Его душа так вкусно пахнет, этот бесподобный аромат обреченности…

— Какая я тебе внученька, старый пень! — огрызнулась я. — Да его душа не просто пахнет, она воняет на всю улицу!

— Учиться надо тебе еще, учиться… Горон относится к классу кровопийц, низшему классу исчадий Ваха. Ох, на старость лет сделался учителем! Хи-хи-хи… Дитя Ваха, историю мира надо знать.

— Угрим, скажи прямо, чего тебе от меня надо?

— Понимаешь, устал я, дитя Ваха, сильно устал. А ты… Способная сопротивляться силе пожирателя… Человек, покорившей собственную душу… Хи-хи-хи! Говоришь, зачем я тебя сюда привел? Хи-хи-хи, ой, не могу!!!

Я хмуро смотрела на веселящегося старикашку, не понимая, что смешного в моем разумном вопросе. Как же я ненавижу этого старикашку! Но надо терпеть, если я хочу получить от него ключевое слово. Ненавижу этот мир, с его многочисленными монстрами! Браслеты обожгли мои руки, гася вспышку гнева, и я с некоторым недоумением взглянула на свои руки — они полыхали черным пламенем, сверкающим синими искорками во тьме.

Мерзкий смех старикашки смолк, и он скрипучим голосом сказал мне:

— Хи-хи-хи… Это не я тебя сюда привел, а ты — меня! Увидимся!

Угрим исчез. Я растерянно смотрела на пустое пространство перед собой — да что здесь происходит?

— Ни с места! — раздался за спиной угрожающий голос. — Подними руки вверх и не двигайся.

Этот голос я сразу узнала. Шон, маг Тьмы. Откуда он взялся?

— Ты попался, черный маг. Твое пламя слишком узнаваемо. Ты поплатишься за то, что угрожал мне в таверне. Убери свое пламя назад, дитя Ваха.

Острие клинка я чувствовала даже через плотную ткань плаща — оно упиралось в спину, неприятно царапая кожу на спине. Ужас происходящего сковал меня по рукам и ногам, я даже без приказа нуара не смогла бы пошевелиться, особенно когда увидела, что монстр неподалеку от меня оторвался с крыши и полетел в нашу сторону.

Когда огромные клыки оказались в пяти метрах от меня, я ожила. Наверно, адепт Тьмы хотел скормить меня горону на поздний ужин, но жить мне еще хотелось. Выбрав между клинком позади и клыками впереди, я упала на черепицу, посылая в сторону Шона черное пламя. Как я и думала, тот успел увернуться, и огонь врезался в верхушку дерева, растущего на заднем дворе дома. Без всяких вспышек, половина дерева исчезла, стертая из реальности, а я, свалившись с крыши, попыталась встать с земли. В ноге что-то щелкнуло, и резкая боль пронзила лодыжку. Подвернула. Неудачная была посадка.

— Черт, — выругалась я себе под нос.

Кто еще, кроме меня, решиться спрыгнуть вниз с десятиметровой высоты? На мое счастье, нуар переключил свое внимание на горона. Почему я не стала посылать пламя в сторону монстра? Потому что Угрим сказал, что пламя бессильно против монстра, а в том, что нуар увернется, я была уверена. Он же увернулся от падающей люстры в таверне? И вообще, хватит оправдываться, пора убираться отсюда подальше.

Хромая и ругаясь при каждом шаге, я поковыляла прочь от драки позади себя. Из-за спины доносился рев горона, свист меча Шона, хлопанье крыльев, лязг зубов, но оборачиваться назад у меня не было никакого желания. Драки — это не по моей части, я девушка тихая и скромная, пусть дерутся мужики, это их дело.