— Вот еще, — Вацлав хмыкнул и, разжав пальцы, толкнул оседающее тело на него. Хэнк автоматически, подхватил девушку, которая сейчас, мало напоминала человека, имеющего хоть какой-то шанс. Но они могли дать его ей, и использовать потом… — У меня нет никакого желания возиться ней. Тем более что это, скорее всего, не сработает. Тебе оно надо, ты и обрати ее, если выйдет.

Хэнк оскалился и зарычал, проклиная про себя безвольный и тупой скот, которым был Цлав, не озабоченный ничем, кроме того, чтобы было с кого высосать кровь. Он был не таким, как этот плебей. У Хэнка были амбиции, и он собирался использовать всякий, даже малейший шанс.

Потому, опустив потерявшую сознание девушку на мостовую и прислонив к стене, вампир ногтем вскрыл себе вены на запястье. И запрокинув ее голову, прижал руку к холодным и бледным губам.

— Хоть подержи ее, Цлав, чтоб тебя. — Хэнк с раздражением посмотрел на товарища.

Тот неохотно приблизился, обхватывая подбородок своей жертвы пальцами, и небрежно отвел его, не заботясь о том, что явно переусердствовал с прилагаемым усилием, едва не надрывая мышцы и связки.

— Это пустая трата времени и крови, Хэнк, — недовольно ворчал он, тем не менее, удерживая голову девчонки так, чтобы кровь из запястья брата текла ей прямо в горло. — Серьезно, я осушил ее…

Но в этот момент, опровергая пренебрежительную уверенность Цлава, гордо девушки дернулось, и они услышали тихий глоток.

— Вот так, крошка, — Хэнк довольно усмехнулся, с превосходством глядя на брата. — Давай, еще немного, и все будет не так и плохо, как сейчас может казаться тебе.

— Ты серьезно думаешь, что это сработает? — Вацлав, наконец, заинтересовался затеей товарища, более пристально рассматривая девчонку, подбородок которой продолжал держать.

— Не знаю, но никто не мешает нам попробовать, — Хэнк дождался, пока она сделала еще семь глотков, и оторвал свою руку от губ, с которых сорвался слабый вздох. — Пошли, Цлав, отнесем ее домой.

— Ну, давай… — пробормотал его брат, наблюдая, как Хэнк, обхватив девчонку рукой, растворяется в тьме, и еще раз пожав плечами, последовал за ним.

Утро после драки в переулке (когда к Ярине пришел следователь)

"Гадство!…"

Алекс с трудом пошевелил головой, размышляя над тем, выдержит ли она такое движение, или разлетится на кусочки и ему, наконец-то, станет легче? К сожалению, и глубокому разочарованию следователя, голова выдержала. Однако боль не уменьшилась ни капли, скорее, даже усилилась.

Стиснув зубы так, что в добавление к головной боли, заломило челюсть, Александр постарался открыть глаза, пытаясь сориентироваться в своем местоположении.

Темная комната, которая ничем не освещалась, каменные стены, каменный пол, и нечто, на чем он лежал. Что ж, обстановка не добавила ясности.

Стоило сесть и попробовать понять, где он, и что, раздери все бес, произошло. Но как раз в том, чтобы занять более вертикальное положение и была проблема. Однако Алекс не привык пасовать перед трудностями, а потому, вцепившись пальцами в край своего ложа, игнорируя боль, взрывающуюся в голове, и каждой мышце тела, заставил себя сесть. И тут же проклял себя за это. Ну, какого черта надо было так издеваться над собой, спрашивается?!

Понятней, где он находится, не стало. А все, чего он добился своим упрямством — это накатившей темноты, почти лишившей его зрения, и того, что следователя начало мутить. Обозвав самого себя придурком, Алек постарался глубоко вдохнуть, превозмогая боль в груди, и все таки, попытался вспомнить, что же произошло, и как он оказался тут… где бы он ни был.

Память не особо охотно шла на контакт со следователем. Пожалуй, даже оказывала упорное сопротивление процессу дознания, но Алекс не был бы детективом, если бы не смог договориться хоть с самим собой.

Сжав кулаки и упершись ими в лоб, он попытался сосредоточиться. Костяшки пальцев болели. Мелочь на фоне общего паршивого состояния, но это что-то значило, будило какую-то тревожную мысль, которая никак не могла сформироваться.

Хорошо, он подумает об этом позже.

Проигнорировав ощущение теплой струйки влаги, текущей по затылку, Александр заставил себя вернуться мыслями к тому, что вспоминалось последним.

Они с Каталиной приехали на место преступления. Очередная работа Фреди, серийного убийцы, который любил расчленять своих жертв, и присылать части тел им в отдел. У парня, определенно, было извращенное чувство юмора. Однако в этот раз, кто-то наткнулся на тело буквально через пару часов после совершения преступления и сообщил об этом полиции.

Лина осматривала труп, пока он разговаривал с полицейскими, первыми прибывшими по вызову. Однако Алекс и наблюдал за тем, что делала его напарница. Не потому, что готов был признать, будто поверил в ее рассказ об умении видеть последние часы жизни мертвых тел, о чем она призналась когда-то, после выпитой на двоих бутылки виски. Но…, черт, хорошо, не лучшее время признаваться в этом даже себе самому, но что-то, все-таки, Лина видела. Уж больно странной была ее способность описать внешность убийцы, после простого осмотра места преступления, и того, как именно он убивал свою жертву. Алекс почти верил напарнице, но не мог признать такого открыто.

А потом…, потом Лина, кажется, сказала, что знает, где Фреди может быть… хм…. они пошли туда?

Да… — Алек покачал головой, ударяясь ею о свои кулаки, игнорируя взрывы маленьких атомных бомб под веками от этих движений, — они пошли, взяв с собой пару полицейских. Он помнил это.

А дальше…, попали в ловушку. Он вспомнил, как подстрелили тех ребят, и как сам Алек прижимал Лину к стене, прикрывая напарницу от невидимых нападающих. И Фреди, с каким-то парнем, которые вышли из склада…

А после…, черт! Что же было после-то?! Александр закусил кулак и, ощутив соленый привкус запекшейся крови, снова вернулся к мысли, которая подспудно терзала его, что же…

— Ты зря встал, парень. Не мое дело, но не с твоим состоянием геройствовать. — Алекс вскинул голову, едва не застонав от этого резкого движения.

Но только выругался сквозь сцепленные зубы. И с удивлением уставился на темную фигуру человека, который неясно как, оказался в комнате. Дверь, точно, никто не открывал, да и вообще, не было ни одного звука. Какого черта, а?!

Перед ним стоял высокий мужчина, который казался знакомым…

А, чтоб его!

— Ты кто? — Прохрипел детектив, превозмогая головную боль.

— Это существенно? — Мужчина насмешливо скривил рот, наблюдая за мучениями Александра.

— Нет, мать твою! И потому, или скажи, или уйди отсюда. И без всяких придурков тошно. — Алекс снова уперся лбом в кулаки.

Незнакомец хмыкнул и подошел чуть ближе, странно втягивая воздух. Это что-то подтолкнуло в памяти детектива. Он знал этого парня.

— Где Каталина? С ней все нормально? — Не поднимая голову, спросил Алек, вспоминая, как этот…, Грегори…, кажется, появился из воздуха за спиной Лины…

Хм, вероятно, это последствия травмы, как и воспоминания о том, что этот Грег пальцами поймал пулю, которой Фреди пытался его подстрелить…, бред, однозначно. И потом, прикрывал его напарницу от какого-то ублюдка, который, кажется, собирался ее то ли забрать, то ли убить. Вот черт! Точнее, Алексу сложно было вспомнить. Он в это время, как помнилось следователю, старался обездвижить убийц и…, и… пшик, провал в памяти, только дикая боль, раскалывающая череп.

Да уж, воистину, знание, порою, не приносит радости.

— Катти больше не твоя проблема, — в голосе Грегори слышалось что-то такое, словно бы он едва не рычал от ярости. Не то, чтоб Алек собирался спорить с этим сумасшедшим, тем более, насколько помнилось ему, Лина уж очень охотно прижималась к этому парю в том переулке, хоть и бурчала для виду. Но это же Лина, она никогда просто так не признает, что нуждается в мужчине. Так что… — Только потому, что ты защищал ее, я вообще, побеспокоился сохранить тебе жизнь, — голос Грега вывел его из странной прострации, куда отбросила Алекса попытка точнее вспомнить произошедшее.