Когда все было готово, Гефор достал из кармана связку ключей и вручил своему преемнику.

Они заперли потайную дверь и кабинет, бесшумно прошли через гостиную и фойе и вышли на освещенную электрическим светом площадь подземелья.

— Сейчас четыре утра, самый сон, — усмехнулся Гефор. — Именно в это время можно делать почти все, что угодно.

Быстрым шагом дошли до операционного блока. Часовой в будке у входа встрепенулся, отдал честь и пропустил начальство в тамбур. В тамбуре они облачились в чистые халаты и вошли в узкий коридор, залитый синим светом кварцевых ламп. В маленьком холле дремала дежурная медсестра. Из кабинета врача доносился храп доктора Готлиба — вечером тот быстро напился и злобно отправился спать, ведомый под руки добрым Куртом и начальником охраны. Ночевать Готлиб решил в операционном блоке, чтобы лишний раз показать всем образец служебного рвения.

Медсестра пыталась вскочить, но офицеры успокоили ее и отпустили спать, сказав, что завершают обход и останутся здесь до конца смены. Девушка немедленно исчезла.

В операционном блоке было тихо. Курсанты мирно спали. Бледный дежурный свет заострил и оттенил их лица, и молодые люди казались мертвыми, а не спящими. Гефор извлек из портфеля зонд и подошел к первому пациенту. Откинув тонкое покрывало, Гефор жестом подозвал Арруха и показал пальцем точку на животе, затем ловко воткнул в обозначенное место острую трубку до ограничителя и нажал пальцем кнопку. Раздался тихий щелчок. Гефор выдернул зонд и немедленно приложил к кровавой дырочке салфетку. Через минуту он отнял салфетку от раны. Под салфеткой было чисто, и след от укола бледнел и исчезал на глазах. Аррух жестом показал, что все понял. Острие зонда прополоскали в баночке со спиртом. Следующие манипуляции с четырьмя оставшимися пациентами Аррух проделал самостоятельно и очень быстро.

— Вот и все. — Гефор прикрыл дверь операционной и жег на пламени спиртовки салфетку с пятнышками крови. — Теперь можно отдыхать до следующей посылки. Давай будить доктора? У меня есть коньяк и два лимона. Посмотри в портфеле.

Аррух принялся нарезать лимоны широким ланцетом, добытым в белом стенном шкафчике, а Гефор отправился будить доктора.

— О, коньяк! — опухший помятый Фриц жмурился, извлеченный на свет из глубин подсознания крепкой рукой Вальтера. Доктор Готлиб сел за стол, придвинув ногой белый табурет, и облокотился обеими руками. Штандартенфюрер Краус извлек из портфеля рюмки, завернутые в салфетки с вычурным вензелем, и уверенными жестами наполнил их золотистым напитком.

— Ах, — выдохнул доктор, опрокинув в себя первую рюмку и сморщившись. Вторую рюмку он налил себе сам и немедленно запустил ее вслед первой. Роммель и Краус с удовольствием жевали дольки лимона.

Лицо доктора теряло землистый оттенок, он оживал на глазах.

— А где девушки? — делано равнодушным голосом осведомился Фриц.

Краус толкнул коленом Роммеля и ответил:

— Мы отпустили ее спать.

— Кого — ее? — выпучил глаза доктор.

— Дежурную медсестру. Кого же еще?

— А… У… — Готлиб пытался спросить еще что-то, но только махнул рукой.

— За здоровье фюрера! — произнес Иоганн, поднимая рюмку на уровень глаз.

— Ура! — отозвался Вальтер.

Через полчаса доктор Готлиб спал сном праведника, а офицеры, поручив медика заботам прибывшей на дежурство сестры, отправились в квартиру штандартенфюрера.

* * *

Вальтер по дороге закурил и решил докурить снаружи. Иоганн, согретый коньяком, курить отказался и заявил, что хочет спать.

— Конечно, иди. Времени до полудня, потом мы с тобой еще пройдемся по делам, и я уеду. — Вальтер добродушно ухмылялся, оценив скорость, с которой исчез Иоганн. — Дорвался, теперь за уши не оттащишь. Ева любого с ума сведет, особенно такого ретивого юнца.

Вальтер аккуратно погасил сигарету о ребристый край урны и бросил окурок. В глубине горы раздался взрыв. Вальтер сначала ощутил его ногами; прочная и незыблемая гора неприятно дрогнула. Через мгновение из ближайшего тоннеля донесся грохот. Взвыла сирена, и в тот же миг прогремело еще три взрыва, намного ближе предыдущего. Упругая воздушная волна принесла кислый запах взрывчатки, горло защипало. Вальтер открыл рот и попытался откашляться. Уши заложило, словно их заткнули мягкой пушистой ватой.

Судя по силе взрывов и скорости, с которой дым заполнял площадку, диверсия произошла совсем рядом, в соседней штольне, где собирали корпуса ракет.

Между тем взвод охраны объекта «Аненэрбе» рассредоточился у трех зарешеченных входов в тоннели, пробитые сквозь толщу скалы к сборочным цехам. Пулеметчики залегли за мешками с песком, а вторые номера быстро открывали ящики с боеприпасами.

Сверху опустился подъемник. Начальник охраны Венцель и десять солдат заняли места согласно тревожному распорядку — у каждого помещения и на двух пулеметных вышках с прожекторами.

Сзади открылась дверь, и Вальтер посторонился, пропуская на выход девушек. Анна и Ванесса были полностью одеты, только Ева немного замешкалась и теперь на ходу застегивала юбку. У девушек, как и у любого сотрудника, было свое место на случай тревоги, и теперь юные валькирии легко бежали через площадку к лаборатории и операционному блоку. Дверь снова распахнулась, и за девицами выскочил раздосадованный Иоганн.

— Ничего, еще успеешь. — Вальтер хлопнул Иоганна по спине. — Пойдем, посмотрим, что там.

Офицеры вернулись в квартиру, прихватили противогазы и автоматы с подсумками и побежали к ближайшему коридору. Там уже возвышался Венцель, командуя установкой прожектора.

За решеткой, перекрывающей тоннель, была еще такая же решетка, а дальше — непроглядная мгла. Мгла вдруг вспыхнула далекими отблесками света; свет пробивался сквозь слоистый дым. Затрещали автоматные очереди, и в конце тоннеля замелькали какие-то пятна.

— Свет! — гаркнул Венцель.

Яркий луч прожектора осветил короткий тоннель, вырубленный в скальной породе. В тоннель хлынула толпа людей в полосатой одежде. Они бежали на свет, как гигантские мотыльки, приближаясь к запретной решетке.

— Огонь! — взревел Венцель. — Пулеметы, огонь!

Ударили пулеметы. Судя по всему, то же самое происходило в двух соседних тоннелях. Стрельба прекратилась разом, как по команде. Стало так тихо, что Вальтер услышал, как гудит силовой трансформатор — прожекторы требовали энергии, и агрегат работал на пределе.

— Перейти на обычное освещение, — гаркнул Венцель.

Прожекторы погасли.

Глава 3

ДОРОГА НА КИТЕЖ

Главное — нет гнуса. Почти. — На последнем слове Ковалев крепко шлепнул себя ладонью по шее и отщелкнул пальцами колючий комочек изуродованного слепня. — Куда теперь, Волчок?

Волк дышал прерывисто и часто. Он постоял, делая какой-то непостижимый для человека выбор, а затем запрыгал с кочки на кочку, стараясь не слишком замочить лапы в черной болотной воде.

Капитан повернулся и сделал знак Суворину. Танк рыкнул, чихнул и отправился за командиром. Ковалев устроил длинный шест на плече и тяжело зашлепал по жиже. Из-за башни то и дело выглядывал профессор Андрей Аристархович. Дорога была ему незнакома, и Вельский старался запомнить путь, пролегавший через топь, которую раньше он считал непроходимой. Доктор, считавший себя прекрасным охотником и следопытом, был удивлен тому, как легко танкист подчинил Волка своей воле. В душе Андрея Аристарховича шевелилась ревность, и от этого ему было досадно и неловко. Он морщился и посмеивался над собой, качая головой. На горизонте появилась синеватая полоска векового бора.

Кухарский и Метляк смотрели, как за танком смыкается потревоженная ряска, затягивая веселой зеленью черную воду. В гражданской одежде, подшитой Еленой Андреевной, они чувствовали себя непривычно и очень уютно. Запах чистого полотна и шевиота был запахом бабушкиного сундука из детства, напоминанием о безвозвратно утерянном беззаботном счастье. Метляк часто запускал палец под жесткий крахмальный воротник сорочки и двигал шеей, пытаясь обмять жесткую ткань.