Глава 2

На протяжении всей ночи мы находимся в пути. Дорога занимает у нас семь часов, так что мы с братом чувствуем себя напряженными и раздраженными.

А еще я не могу перестать думать о Бриэль, о том, как она сейчас зла, обижена и сбита с толку. Мой телефон сломался, когда я швырнул его об стену, а мобильник Спенсера отключен. Он не стал звонить Кристине, и я решил не задавать ему лишних вопросов. Может быть, он не знает, что сказать или как объяснить. А возможно, он просто думает, как я, и знает, что ей будет лучше без него.

— Почему из всех гребаных ночей это произошло именно сегодня? — ворчит Спенсер сквозь зубы. — Знаешь, как разозлятся девушки, когда поймут? И у нас с Кристиной было запланировано... кое-что особенное на сегодняшний вечер.

Я видел, как он покупал смазку, когда мы остановились на заправке этим утром. Могу себе представить, что именно они запланировали.

— Не хочу говорить о них, — повторяю я.

Мне и без того хорошо известно, какую боль я причинил своим отъездом, не сказав ни слова и ничего не объяснив. Знаю, мне придется жить с этим каждый день. Но я не могу зацикливаться на этом. Мне нужно сосредоточиться на спасении Себастьяна, а затем я позабочусь об остальном.

— Мы вернемся, Сайлар, — говорит Спенсер, глядя прямо перед собой. — И мы сможем все исправить с девушками.

— Тогда почему ты не отвечаешь на свой телефон? — спрашиваю я, глядя на мобильник, на котором мигает маленькая желтая лампочка.

— По той же причине, что и ты, — отвечает он.

— Мой телефон сломался.

— Но ведь у нас есть еще мой телефон, с которым все в порядке, — замечает придурок. — Я, по крайней мере, оставил им записку. И прямо сказал, что не знаю, когда мы вернемся и вернемся ли вообще...

— Ты только что сказал, что вернемся, — говорю я, чувствуя надвигающуюся головную боль.

— Не исключаю возможности. Кто знает, что он хочет, чтобы мы сделали, Сайлар. Кто сказал, что мы выберемся оттуда невредимыми?

— Если мы не появимся, Себастьян не выйдет целым и невредимым. — Я вздыхаю, ненавидя эту ситуацию, ненавидя то, что дядя нарушил свое слово. — Когда мы доберемся туда и посмотрим, чего он хочет, то разработаем план.

Ненавижу то, что я подвел единственную женщину, которая, уверен, была создана для меня. Хотя я не всегда могу получить желаемое, в этот раз это был мой выбор. Я должен быть рядом с моими братьями. Я присматриваю за ними с тех пор, как умерли наши родители. Несмотря на то, что они выросли, я все еще ответственен за них.

Черт.

Мне следовало поговорить с Бриэль с глазу на глаз. Не нужно было так уезжать.

Я должен был пойти и встретиться с ней... Почему я не сделал этого? Я мог попробовать на вкус эти прекрасные губы, услышать ее голос. Посмотреть в эти глаза в последний раз.

Но сейчас слишком поздно, и вообще, как бы я ей это объяснил?

Я осознаю, насколько изменился брат с тех пор, как я видел его в последний раз. Он выглядит больше, сильнее прежнего. Должно быть, он ходит в спортзал каждый день, как делают все мужчины в наши дни, желающие стать сильнее, не прибегая к тренировкам.

Его волосы идеально уложены, как будто он только что сошел с большого экрана. Они все того же светло-русого оттенка, тогда как у нас со Спенсером они намного темнее.

Он широко распахивает голубые глаза, когда видит нас, и встает с дивана.

— Себастьян, — тихо говорю я, не зная, как приблизиться к нему.

Спенсер подходит к брату и обнимает его, а затем Себастьян протягивает мне руку, и я неловко делаю то же самое в ответ.

— Прекрасно выглядишь, — замечает Спенсер, оглядывая его.

Себастьян потирает затылок.

— Один удар по голове. Я потерял сознание, а затем проснулся здесь. — Он смотрит то на меня, то на Спенсера. — Рад видеть вас, братья. Хотелось бы, чтобы наша встреча случилась при лучших обстоятельствах.

Дядя гордо входит в комнату, и я понимаю: хоть и немногие мужчины смогут когда-либо победить его, возраст — это то, с чем он не может сражаться. Тем не менее энергия бурлит в нем.

Взгляд карих глаз по очереди встречается с нашими.

— Завтрак готов. Вы двое, должно быть, проголодались после столь длительного пути.

— Мы сюда не в гости пожаловали, — говорю я, сдерживая свой пыл. — Скажи мне, чего ты хочешь, и позволь нам покинуть это место.

Я смотрю на Себастьяна.

— Всем нам. Уверен, брат должен вернуться к своей работе.

Правда в том, что я давно не забирал чью-то жизнь. Я так и не обрел покой, но работал над тем, чтобы стать другим человеком, научиться быть спокойнее. Не знаю, как это теперь повлияет на меня. Я пытался забыть, кем являлся. И теперь меня затащили к тому, от чего я пытался сбежать.

К человеку передо мной.

— Что? И никаких семейных моментов? — спрашивает Уайетт, его взгляд ничего не выражает. — У нас могут быть разногласия, но я взял вас троих и воспитал. Мы будем сидеть и есть вместе, как обычная семья.

Спенсер садится, поднимая ноги на журнальный столик.

— Мы настолько далеки от того, чтобы быть нормальной семьей... Нет смысла даже пытаться.

— Сейчас, сейчас, — говорит скрипучим голосом Уайетт, положив руку на спину Себастьяна.

Себастьян вздрагивает и отходит.

— Мне нужно вернуться к работе. Если только вы не хотите, чтобы меня объявили пропавшим без вести и мое лицо было растиражировано по всем СМИ.

— Правильно, доктор — важный человек, не так ли, племянник? — Уайетт усмехается, выражая Себастьяну отвращение. — Не забывай, кто дал тебе деньги на медицинскую школу.

— Деньги, которые наши родители оставили для нас, — рявкнул я.

Мы никогда не видели ни копейки. Он сказал, что использовал деньги, чтобы накормить и одеть нас. Полагаю, это достаточно справедливо, но он не может бросить эту угрозу в лицо Себастьяну. Я заплатил за его обучение в медицинской школе своей кровью, как и Спенсер. Мы купили Себастьяну свободу, присоединившись к команде Уайетта. Он не может вести себя так, будто сделал это из-за своего доброго сердца. Не думаю, что у него вообще есть сердце.

— Пустые слова, — отвечает дядя, кивая в сторону двери. — Я буду за столом.

Он уходит, провожаемый нашими взглядами.

— Как вы думаете, что он задумал? — спрашиваю я братьев, прищурившись. — Я не понимаю, зачем мы ему нужны, если у него есть свои люди.

— Возможно, теперь у него небольшая команда, — размышляет Спенсер. —Большинство мужчин занимаются этим ради денег, а затем либо погибают, либо их арестовывают, либо они сбегают из страны. Такая работа не предполагает долгосрочной профессиональной карьеры.

Я согласно киваю.

— Или некоторых из нас вынуждают заняться этим.

— Только мы делали это не по своей воле, — сухо говорит Спенсер, вставая. — Давайте поедим и поскорее покончим с этим.

Себастьян подходит ближе и смотрит на меня. Он с меня ростом, так что наши глаза находятся на одном уровне.

— Мне жаль, что вас затащили сюда, Сай.

— Я бы предпочел оказаться здесь вместо тебя, — говорю я, хлопая его по плечу и проходя мимо.

Знаю, Себастьян больше не ребенок, но он всегда будет моим младшим братом. Смышленым. Тем, кто с головой уходит в книги, где бы мы ни были. Я горжусь им, хотя и не знаю, говорил ли ему когда-нибудь об этом. Говорить вслух о чувствах никогда не было нашей сильной стороной.

Я следую за братьями к столу, где полно еды. Уайетт действительно постарался на этот раз, но от всех его действий я лишь больше проявляю настороженность.

Мы едим и болтаем о пустяках.

Мне это не совсем нравится, но приятно смотреть на Себастьяна, слушать, как он говорит, и наблюдать за выражением его лица. Из всех нас он больше всего похож на нашего отца. Интересно, когда я снова увижу его после этого? Вновь спустя годы? Счастлив ли он?

— Когда ты скажешь нам, чего хочешь? — спрашиваю я Уайетта по завершении трапезы.

Он изучает меня несколько мгновений, а затем говорит:

— Есть один беглец, и мне нужно, чтобы вы двое нашли его и привели ко мне.

Звучит просто.

Слишком просто.

— Почему именно мы? — спрашивает Спенсер, бросая на меня взгляд.

Он думает о том же. У Уайетта есть много мужчин, способных выполнить эту работу. Так почему он хочет именно нас? Должен быть какой-то подвох.

— Никто не смог его поймать, — продолжает дядя, откидываясь на спинку стула. — Мы пытались. И мне нужны эти деньги. Сумма абсурдная.

Думаю, больше он ничего не скажет, но этого достаточно, чтобы от него избавиться.

— Дай нам информацию, и мы все выполним. Но Себастьян сегодня возвращается домой.

— Себастьян вернется домой, когда ты приведешь этого человека ко мне, — говорит Уайетт, сжимая губы. — Считай, что у него отпуск. Здесь он в безопасности, так что не вижу проблем.

Я стискиваю зубы. Не хочу, чтобы Себастьян находился здесь без нас.

Уайетт достает из кармана бумажку с именем. Я открываю ее и читаю: «Джек Уоттерсон».

Сминаю бумагу в руке и смотрю дяде прямо в глаза.

— Пожалуйста, скажи мне, что это просто гребаное совпадение.

Он качает головой.

Я знал, что здесь есть подвох. Просто не думал, что будет так.

Человек, которого я должен привести к дяде, — мой лучший друг детства.

— Ты знаешь о нем все. Его привычки, боевой стиль. Все, — продолжает дядя, пожимая плечами, будто это ничего не значит.

Я верный человек, и хотя мы с Джеком сейчас не общаемся, в прошлом он имел для меня значение.

Я не могу этого сделать.

Но какой у меня выбор?

На кону жизнь брата или моих друзей.

Я бросаю взгляд на Спенсера, стиснувшего зубы. Он тоже знает Джека. А еще он знает, что мы не сможем этого сделать. Я смотрю на Себастьяна. Необходимо держать его подальше от нашего дяди. Не думаю, что дядя убьет его или сделает что-то в этом роде, но вы никогда не знаете, как далеко он может зайти. Из всех нас лишь Себастьян не представляет ценности для него. Уайетт действительно верит в то, что, если он тронет Себастьяна, мы его не убьем. Думает, он неприкасаемый.

Себастьян должен вернуться к своей жизни. Он должен спасать жизни других, а не торчать здесь.