- И в замке тоже быть опасно. Вспомни случай с Рэми и статуэткой. Если ты еще не понял, то для меня теперь безопасного места нет, и уж если меня хотят убить, то пусть сначала поищут. Сегодня ночью я ухожу в храм. С Лией. Сегодня ночью она станет моей женой, а ее сын - моим официальным наследником.

   - Лия хорошая девушка, но сомневаюсь, что она достойна.

   - Она достойна, - Мир оторвался от созерцания города, и повернулся к Лерину. - Ты хоть раз в жизни мне доверишься или так и будешь продолжать спорить?

   - Мир, я всего лишь...

   - Беспокоишься за меня? Пойдешь со мной, как и другие телохранители, я сегодня не хочу от вас убегать.

   - А Рэми... Он ведь брат Лии? Не думаешь, что и он захочет быть на свадьбе? К чему такая спешка?

   "У меня нет времени, - подумал Миранис. - Совсем нет".

   - Потому что я так хочу. И потому что Рэми должен хоть как-то заплатить за свое упрямство. Вместо него со мной поедет Арман.

   - Вновь этот оборотень.

   - Давно хотел тебя спросить, - Мир заглянул в поблескивающие в полумраке глаза телохранителя. - За что ты так не любишь оборотней?

   Лерин скривился на миг и ответил дерзким взглядом на взгляд принца. Мир про себя улыбнулся - никто кроме телохранителей не решался на него так смотреть.

   - Когда я жил в горах, у меня был друг и названный брат, - тихо ответил Лерин. - Однажды ночью к нему в дом постучался странник. В горах закон гостеприимства свят, мой принц, и Илар впустил незнакомца, а утром спугнул гостя у тела своей дочери. Тот оборотень оказался людоедом.

   - Мне очень жаль твоего друга, но и среди кассийцев хватает шальных людей. Тем не менее, всех кассийцев ты не ненавидишь.

   - Помнишь, несколько зим назад я уезжал в родную деревню? - продолжил Лерин. - Мой младший брат прислал тогда письмо... Илар долго преследовал того оборотня, и однажды вернулся в деревню, израненный, покусанный. Провалялся в лихорадке седмицу, а когда встал, сбежал в лес и сам начал убивать... Мой род позвал меня, чтобы я убил названного брата собственными руками...

   - Ты никогда не рассказывал о своей семье... - прошептал Мир.

   - А что рассказывать? Там, в провинции, люди живут иначе. И они да, ненавидят оборотней, не верят им - на то есть причины. А тут этот Арман, Рэми...

   - ...и я... - тем же шепотом ответил Миранис. - Меня ты тоже ненавидишь?

   - Ты же знаешь, я не умею тебя ненавидеть, - тихо ответил Лерин. - Как не умею ненавидеть Рэми, как не сумел возненавидеть Илара. Арман же...

   - ... никогда не убивал...

   - Я этого не знаю.

   - Так ли?

   - Не мучай меня, Миранис, - неожиданно мягко ответил Лерин. - В последнее время я и так много передумал, многое понял. На многое посмотрел иначе.

   Миранис вздрогнул. Странно ведут себя в последнее время телохранители. Кадм стал более задумчивым, почти перестал язвить, Тисмен все время поглядывал на Мираниса долгим, печальным взглядом, вот теперь и холодный обычно Лерин будто растаял...

   - Рык... странный подарок, не так ли? - усмехнулся Миранис.

   Симпатичный, белоснежный барс, который, возможно, переживет их всех.

   - Не вздумай хоть мне льва дарить, - Миранис направился к люку, ведущему к лестнице.

   - Боевой лев отличное подспорье в битве, мой принц, - неожиданно спокойно ответил Лерин.

   - Против магии? Сомневаюсь. Идем, Лерин. Дождь собирается, а я не хочу вымокнуть.

   Город встретил их прохладой и дождем. Но Мир даже радовался бьющим о крышу повозки каплям - ему надоели тепло и солнце, которыми баловала их в последнее время Виссавия. Хорошего должно быть все же немного, иначе оно перестает быть хорошим. И ценным.

   За полотняными стенами суетился ночной город. Зазывали яркими огнями дома веселья, а в них - податливые, молодые красотки, терпкие вина, эрс и приятное, томительное забвение.

   Мир любил ночную столицу. Когда-то он сбегал из замка в ближайшую таверну и погружался в пьяный угар до тех пор, пока его не вытаскивали оттуда за шиворот телохранители.

   Сегодня все было иначе. В свете стоявшего на полу повозки фонаря дремал, устроившись в углу, Кадм, задумчиво перебирал четки Лерин, в очередной раз выпрашивая милость у богов, рассматривал ползущего по руке паука Тисмен, прижималась к боку Мираниса смущенная Лия. Арман, завернувшийся в плащ, сидел к ним спиной на козлах рядом с кучером.

   Повозка вдруг плавно остановилась. Всхрапнули тревожно кони. Шевельнулась тяжелая ткань, скрывавшая их от ночного города и дождя, напряглись телохранители и мгновенно расслабились, когда внутрь сначала заглянул, а потом и запрыгнул высокий, худой мужчина.

   Миранис кивнул поклонившемуся ему наемнику. И все же Рэми умеет выбирать себе верных друзей, и, что тоже немаловажно, умеет к себе привязывать. Даже этого циничного Гаарса, к себе привязал, а среди наемников теплые чувства, как известно, - редкость.

   - Редко ты к нам заглядываешь, - сказал Миранис.

   Заглядывал бы почаще, глядишь, упрямый телохранитель меньше бы ерепенился. Целитель судеб никого не слушал, но Гаарс каким-то непостижимым образом всегда добивался от Рэми послушания. У Мираниса вот так не получалось.

   Впрочем, время ли сейчас думать о Рэми?

   - Времени, как ты понимаешь, нет, - ответил Гаарс, скидывая мокрый плащ и усаживаясь в углу повозки. - Да и вреден мне воздух замка, как ты понимаешь. Первые два визита к тебе... удачными не были.

   Еще бы. В первый визит Гаарс пытался убить Армана и попался не очень-то добренькому Кадму. Миранис помнил, как выглядел наемник после разговора по душам с его телохранителем. Но помнил, что и едва стоя на ногах, Гаарс пытался защищать попавшегося Миранису мальчишку, Рэми, хотя и понятия не имел о его происхождении.

   Но, несмотря на дружбу с телохранителем, Гаарс в очередной раз дал понять, что они с Миранисом не на одной стороне. Цех наемников всегда был против власти - оно и понятно. Те, кто дружит с законами Кассии, со своими хлопотами идут к дозору, да к жрецам. Остальные платят менее щепетильным наемникам.

   Сегодня и Мир предпочел Гаарса, а не дозор. Есть вещи, о которых посторонним знать не обязательно. А наемники умеют хранить тайны. Тем более - наемники-друзья.

   - Не вижу с тобой Рэми, - заметил, наконец-то, Гаарс. - Жаль, я бы с удовольствием повидал мальчика.

   Миранис тоже с удовольствием повидал бы Рэми, да не мог, но Гаарсу этого знать было вовсе необязательно.

   - Ты сделал, что я просил? - проигнорировал вопрос наемника принц.

   - Да, жрецы ждут, ритуальный зал готов, - Гаарс с легким любопытством посмотрел на Лию. - Все, как ты пожелаешь, Мир.

   Повозка вновь остановилась, на этот раз у тяжелого, побитого временем и погодой храма. Миранис вышел наружу, разминая затекшие ноги. Плащ из валенной шерсти казался тяжелым и слишком теплым: Мир взмок и теперь с удовольствием подставлял лицо дождю, надеясь хоть на какую-то прохладу.

   За его спиной Гаарс помогал выйти из повозки Лие.

   - Я рад за тебя, мой дорогая, - улыбнулся он. - И в то же время - беспокоюсь. Быть женой наследного принца Кассии - не слишком приятная участь.

   - Ты много говоришь, Гаарс, - ответил Мир, бросая в плоскую глиняную тарелку золотую монету.

   Сидящий до этого неподвижно жрец счастливо улыбнулся, подхватил монету и поспешно спрятал ее в складках хитона.

   - А ты излишне щедр, мой друг... для рожанина-то.

   Миранис ничего не ответил. Он и сам понимал, что не пристало ему разбрасываться золотом, но сегодня хотелось быть щедрым, сегодня почему-то тянуло броситься на колени и просить Радона о защите.

   - Мир! - ладонь Лии нашла ладонь Мираниса. - У меня дурное предчувствие.

   - Не хочешь быть моей женой? - усмехнулся Мир. - Боишься?

   - Нет... но...

   Лия замолчала.

   Миранис посмотрел вверх, на высокие и тяжелые стены храма, освещенные по обеим сторонам тусклым светом фонарей, и пытался унять невесть откуда взявшуюся дрожь.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: