Девушка с трудом взяла себя в руки, натянуто улыбнулась и возразила:

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему?

С той же улыбкой Стефани сказала:

— Потому что у нас нет ничего общего. И никогда не было.

Клайв скептически посмотрел на нее, потом прикрыл глаза и проговорил со значением, понятным только им одним:

— Мне кажется, что пять лет назад ты так не думала.

Слова, сказанные Клайвом ее отцу в тот памятный вечер, последний вечер, проведенный ею в родном доме, вновь как эхо прозвучали в ее ушах. Их действие не смогли ослабить даже прошедшие пять лет. Стефани снова содрогнулась от унижения и боли, которые испытала тогда. Сдерживая гнев, она сказала притворно-сладким голосом:

— Конечно, тогда я была молода и наивна, и на меня так просто было повлиять.

Его губы дрогнули, а на лице вдруг появилось жесткое выражение. Голос потерял всякую ироничность и стал очень серьезным:

— Я бы не сказал, что на тебя было просто повлиять. Ты уже тогда была очень умна и независима. В тебе ощущалась недетская страстность и сила чувств. Но ты права, не стоит вспоминать о прошлом. Когда у тебя обеденный перерыв?

А почему бы и нет? Получасовой обмен банальностями, а потом у нее будет прекрасный предлог уйти, ведь он понимает, что она на работе. Может быть, таким образом, ей удастся от него избавиться. Стефани прекрасно понимала, что если Клайв Стэнворд чего-то захочет, он будет упорно добиваться своего. Но ведь она уже не та восемнадцатилетняя дура и не позволит ему снова очаровать себя.

С другой стороны, это будет его очередная победа, пусть и маленькая. Получается, что она не может ему отказать. На это Стефани Уильямс согласиться не могла, поэтому ответила деланно спокойным и снисходительным тоном:

— Похоже, ты приглашаешь меня пообедать с тобой. Если это так, то мой ответ «нет».

И чтобы Клайв не подумал, что она боится его, девушка улыбнулась ему очаровательной фальшивой улыбкой, а потом прибавила:

— Приятно было снова с тобой увидеться, но, понимаешь, та часть моей жизни уже в прошлом, а мне всегда казалось, что вспоминать о прошлогоднем снеге — совершенно бессмысленное занятие, которое не может принести никакой выгоды. А ведь выгода — это самое важное, не так ли?

Его глаза сверкнули.

— Но не важнее старых друзей, — сказал он, растягивая каждое слово.

Ее сердце опять резанула боль от старой обиды. Окончательно разозлившись, Стефани сказала отрывисто:

— Извини, но, если ты не собираешься ничего покупать, я вынуждена попросить тебя уйти. Здесь магазин, а не место для свиданий. Мой босс не поощряет частные визиты.

Она решительно вынула из-под прилавка ключи от витрины и протянула руку за ожерельем. Но стоило ей дотронуться до него, ладонь Клайва вдруг оказалась поверх ее руки. Стефани вздрогнула всем телом и застыла на месте. В одну секунду весь ее самоконтроль — плод пятилетних усилий — был сведен на нет одним только его прикосновением. Ее лицо побелело, и с минуту она стояла неподвижно, не смея вздохнуть, а потом еле слышно проговорила:

— Отпусти меня.

Он немедленно убрал руку, и она, обессиленная, почувствовала, что в ее слабом вероломном теле возникло отчаянное желание вновь испытать его прикосновение.

Он заговорил, и в его голосе была странная смесь чувственности и иронии:

— Кого ты больше боишься, Стефи, меня или себя?

Черт возьми! Что ему от меня нужно? Клайв Стэнворд никогда ничего не делает просто так, пронеслось у нее в голове. С трудом сдержавшись, чтобы не выругаться, Стефани ответила как можно безразличнее:

— Никого. Ты ошибаешься. — Она подождала, пока вновь не овладела собой, а потом добавила: — Я думаю, что твоей… ммм… спутнице не понравится, что ты ее оставил. Может быть, тебе лучше вернуться к ней?

— Я же сказал, что о Шэрон не стоит беспокоиться, — ответил Клайв равнодушно, — она всего лишь служащая моей компании. Да, кстати, запомни: когда у меня есть женщина, я не приглашаю другую пообедать.

— Как это благородно с твоей стороны! — съязвила Стефани. А сама спросила себя с отчаянием: Господи, ну почему именно он? Почему не кто-нибудь другой? Почему я никак не могу выкинуть его из головы?

Сзади открылась дверь во внутреннее помещение, и появился Люк О'Рейли, владелец магазина. Он что-то сказал Элис, а потом, многозначительно посмотрев на Стефи, снова вышел.

Поняв ситуацию, Клайв быстро проговорил:

— Пойдем пообедаем вместе, Стефани. Там мы сможем спокойно пообщаться.

По выражению его голоса ясно можно было понять, что он не уйдет, пока она не согласится.

— Неужели ты думаешь, что я соглашусь пойти с тобой только чтобы доказать, что я тебя не боюсь? — раздраженно спросила Стефани. Она замолчала, чтобы восстановить сбившееся дыхание, а потом добавила решительно: — Извини, Клайв, но я уже выросла из этих игр. Было приятно с тобой повидаться. Желаю тебе приятно провести здесь оставшиеся несколько дней.

Она надеялась, нет, она очень хотела увидеть на его лице вспышку гнева, но вместо этого он как-то снисходительно посмотрел на нее и произнес:

— Извини, что вынужден испортить тебе момент триумфа. Конечно, сейчас я уйду, но перед тем, как уехать, я обязательно найду тебя, и мы поговорим один на один.

Он повернулся и вышел из магазина — высокий и широкоплечий, но вместе с тем легкий и грациозный как индейский охотник. Стефани молча проводила Клайва глазами, не в силах оторвать взгляд от очертаний великолепной фигуры.

Потом она зажмурилась, пытаясь стереть в памяти его образ. От этого занятия ее оторвал голос Элис, спросившей:

— А что ему, собственно, было нужно?

— Когда-то мы с ним были знакомы, — коротко ответила Стефи.

Она взяла злополучное ожерелье и подошла к витрине. Девушка чувствовала такую слабость, что некоторое время не могла попасть ключом в замочную скважину. У нее было ощущение, что Клайв забрал значительную часть ее жизненных сил и воли.

Даже если ей предстоит снова увидеть его только через пятьдесят лет, это и то будет слишком скоро. Но похоже, что ей придется встретиться с ним значительно раньше.

— И что он за человек? — продолжила Элис свой допрос.

— Властный, упрямый, решительный, удачливый бизнесмен, — ответила Стефани.

Девушка не решалась поднять голову, боясь, что Клайв все еще где-то рядом. Она принялась укладывать жемчуг на витрине. За стеклом остановился какой-то прохожий, и Стефани невольно взглянула на него. Человек улыбался, откровенно ее разглядывая, но его лицо не было похоже на лицо Адониса с пронзительно-серыми глазами. Стефи тихо вздохнула, заперла витрину и отвернулась.

Элис сказала многозначительно:

— Насколько я знаю, он также очень-очень богат и влиятелен. Где вы с ним познакомились?

Стефани равнодушно проговорила:

— Когда-то у них с моим отцом были деловые отношения. Это было до того, как Клайв стал так богат и влиятелен. Хотя, конечно, он и тогда уже подавал большие надежды.

— Теперь я понимаю, что у моего бедного брата не было не единого шанса. — В голосе Элис послышалась досада. — Конечно, у него нет и сотой доли того, что есть у Клайва Стэнворда.

— Перестань, — ответила Стефани с грустью. — Лесли стоит десяти таких, как Клайв Стэнворд.

— Я знаю, что Лесли хороший человек и симпатичный парень, но он Стэнворду в подметки не годится, — вздохнула Элис. — Кстати, если Лесли тебе так нравится, почему же ты прогнала его от себя неделю назад?

Как раз потому, что он мне нравится, потому, что он хороший парень, но мне не удалось полюбить его, как я ни пыталась, сказала Стефи про себя.

Она отвела глаза и проговорила тихо и с раскаянием:

— Потому что продолжать встречаться было бы не честно по отношению к нему. Я не хотела, чтобы ему было плохо.

— По-моему, сейчас ему не очень хорошо, — отозвалась Элис.

— Я знаю, — вздохнула Стефани. — Поверь, мне жаль.

Элис пожала плечами и сказала великодушно: