Барбара пожала плечами и пошла следом. Ее босоножки были без каблуков, из-за чего она сразу стала на несколько дюймов ниже, более того, по сравнению с Айком, вышагивающим впереди, почувствовала себя маленькой, незащищенной, зависимой. Плечистый, сильный мужчина и хрупкая женщина, покорно идущая за ним, — выразительная сценка, думала девушка. Нет, не дай Бог такого «счастья», пусть лучше не будет ничего…

С одной стороны кабинета находился рабочий стол с телефоном, пишущей машинкой, картотечными карточками в специальном лотке… Другая половина комнаты, очевидно, предназначалась для отдыха. Оттоманка, обитая набивным сатином, такие же два кресла, стеклянный кофейный столик. Три стены от пола до потолка уставлены книжными стеллажами, окна выходят на лужайку, окруженную деревьями.

Барбара села, положив папку с текстом своей роли на колени. Ее всегда интересовало, как устроено жилье других людей. Если бы этот дом принадлежал ей, она непременно разместила бы на книжных полках горшки с цветами, которые перекликались бы с зеленью за окном.

— Вот твой кофе, — прервал размышления Барбары Айк.

— Спасибо, — поблагодарила та, принимая чашку и отпивая глоток. — Так где остановился Рой? — вспомнила она прерванный несколько минут назад разговор.

— Нигде. — Шарон повернулся в кресле лицом к Барбаре и устроился поудобнее. — Он больше не участвует в фильме.

Девушка ошеломленно посмотрела на него.

— Вот это да!

— Тем не менее факт остается фактом.

— Но фильм не отменяется?.. — заволновалась Барбара, лихорадочно собираясь с мыслями и тут же сообразив, что, конечно же, нет, раз Шарон пригласил ее сюда для репетиции. — Признаюсь честно, я рада, что Рой не будет сниматься, но кто вместо него? — не скрывая любопытства поинтересовалась она.

Слегка покачиваясь в своем вертящемся кресле, Айк откинулся на спинку и вытянул ноги, безукоризненно обтянутые голубыми джинсами.

— Я.

Барбара обалдела. В голове зашумело, мысли путались. Она чуть было протестующе не замахала руками, но тут же заставила себя сохранять спокойствие. Айк, наверное, просто шутит, подразнивая ее… Или нет?..

— Ты? — переспросила Барбара без всякого выражения в интонациях.

На губах Шарона заиграла насмешливая улыбка.

— Жизнь — такая сволочная штука, правда?

Девушка окаменела. Если Айк действительно будет играть роль героя, неизбежен их очень близкий контакт, что встревожило ее всерьез.

— Это совсем не тот вариант, который я предпочла бы…

— Но свою-то роль ты все равно сыграешь с полной отдачей? Или как?..

Барбара сверкнула глазами.

— Не сомневайся! — Она отхлебнула кофе, хотя больше нуждалась в глотке виски, способном снять нервное напряжение. — Почему именно ты?

— Сэм Харрис, возглавляющий, как тебе должно быть известно, продюсерскую фирму, субсидирующую наш фильм…

— Конечно, известно. Моя неосведомленность все же имеет границы.

— Рад слышать. Так вот, Сэм понимает, что быстро найти замену Рою Стоннелу на звезду подобной же величины, когда времени в обрез и счетчик уже включен, просто невозможно. Ну, а я все еще имею относительную известность как актер, поэтому он и настаивает… Сэм считает мою внешность подходящей для роли. — Шарон чуть поморщился. — Хотя я в этом не очень-то убежден.

Барбара посмотрела ему прямо в глаза.

— Я тоже. — Мистер Харрис может позволить себе рассыпаться в комплиментах Шарону, подумала девушка, но лично она предпочитает говорить правду, даже если Айк обидится. — Ты был неплохим актером, однако не будем забывать, что уже давно не играл в театре или в кино. За эти годы.

— Пять лет.

— Ты, наверное, уже мхом покрылся! — Барбара откровенно усмехнулась. — Притом густым!

— Хотя Рой Стоннел снимается беспрерывно, в смысле актерского мастерства не слишком преуспел, — сказал Шарон, не обращая внимания на ехидную колкость. — Таким образом, независимо от того, как долго я сам не играл, все равно надеюсь исполнить эту роль лучше него. Кроме того, — добавил он, — если я откажусь, фильм могут прикрыть вообще…

— Ты ожидаешь от меня выражения признательности? Мол, так или иначе, но для Барбары Молик надежды на кино не рухнули?

— Официальная благодарность, так сказать по протоколу, вовсе не обязательна. — Айк сунул руки в карманы, отчего джинсы сильно натянулись, подчеркнув мужскую стать, которой щедро одарила его природа, и напомнив Барбаре о сексуальной подоплеке ее к нему отношения. — Конечно, если только ты сама не захочешь броситься с благодарностью мне на шею.

— Нет.

Айк лукаво выгнул бровь.

— А может, тебе попробовать?

— Помечтай! — ответила Барбара, и Айк рассмеялся.

Сотрудничать с Шароном в качестве режиссера еще полбеды, но работать в паре?! Панический ужас охватил девушку. Ведь по сюжету герой и героиня проходят мучительный путь взаимного притяжения и отталкивания. То расстаются, то стремятся друг к другу вновь. Все это подразумевало ненависть и нежность, объятия, поцелуи… и достигало кульминации в сцене, заряженной подлинной страстью, когда мужчина одерживает верх над женщиной в постели.

Боже, что придется испытать ей, Барбаре, от чисто физического контакта с губами, руками, телом Айка? Как актриса, она, конечно, справится, есть опыт, свои, сугубо актерские, приспособления, помогающие перевоплотиться, войти в образ, но как быть с самой собой? Лично для нее, Барбары, женщины во плоти и крови, этот эксперимент может оказаться крайне опасным. И справится ли она? Нет! Да! Нет… Западня. Выбора у нее тоже нет…

— Скажи честно, почему ты не уговорил своего продюсера поискать другого исполнителя? Ты же напорист, красноречив, умеешь убеждать! А тут оробел? Небось он обещал хороший гонорар или я ошибаюсь?..

— Да. Он сделал выгодное предложение, от которого я не смог отказаться.

Улыбка Барбары сделалась ледяной.

— В то время как я, например, буду работать по сравнению с тобой за жалкие гроши?

— Согласен, однако также и для достижения заветной мечты.

— Какой?

— Мечты Анджея! Он всегда стремился попасть в Голливуд, но у него не получилось, поэтому все свои надежды твой отец связал с тобой, единственной и горячо любимой дочерью. Если Анджей будет наблюдать с небес за твоей премьерой, он просто лопнет от гордости!

Барбара подозрительно посмотрела на Шарона. Это он от злости так говорит или насмехается? Не похоже. Сказал что думал — вот и вся истина.

Хотя Барбара прекрасно помнила разговоры с отцом о том, как он будет счастлив, когда в один прекрасный день она появится в Голливуде, для нее лично это самоцелью не являлось. Голливудская продукция, рассчитанная на потребу зрителям, вызывала у нее лишь презрение. Другое дело, если повезет на хороший сценарий, режиссера и т. д. С экранизацией пьесы «Женщина», имевшей, безусловно, серьезную драматургическую основу, появился шанс сняться отнюдь не в дешевке, за которую придется краснеть. Вот почему она ухватилась, подспудно сознавая, будь Анджей жив, он радовался бы как ребенок. Проницательный Айк Шарон это угадал! И все равно сам он, в сложившихся обстоятельствах, неимоверно осложнил для Барбары участие в съемках, особенно сейчас, когда намерен сыграть главную роль. Черт бы его побрал, в сердцах выругалась про себя девушка и глянула на Айка.

Тот был погружен в раздумья, отнюдь не веселые.

— Знаешь, я не уверен, правильное ли решение принял, — вдруг сказал он, потирая пальцами глубокую складку, залегшую между бровями.

— Почему?

— Не то чтобы разочаровался в актерской профессии, нет! Просто мне стало неинтересно.

— Ну да! Ну да!.. Надоело быть марионеткой в чужих руках? Предпочитаешь командовать и повелевать сам?

— Ты говоришь так, будто режиссер — надсмотрщик за рабами, — возразил Шарон.

— Ты, во всяком случае, на него похож, — с вызовом бросила Барбара. — Или я не права?

Шарон покачал головой.

— Только отчасти. Я жесток в требованиях и устанавливаю высокие стандарты как для себя, так и для людей, с которыми работаю. Вот почему кнут иногда применяется, но только если есть необходимость. Актерскую братию стоит лишь распустить — и все расползется по швам. Надо сразу дать почувствовать хозяйскую руку. По отношению к конечной цели, результату это выгодней.