Если пришедший не имел нужды в особенных наставлениях, то старец делал общехристианское назидание. В особенности он советовал всегда иметь память о Боге и для сего непрестанно призывать в сердце имя Божие, повторяя молитву Иисусову: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго.«В этом да будет, — говорил он, — все твое внимание и обучение! Ходя и сидя, делая и в церкви до начала богослужения стоя, входя и исходя, сие непрестанно содержи на устах и в сердце твоем. С призыванием, таким образом, имени Божия, ты найдешь покой, достигнешь чистоты духовной и телесной, и вселится в тебя Св. Дух, источник всех благ, и управит Он тебя во святыне, во всяком благочестии и чистоте».

Из частных наставлений отца Серафима было еще: «Ради будущего блаженства стяжите целомудрие, храните девство. Дева, хранящая свое девство ради любви Христовой, имать честь со Ангелами и есть невеста Христу: Христос есть Жених ей, вводящий ю в Свой чертог небесный. Всякая человеческая душа есть дева; душа же, во грехах пребывающая, вдова нерадивая, в сластолюбии заживо умершая».

Многие, приходя к о. Серафиму, жаловались, что они мало молятся Богу, даже оставляют необходимые дневные молитвы. Иные говорили, что делают это по безграмотству, другие — по недосуг). Отец Серафим завещал таким людям следующее молитвенное правило: «Вставши от сна, всякий христианин, став пред св. иконами, пусть прочитает молитву Господню "Отче наш" трижды, в честь Пресвятой Троицы, потом песнь Богородице "Богородице Дево, радуйся"—также трижды, и наконец Символ веры: "Верую во Единого Бога" —единожды.

Совершив это правило, всякий христианин пусть занимается своим делом, на которое поставлен или призван. Во время же работы дома или на пути куда-нибудь пусть читает тихо: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго или грешную;а если окружают его другие, то, занимаясь делом, пусть говорит умом только это: Господи, помилуй,и продолжай до обеда.

Пред самым же обедом пусть совершает вышепоказанное утреннее правило.

После обеда, исполняя свое дело, всякий христианин пусть читает также тихо: "Пресвятая Богородице, спаси мя грешнаго",и это пусть продолжает до самого сна.

Когда случится ему проводить время в уединении, то пусть читает он: "Господи Иисусе Христе, Богородицею помилуй мя грешнаго или грешную".

Отходя же ко сну, всякий христианин пусть опять прочитает вышепоказанное утреннее правило, то есть трижды Отче наш,трижды Богородицеи однажды Символ веры.После того пусть засыпает, оградив себя крестным знамением».

Относительно достоинства этого малого правила о. Серафим толковал, что, держась его, можно достигнуть меры христианского совершенства, ибо означенные три молитвы — основание христианства: первая — как молитва, данная Самим Господом, есть образец всех молитв; вторая — принесена с неба Архангелом в приветствие Деве Марии, Матери Господа. Символ же вкратце содержит в себе все спасительные догматы христианской веры.

Если кому невозможно выполнить, как бы следовало, и этого малого правила по обстоятельствам благословным, то старец советовал читать его во всяком положении: и во время занятий, и на ходьбе, и даже на постели, помня слова Господа: всякий, кто только призывает имя Господне, спасется(Иоил. 2, 32; Римл. 10, 13).

А кто располагает временем больше, чем какое требуется на это правило, и вдобавок он человек грамотный, тот пусть к этому присоединяет и другие полезные молитвословия и чтения, как-то: чтение нескольких зачал из св. Евангелия и Апостолов, чтение канонов, акафистов, псалмов и разных других молитв. Читая же, пусть благодарит он Господа со всяким смирением и за то, что имел время принести Ему в жертву и еще нечто из священных плодов. Таким путем христианин мало-помалу может подниматься наверх христианских добродетелей.

В качестве посетителей к нему являлись и знатные государственные люди. Отец Серафим относился к ним с должной честью и с христианской любовью и, беседуя с ними в таком духе, обращал внимание на важность их сана, поучая их отсюда быть верными св. Православной Церкви, своему природному государю и отечеству. Указывая на знаки отличия, украшающие грудь их, он напоминал им о Христе Иисусе, ради спасения нашего распятом на кресте, и говорил, что знаки сии должны служить им живой проповедью о их обязанности: быть всегда готовыми жертвовать всем, даже, если нужно, самою жизнью для блага родины и Церкви. Более же всего, по нуждам того времени, он умолял их охранять великую, святую православную, кафолическую Церковь, сильно колеблемую и внешними бедствиями, и суетными мудрованиями века. «Этого, — говорил он, — ждет от вас народ русский, к тому должны побуждать вас совесть, для сего избрал вас и возвеличил государь, к этому обязывает св. Церковь и Сам Господь Бог, ее основатель и хранитель».

В 1825 или 1826 году великий князь Михаил Павлович, посетив (инкогнито) Саровскую обитель, в проезд через Тамбов и Пензу, также заходил к старцу Серафиму и принял от него благословение.

Еще гораздо более являлось к нему простых людей, которые требовали не одних советов, но подчас и помощи. Так, однажды прибежал в обитель простой крестьянин с шапкой в руке, с растрепанными волосами, спрашивая в отчаянии у первого встречного инока: «Батюшка! Ты, что ли, о. Серафим?» Ему указали о. Серафима. Бросившись туда, он упал к нему в ноги и убедительно говорил: «Батюшка! У меня украли лошадь, и я теперь без нее совсем нищий; не знаю, чем кормить буду семью. А говорят, ты угадываешь». Отец Серафим, ласково взяв его за голову и приложив к своей, сказал: «Огради себя молчанием и поспеши в такое-то(он назвал его) село. Когда будешь подходить к нему, свороти с дороги вправо и пройди задами четыре дома, там ты увидишь калиточку, войди в нее, отвяжи свою лошадь от колоды и выведи молча». Крестьянин тотчас с верою и радостью побежал обратно, нигде не останавливаясь. После в Сарове был слух, что он действительно отыскал лошадь в показанном месте.

Другой подобный сему случай рассказывал о. Павел, инок Саровский. «Однажды привел я, — говорит он, — к о. Серафиму молодого крестьянина с уздою в руках, плакавшего о потере своих лошадей, и оставил их одних. Через несколько же времени, встретив опять этого крестьянина, я спросил у него: "Ну, что? Отыскал ли ты своих лошадей?"

"Как же, батюшка, отыскал", — отвечал крестьянин.

"Где и как?" — спросил я еще его.

А он отвечал: "Отец Серафим сказал мне, чтобы я шел на торг и там увижу их. Я и вышел, и как раз увидал и взял к себе моих лошадок"».

Жена управляющего селом Елизарьевым, находящимся в Ардатовском уезде Нижегородской губернии, А. И. Моляева, рассказывала следующий случай прозорливости о. Серафима, принадлежавший настоящему времени: «Муж мой Николай Кириллович Моляев, лишившись места управляющего в селе Елизарьеве, вскоре получил такое же место в селе Череватове, Ардатовского же уезда, и здесь жестоко занемог; это было в 1822 году. Зная мою преданность к о. Серафиму и его ко мне благоволение, он послал меня к нему попросить его св. молитв и благословения и спросить: может ли он надеяться на выздоровление или нет?

Я отправилась в Саров и, по прибытии моем туда, нашла, что о. Серафим затворился и никого к себе не принимал. Несмотря на то, я пробралась сквозь множество народа, ожидавшего выхода о. Серафима, к его келье, и вдруг старец Божий, как бы провидя мою крайнюю нужду видеть его, показался в дверях своей кельи и, не обращая внимания на остальной народ, обратился ко мне и сказал: "Дочь Агрипина, подойди ко мне скорее, потому что тебе нужно поспешить домой". Когда я подошла к нему, он, предупреждая слова мои, дал мне св. воды, антидора, красного вина и несколько сухарей и сказал: "Вот, скорее вези это к своему мужу". Потом, взяв мою руку, он положил ее к себе на плечо и, дав осязать бывший на нем большой железный крест, сказал: "Вот, дочь моя, сперва Мне было тяжело носить это, но ныне весьма приятно. Спеши же теперь и помни мою тяжесть. Прощай". С этими словами он благословил меня и ушел опять в свою келью, где снова затворился и никого к себе не принимал. По приезде домой я нашла своего мужа при последних минутах жизни; у него уже отнялся язык. Тогда я вспомнила о кресте старца и поняла, что он предсказывал мне о трауре. Едва дала я, по приказанию о. Серафима, больному красного вина с антидором и потом св. воды, больной снова заговорил и сказал: "Прости меня, святой отец, в последний раз получаю от тебя благословение". После этих слов он благословил еще детей наших, простился со мной и сказал: "Велики дела о. Серафима!" — лег снова и мирно отошел к Господу».