Рейчел устало потянулась, оторвавшись от испещренного цифрами листа бумаги. Все же зря она выбрала себе такую нудную профессию. Боли в пояснице донимали ее все чаще, по мере того как ребенок внутри развивался и рос. Она осторожно потрогала живот. Не шевелится. Наверное, спит и видит свои сны, что-нибудь из прошлого человечества. Может быть, бронтозавров, или мамонтов, или саблезубых тигров? А может быть, спускающихся с небес ангелов? Надо бы выйти из кабинета, размять ноги, заодно поболтать с Розалин, чтобы немного отвлечься.

Она зашла в подсобное помещение, где и застала, как ожидалось, сестру, стоящую у деревянной стойки, на которой шла сортировка очередной партии поступивших цветов. Обсудив коротко очередные результаты балансовых расчетов за месяц, они решили выйти прогуляться наружу, на свежий воздух, пройтись пару кварталов и заодно перекусить где-нибудь в кафе. Однако выйти на улицу не удалось, и по вполне серьезной причине.

— Осторожнее, сестренка, — первой заметила надвигающуюся опасность Розалин, — справа от тебя, в десяти метрах, ядовитая и зубастая рептилия. Не наступи на хвост.

Рейчел резко повернула голову вправо. Да, сестра не ошиблась. В дверях, перегораживая выход, возвышалась знакомая фигура миссис Гизелы Хорнби. Судя по злобному выражению лица и напряженности фигуры, настроена она была весьма решительно.

Ну что ж, подумала Рейчел, зубы у нас тоже есть, и кусаться мы еще не разучились. Не стоит убегать от опасности, лучше сразу дать бой, раз уж у врага хватило наглости сюда заявиться. Но пускай пташка вначале споет свою арию, прежде чем мы начнем выщипывать ее перышки.

Противник не заставил себя ждать.

— Я хотела бы сделать у вас заказ, — громко, на весь зал, заявила посетительница и твердым солдатским шагом прошествовала к стойке, у которой трудилась, формируя букет, одна из продавщиц. Рядом с ней стояла покупательница, которая уже приобрела в магазине красивую стеклянную вазу оригинальной формы и прикидывала, как в ней будет выглядеть заказанный ею букет цветов с длинными стеблями.

Рейчел попыталась перегородить интервентке путь, но не успела. Тогда она подала знак продавщице, что займется клиенткой сама, и тоже подошла к стойке. Некоторое время обе женщины молча разглядывали друг друга, как боксеры перед боем, как бы оценивая потенциал врага и пытаясь угадать его намерения. Затем незваная пришелица, не дожидаясь команды судьи и пока рассядутся зрители, вступила в схватку.

— Так кто же меня будет обслуживать в этом заведении? Кому я могу сделать заказ? — Она демонстративно обвела взглядом зал, как бы не замечая стоящей рядом Рейчел.

— Думаю, что вы ошиблись адресом, — жестким тоном парировала та. — Этот магазин для вас закрыт. Мы не обслуживаем сомнительных лиц.

— Я не сомнительное лицо. — Лицо куртизанки еще больше раскраснелось. — Я достаточно известна в этом городе. У меня есть чем оплатить свой заказ, хватит средств купить весь ваш магазин. Так вы собираетесь меня обслуживать, или мне придется обратиться в орган по охране прав покупателей? Может быть, мне стоит обратиться к вашему мужу? Или…

— Мадам, — резко оборвала ее Рейчел. — Я еще раз повторяю, что вы уже продемонстрировали все, на что способны. Мой муж уже высказался по этому поводу. Я полагала, что вы способны усвоить хотя бы пару простейших мыслей. Во-первых, что у вас ничего не получится. Во-вторых, держитесь от меня и моей семьи подальше, если не хотите крупных неприятностей.

— Так, значит, вы отказываетесь обслуживать меня. Отказываетесь обслуживать покупателя, исходя из того, что он вам чем-то не понравился? По своей прихоти. Не понравились прическа, или макияж, или выражение лица — так, значит, убирайся, пошел прочь! Так, что ли? — Гизела уже почти перешла на крик, намеренно привлекая к себе внимание окружающих. Да и внешне она превратилась в разъяренную фурию, готовую крушить все подряд. Несколько посетительниц магазина, разглядывавшиеся до этого выставленные для продажи образцы ваз, настороженно наблюдали за происходящим, в готовности немедленно ретироваться в случае дальнейшей эскалации конфликта.

Рейчел хладнокровно наблюдала за этой убогой театральщиной, выжидая, когда закончится импровизированное балаганное представление. Продолжать дискуссию бессмысленно и даже опасно, это только подольет масла в огонь. Мадам уже трудно будет остановить. Поэтому она просто выразительно показала рукой на дверь и сказала:

— Выход с той стороны. И, пожалуйста, без скандалов. Не заставляйте вызывать полицию.

Однако предупреждение подействовало на Гизелу, как красная тряпка на быка. У нее, видимо, перехватило дыхание от злости. Она вся побелела, не в силах что-то сказать, потом вдруг сорвалась с места и ринулась к полкам, на которых стояли вазы весьма причудливой формы, различных цветов и размеров. Находящиеся рядом с полками невольные зрители этой сцены брызнули в разные стороны, спасаясь от взбесившейся матроны, способной на все.

Она схватила огромную стеклянную вазу и швырнула ее в Рейчел. Все происходило настолько молниеносно, что та не успела среагировать. Просто не предполагала, что такое может произойти. Не успела ни увернуться, ни отбить летящий предмет рукой. Весьма увесистый сосуд ударил ее в плечо и упал вниз, рассыпавшись по полу гроздьями осколков. Вслед за первой в ее сторону полетела вторая ваза, правда, уже не столь громоздкая. Пытаясь уклониться, Рейчел сделала шаг назад, поскользнулась и, не удержав равновесия, упала на пол боком, прямо на осколки. Она почувствовала острую боль в тех местах, куда впились осколки, особенно в правой руке и ноге, на которые приземлилась всей тяжестью тела.

— Ах ты, тварь! — Далее последовало непечатное выражение и звук хлесткого удара.

В дело вмешалась разъяренная Розалин, вынужденная перейти к рукоприкладству для спасения сестры и отмщения. На помощь прибежали еще две продавщицы, схватившие вырывающуюся Гизелу за руки. Раздались звуки пощечин, а затем Рейчел увидела склонившееся над ней испуганное лицо сестры.

— Как ты? Только осторожнее, не двигайся. А то тут полно осколков. — Она обернулась к продавщицам и крикнула:

— Вызовите «скорую помощь» и полицию! — Потом опять повернулась к пострадавшей сестре и начала осматривать раны.

— Так, два глубоких пореза на ладони и на ноге выше колена и несколько мелких. Дай-ка я вытащу пару осколков. Они неглубоко сидят, справлюсь одними ногтями. Будет немножко больно, потерпи. — Ловко манипулируя пальцами, она выдернула осколки и добавила: — Остальные придется пинцетом доставать. Очень мелкие.

Она опять повернулась к обслуживающему персоналу, который собрался уже в полном составе вокруг нее, и отдала несколько распоряжений. Тут же началась массовая суета и беготня, внешне выглядевшая поначалу несколько бестолково. Однако уже через несколько минут нашелся фотоаппарат, с помощью которого сделали ряд снимков — доказательств совершенного преступления, лейтмотивом которых был усеянный осколками пол, залитый кровью распластанной на них жертвы. После этого осколки тут же смели шваброй в кучу и убрали, а Рейчел пересадили в кресло и провели первичную обработку ран с помощью найденной аптечки первичной медицинской помощи. Розалин успела даже позвонить по телефону Кристиану в офис и проинформировала о происшествии.

Рейчел сидела в кресле, терпеливо выдерживая довольно болезненную процедуру вытаскивания пинцетом осколков, смазывания ранок йодом и перекисью водорода, а также последующего бинтования. Все это было пустяками по сравнению с мыслью о том, что это нападение и его последствия могут привести к выкидышу. Она надеялась, что этого не произойдет. Все-таки удар вазой пришелся в верхнюю часть туловища, а не в живот, не задел местоположения ребенка. И падение на пол было смягчено тем, что она приземлилась вначале на руку и колено, без сильного сотрясения. Должно обойтись благополучно.

Когда приехала «скорая помощь», она уже заметно успокоилась и даже начала протестовать против того, чтобы ее забрали на обследование в больницу.