— Для брата — это единственный шанс. — Не задумываясь, Лючия пересекла комнату и прикоснулась губами к щеке графа. — Спасибо.

Его взгляд потеплел, рука потянулась к ее затылку, пальцы обхватили нежную шею, второй рукой граф обнял девушку за талию.

Живая энергия, казалось, полилась из каждой клеточки ее тела. Лючия бессознательно пыталась справиться с эротической страстью, стремясь сохранить хотя бы капельку благоразумия.

Словно в замедленной съемке, она видела, как опускается голова Бруно, ее губы раздвинулись, чтобы выразить непроизвольный протест, но граф тут же накрыл их своим ртом.

Еще ни один мужчина не целовал девушку столь бурно, и она задрожала при мысли о том, какая необузданная сила прорвется на свободу, если Бруно позволит себе потерять над собой контроль.

Валенсо искусно регулировал натиск, не обращая внимания ни на протестующий стон, замерший в глубине ее горла, ни на беспомощные удары кулачков по мощным плечам.

Лючия даже не заметила, в какой именно момент давление губ уменьшилось, только вдруг почувствовала изумительное мастерство его языка, исследовавшего нежную внутренность ее рта. От нахлынувших чувств она едва не теряла сознание, возносясь на какую-то неведомую высоту.

Непроизвольно девушка плотно прижалась к мужскому торсу, руки потянулись к плечам Бруно и сплелись за его головой.

Легко приподняв девушку, он сжал ее в объятиях. Его губы еще настойчивее овладели податливым ртом.

Поцелуй напугал Лючию, пробудив эмоции, которыми она не могла управлять. Она безумно хотела этого мужчину. Настолько сильно, что, как только его рука опустилась на ее грудь, Лючия издала глухой стон и от безысходности закрыла глаза. Ее существо бурно возликовало от пьянящих чувств, вызванных близостью графа.

Когда он оторвался от ее губ, Лючия шепотом запротестовала, но тут же вскрикнула, когда он покрыл дразнящими поцелуями пульсирующую жилку на шее. Девушка мгновенно воспламенилась и даже не заметила, как его пальцы принялись расстегивать пуговки на блузке.

Весьма искусно Бруно справился с застежкой бюстгальтера, и Лючия изогнулась, когда губы нашли набухший сосок и мягко попробовали его на вкус. Потом Валенсо начал легонько покусывать затвердевший бутон, и тут она застонала от наслаждения и боли.

И, когда Лючия думала, что больше не вынесет сладкой пытки, Бруно довел ее до исступления. Он втянул в рот сосок и стал его жадно сосать. Небывалый экстаз пронзил ее плоть, сконцентрировавшись между бедрами. Лючия издала низкий удовлетворенный стон, когда его рука скользнула туда, как бы снимая боль.

Пальцы графа между тем отыскали молнию на ее джинсах. Девушка замерла. Она как бы оказалась между вдруг открывшимся раем, каким обещала близость с Бруно, и тем адом, в который попадала она, не контролируя уже свои эмоции.

Заметив колебания Лючии, граф стал ласковыми движениями нежно поглаживать ее позвоночник, только усиливая возбуждение.

Неожиданно он запахнул блузку, застегнул пуговки и мягко отстранил девушку.

— Пойду отдам распоряжение приготовить что-нибудь поесть.

Лючии хотелось закрыть глаза и вычеркнуть из памяти последние десять минут. Собраться с мыслями. Привести в порядок растрепанные чувства. Если Бруно сумел взять себя в руки, значит, она должна последовать его примеру.

— Я не голодна, — промолвила она и храбро взглянула в глаза графа.

— Если надумаете, отправляйтесь на кухню перекусить.

Помимо воли у нее вырвалось:

— Когда вы вернетесь?

— До того, как стемнеет.

Валенсо повернулся и вышел из комнаты. Лючия молча стояла прислушиваясь, как в коридоре затихают шаги.

Выйдя из оцепенения, девушка огляделась. В комнате царила чисто мужская обстановка. Поражала лишь королевских размеров кровать. Осмотрев ванную, она решила понежиться в теплой душистой воде.

Полчаса спустя вернувшись в спальню, Лючия извлекла из рюкзака свежее белье, надела чистые брюки и блузку, отправилась искать кухню.

Дом оказался довольно большим, уютно обставленным, но напоминал холостяцкое жилище. Лючия лениво подумала, что вряд ли его хозяин развлекается здесь с женщинами. Да и зачем? Он владеет особняками, разбросанными по всему свету, и может наслаждаться любовью в более роскошной обстановке, скажем, на экзотических Багамских островах или на Майами.

Наконец Лючия отыскала кухню, где хлопотали женщина средних лет и ее юная помощница. Судя по ароматам, они готовили изысканные блюда. Одновременно повернувшись, служанки вопросительно посмотрели на девушку.

Та, что постарше, достала приборы и, поспешив к плите, наполнила тарелку щедрыми порциями из разных горшочков.

Лючия попыталась протестовать- разве можно столько съесть? Хватит и половины. Но женщина повелительно провела ее в скромную столовую и усадила за стол.

Мясо оказалось отменным, мягким и очень сочным. Ароматные травки придавали овощам приятный вкус.

Послеобеденное время тянулось нудно. Лючия пожалела, что не захватила книгу или журнал. Чем же заняться? Возможно, в доме есть телевизор или проигрыватель с пластинками. И девушка отправилась на розыски.

И то, и другое Лючия обнаружила в небольшой гостиной. Устроившись поудобнее в кресле, она увлеклась комедией, которая транслировалась по одной из телевизионных программ.

Где-то после пяти часов девушка услышала шум подъезжающих машин. Подойдя к окну, она увидела, как из одного джипа вышли четверо мужчин, а из другого — трое.

Граф заметно выделялся среди компании. Интересно, кто из них — гости, а кто — слуги?

Судя по голосам, день выдался удачный. Слышался смех, доносились обрывки оживленной беседы, хлопанье дверей. Приезжие расходились по комнатам, чтобы помыться и переодеться к обеду.

— Я так и думал, что найду вас здесь, — раздался знакомый голос.

Лючия удивленно обернулась. Она не слышала, как в комнату вошел Бруно, одетый в темно-зеленые джинсы и светлую рубашку. В статной фигуре чувствовалась неукротимая сила. Граф Валенсо обладал достаточной властью, чтобы самостоятельно строить жизнь и подчинять своей воле других. Его воздействие на женщин не нуждалось в комментариях.

— У вас хороший подбор пластинок, — подхватила Лючия, поднимаясь на ноги. Сидя в кресле, она выглядела маленькой девочкой, над которой нависал широкоплечий гигант. Стоя же рядом, она была с ним как бы на равных.

Граф, довольный, кивнул.

— Обед подадут через полчаса, — сообщил он.

Внимательно приглядевшись, Лючия заметила, что от уголков его глаз расходятся тоненькие линии, вертикальные морщинки прорезают щеки, а крепкая челюсть переходит в решительный подбородок.

Обычно Лючию никогда не смущала мужская компания, но как воспримут ее гости графа?

— Я могу поесть в отдельной комнате, — предложила она.

Глаза Бруно сразу потемнели. Он сделал нетерпеливый жест.

— Гости знают, что вы здесь. И я не намерен прятать вас.

Лючия небрежно пожала плечами и с легкой гримасой показала на свою одежду.

— Я не так одета, чтобы производить впечатление.

— От вас этого и не требуется, — насмешливо парировал Бруно. — Ну что, пойдем?

Мужчины в возрасте от тридцати до пятидесяти лет, видимо, обладали определенным статусом, судя по изысканным манерам и умению держаться. На Лючию смотрели с вежливой настороженностью. Если и считали, что граф временно помешался, то не намекали ни словом, ни поступком.

Беседа протекала непринужденно, но у Лючии создалось впечатление, что ее считают незваной гостьей.

После того как подали кофе, она извинилась и пожелала всем спокойной ночи.

Придя в комнату, девушка разделась, простирнула белье, повесила на сушилку для полотенец в ванной и скользнула между хрустящими простынями на королевскую постель, выключив свет.

Темнота окутала ее, как одеяло. Она лежала, уставившись в потолок. Мозг активно работал, взвешивая все за и против на переговорах об освобождении брата.

Как долго они продлятся? День, два, неделю? А если ничего не выйдет?