— Мэгги, ты просто великолепна! — Роб наклонился понюхать цветок в ее волосах. — И ты чудесно пахнешь.

Сердце девушки теперь забилось в бешеном темпе. Она надеялась, что ее лицо сохраняет спокойствие, которого не было в душе. Роб внимательно разглядывал ее.

— Тебе идет зеленый, — заметил он, имея в виду синяк.

Мэгги пыталась спрятать синяк под слоем макияжа, но он все еще был очень заметен.

— Ужасно, да? Я собиралась выйти в свет на следующей неделе. Может, пройдусь с мамой по магазинам. Правда, мне кажется, что все будут глазеть на мои синяки.

Типичный пример женской логики, подумал Роб.

— А на гипс и кресло, по-твоему, никто не обратит внимания?

— Действительно, ты прав. Как глупо! — Роб подтолкнул ее кресло поближе к плетеному стулу и сел рядом. — Похоже, мне придется сидеть взаперти. Я скоро попаду в ту же больницу, только в психиатрическое отделение!

— Что, потихоньку сходишь с ума?

— Да если бы потихоньку! Мама постоянно суетится, своей заботой она может довести до белого каления! — Девушка перевела дыхание. — Наверное, это неблагодарно с моей стороны, но иногда мне хочется, чтобы мама любила меня не так сильно.

Забавно, что Мэгги сказала это именно сегодня. Роб поднялся и подошел к бару.

— Да, матери иногда перегибают палку. Тебе что-нибудь налить?

Девушка нахмурилась: она не видела лица мужчины, но уловила в его голосе странные нотки.

— Нет, спасибо, я выпью после ужина. Но ты не стесняйся.

Вошел Джош, а через некоторое время Кейт объявила, что ужин готов. Они ужинали на веранде. Солнце уже почти зашло, и Кейт зажгла свечи в стеклянных подсвечниках. Крохотные отблески огоньков заплясали по скатерти. Четверо, успевшие стать друзьями, наслаждались стряпней Кейт и неспешной беседой.

— Все было очень-очень вкусно! — подвел итог Роб после десерта из печеного ананаса.

Джош тут же поддержал его:

— Вкусно, впрочем, как обычно. Мне очень повезло. — Мэгги удивленно посмотрела на него.

Джош вопросительно взглянул на Кейт и, получив молчаливое согласие, удалился на кухню. Вернулся он с бутылкой шампанского и четырьмя бокалами. Адмирал снял с горлышка фольгу, чуть потянул легко поддавшуюся пробку и наполнил бокалы, ухитрившись не пролить ни капли пенистого вина.

— Неплохо! — Роб восхищенно покачал головой.

Джош снисходительно улыбнулся:

— Практика и только практика! — Он роздал каждому по бокалу. — Сегодня у нас праздничный ужин. Во-первых, Мэгги выздоравливает. Поправляйся скорее, принцесса! Едва ли ты представляешь, как дорога нам.

Девушка посмотрела на него с молчаливой благодарностью. В глазах у нее стояли слезы. Джош повернулся к Кейт:

— Во-вторых, я рад сообщить всем присутствующим, что Кейт наконец согласилась выйти за меня замуж. — Они обменялись нежными взглядами.

Мэгги крепко сжала руку матери, и Кейт с тревогой посмотрела на дочь:

— Милая, надеюсь, ты не расстроилась?

— Конечно же, нет! Я так за вас рада! Просто не ожидала, вот и все.

Роб сердечно пожал Джошу руку:

— Есть еще порох в пороховницах!

Тут вмешалась Кейт:

— Но поженимся мы не раньше чем с Мэгги снимут гипс. Подружка невесты должна идти к алтарю, а не ехать в кресле. — По щекам девушки вновь потекли слезы. Мать ласково улыбнулась и поцеловала ее.

Немного успокоившись, Мэгги допила шампанское. Кейт, Роб и Джош отнесли посуду на кухню. Когда все было убрано, Роб обратился к жениху и невесте:

— Не сочтите за грубость, но не могли бы вы оставить нас с Мэгги наедине? Нам надо поговорить.

Кейт удивленно приподняла брови:

— Конечно, сейчас выйдем.

— Спасибо. — Роб подошел к девушке и слегка нахмурился, в последний раз обдумывая принятое решение.

Мэгги беззаботно улыбалась:

— Правда, здорово, что мама и Джош решили пожениться? Мне легко будет привыкнуть называть его «папа». Хотя, честно говоря, я никогда не думала, что мама снова выйдет замуж.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Роб. — Для своих лет она отлично выглядит.

— Да, но мне казалось, что она никак не может забыть отца.

— Воспоминания — плохое подспорье в трудную минуту — отрезал Роб. Он присел рядом с девушкой и отвел с ее лица упавшую прядь волос. Надо было с чего-то начать. — У меня выдалась нелегкая неделя.

Мэгги удивленно подняла на него глаза:

— Вообще-то я тоже не на курорт ездила.

— Правда. Но я не собираюсь плакаться тебе в жилетку или жалеть тебя. Я просто хочу рассказать, что я чувствую. Ты можешь послушать, не перебивая?

— Конечно, извини.

— Не хотел бы я снова пережить то, что испытал в прошлую пятницу. Когда Кейт позвонила мне и сказала, что ты в больнице, я чуть не умер. За себя я никогда так не боялся. — Роб уставился себе под ноги, затем снова поднял глаза на девушку. — Я впервые понял, что чувствуешь, когда твой любимый человек в опасности. Наверное, именно поэтому ты и боишься любить меня. Да, моя работа связана с риском. Но, Мэгги, я бы мог лет двадцать прыгать с парашютом, а потом переходить улицу и попасть под машину. Погляди, что случилось с тобой. Ну и что же теперь делать? Больше не садиться за руль? Ты сама прекрасно понимаешь, что это не выход. А я приучен к этому риску, степень опасности всегда четко просчитана. Все в моей работе просчитано до мелочей, иначе нельзя.

Девушка пристально посмотрела на него:

— Ну и зачем ты мне все это говоришь?

— Сейчас поймешь. Мы ведь можем снова начать встречаться. — Мэгги побледнела, но сдержалась и промолчала.

— Но любой роман рано или поздно заканчивается, — продолжал Роб. — Мне нужно большее. Я не хочу считать встречи, не хочу при любом разногласии бояться, что наши отношения под угрозой. Мне нужно то, что есть у Кейт и Джоша. Понимание и доверие. Вот и все. — Повисла пауза, затем мужчина набрал побольше воздуху в легкие и решился: — Мэгги, выходи за меня замуж.

Девушка застыла как громом пораженная. Как долго она этого ждала! Но тут Мэгги вспомнила долгие годы, которые ее мать провела в одиночестве. Неужели и ей уготовано то же самое?

— Роб… — начала она и замялась.

Он был готов к такому ответу, но разочарование все равно было очень велико. Роб надеялся, что на его лице не отражается вся гамма эмоций, которые он испытывал.

— Крохи мне не нужны, — сказал он бесцветным голосом. — Хватит играть чувствами. Это слишком больно. Но помни: ты всегда можешь передумать. Я буду ждать. Просто приди ко мне, я все пойму. Сам я больше не приду. Я люблю тебя, Мэгги, но говорю — прощай.

Девушка словно окаменела. Роб развернулся и решительно вышел. Как он сказал, так и будет. Но как ей жить без него? Как ей жить дни, месяцы, годы?

Мэгги слегка поморщилась, когда в галерею вошли две пожилые женщины. Они долго разглядывали витрину, но девушка надеялась, что этим они и удовлетворятся. Сегодня она хотела закрыть выставку пораньше, но теперь закрытие откладывалось на неопределенный срок. Мэгги вежливо улыбнулась посетительницам, но не подошла к ним. Хотя она носила длинное платье, гипс на ноге все равно бросался в глаза, а ей уже надоело отвечать на сочувственные расспросы.

— Вам помочь?

— Нет, спасибо, мы просто смотрим.

Девушка вновь погрузилась в свои мысли. Прошел уже месяц с тех пор, как ушел Роб. Физически она чувствовала себя гораздо лучше: она уже ходила и собиралась через пару дней переехать к себе. С руки гипс сняли, доктор Хаббард обещал снять гипс с ноги через неделю. Ребра еще иногда побаливали, но только когда она перенапрягалась.

Как бы там ни было, ее психическое состояние оставляло желать лучшего. Наверное, станет полегче жить без Роба, когда она вернется к себе. Видеть Кейт с Джошем, таких помолодевших и счастливых, было просто невыносимо. Но еще более невыносимо было оставаться одной. Воспоминания — плохое подспорье в тяжелую минуту, сказал Роб. Он оказался прав. Мэгги надеялась научиться жить с постоянной болью в сердце. В конце концов живут же солдаты годами с оставленными в теле осколками.