В голосе Чан Нонга, чистом и четком, проскользнуло что-то командирское, хотя Чан Нонг был старше Выонг Ван Кхиема всего лишь на год. За время двух операций, в которых им довелось участвовать, молодые командиры успели привязаться друг к другу. Выонг Ван Кхием прищурился и внимательно посмотрел на друга. Осанка Чан Нонга, выражение лица, бицепсы — все это придавало ему внушительный вид. С тех пор как он стал командиром «Венеры», в его манере говорить, в его отношении к друзьям, теперь его подчиненным, что-то переменилось. В карих глазах Выонг Ван Кхиема, чрезвычайно наблюдательного, промелькнуло недовольство. «Эх, друг! И чего тебе перед нами заносится? Тошно смотреть!» — хотел он сказать, однако сдержался, мельком глянул на вьющиеся, очень красивые волосы Чан Нонга и отошел в сторону.

Мелкий, но затяжной дождь, неожиданно начавшийся несколько дней назад, превратил тропинки, ведущие к учебному плацу, в сплошное месиво. Бойцы в коротких маскхалатах, босиком, с автоматами через плечо молча месили эту грязь один за другим быстро растворяясь в темноте.

«Зеленые» заняли оборону на вершине крутой, почти отвесной скалы. С трех сторон их окружали неприступные острые камни, скользкие от сырости, кое-где из расселин поднимались небольшие деревца, гибкие и крепкие. Противоположный склон горы, на которой закрепились «зеленые», был пологим и маленькой седловиной соединен с другой горой, тоже каменистой, но не такой высокой.

Роль «красных» сегодня представили сыграть второму подразделению, командиром которого был Хо Оань. Он поставил задачи командирам боевых групп. От «красных» бойцы «зеленых» отличались только кепками американского образца с непомерно длинными козырьками. В густой ночной тьме видны были лишь неясные, перемещающиеся тени. Когда ракета, сброшенная с одного из самолетов, осветила опорные пункты обороны противника — подразделений сайгонской марионеточной армии, — эти перемещающиеся тени чем-то напомнили призраков. Слишком нереальными и холодными казались они в ее свете.

Один из бойцов, державший в руках нечто похожее на ручной гранатомет, слегка поежился и нетерпеливо сказал:

— Скоро ли к нам заявятся солдаты Выонг Ван Кхиема?

— Эй! Би-Си[2]! Наш командир вас увидал! — крикнул другой.

Раздалось хихиканье, потом кто-то громко шмыгнул носом. На самом деле никто из них ничего не видел. Хо Оань ворчливо сказал:

— Эй, парни! Да они ведь сейчас вас за глотки схватят!

Боец с гранатометом шепотом заговорил с Оанем, солдатом орудийного расчета:

— По Ханойскому радио сообщили, что премьер-министр Фам Ван Донг нанес визит в Китай. Приняли по высшему классу.

Оань-Молоко — его прозвали так за пухлое и белое, почти детское лицо, а также для того, чтобы сподручнее было отличать его от командира подразделения Хо Оаня, — с видом знатока ответил:

— Потому что мы громим американцев и на юге, и на севере.

— Фам Ван Донг посетил Сианука и провел с ним переговоры. Я думаю, что-то непременно произойдет.

Оань-Молоко, прозванный друзьями еще и «политическим обозревателем», — этому не помешало то обстоятельство, что он окончил всего девять классов, — тут же проанализировал полученную информацию:

— Конечно! Ты не слышал, что Кхиеу Самфан вот уже несколько дней призывает армию и народ Кампучии сорвать операцию «Ченла-2»[3]? Это значит, что мы пойдем на соединение фронтов по всему Индокитаю.

— Точно! — подтвердил его собеседник. — Если бы я был на месте Нгуен Хыу Тхо[4] или Фам Ван Донга, я бы точно так же поступил. Чтобы Никсон подобрал свой хоботок и убрался от нас восвояси. Слушай! Он только что проводил пресс-конференцию и объявил, что выведет из Вьетнама еще несколько десятков тысяч солдат! Вот я тебя и спрашиваю: каков он по сравнению с Джонсоном? Как будто бы побольше соображает, а?

— Один черт!

— Смотались бы они отсюда!

— Ага! Хорошо бы, только я не очень обрадовался…

— Ты что, хочешь, чтобы они остались?

— Да нет! Я о своей мечте хочу сказать. Я в армию, в части особого назначения, специально пошел, чтобы американцев побольше укокошить. А теперь они начинают понемногу сматываться…

Командир Хо Оань, услышав его слова, рассмеялся:

— Ты слишком высоко оцениваешь добрую волю президента Никсона! Разве радио «Освобождение» мало тебе о нем рассказывало? Ну, выведет немного солдат, чтобы ублажить своих же, американцев, зато большинство оставит на неопределенный срок, только переоденет в штатское, да еще усилят бомбардировки. Наша работа, работа частей особого назначения, станет еще труднее, чем раньше. Вот так-то, ребятки!

— Выходит, наши тренировки очень нужны! — с довольным видом заключил Оань-Молоко.

— Вот, значит, как вы службу несете?! Ну и отличились вы, «зеленые»!

С этими словами Чан Нонг, появившийся совсем неслышно, схватил Оаня-Молоко за шиворот. От неожиданности Оань-Молоко вздрогнул. Хо Оань вскочил, рука привычно сжала автомат.

— Им с этой стороны не подняться! Да я и за десять метров их обнаружу, и мы их тут же сбросим назад! — добродушно рассмеялся он.

— Доложите план обороны.

— Мы прикрываем три стороны, три отвесные скалы, — пылко начал Хо Оань, подкрепляя слова жестами. — Ну а на тыльную сторону, ту, которая в седловину переходит, нечего и силы тратить!

Чан Нонг улыбнулся. Висевшие в небе осветительные ракеты выхватывали из темноты его лицо с правильными чертами, дышащее здоровьем и уверенностью: прямой, с небольшой горбинкой, нос, резко очерченные дуги густых бровей. Выбивающиеся из-под шлема курчавые волосы дополняли эту красоту.

В данную минуту он был задумчив. Организовать и провести занятия было нелегко. Все уловки и хитрости друг друга «красные» и «зеленые» знали наперечет. Командирам подразделений опыта было не занимать, храбрости — тоже. Хо Оань славился своей опытностью, Тхао Кен — уверенностью и твердостью, Выонг Ван Кхием — сноровкой и умом.

В сегодняшних ночных учениях Чан Нонг не дал «красным» никакой форы. Он ограничился только тем, что приказал «зеленым» так организовать оборону, чтобы это было похоже на то, что делает противник. Им не раз приходилось участвовать в боях, и они хорошо знали, на что способен враг. У Чан Нонга, конечно, был свой собственный план, но ему хотелось проверить на деле смекалку своих подчиненных. Так ему рекомендовал поступать командующий фронтом, напоминая об этом всякий раз, когда появлялся у них в «Венере».

Вместе с Хо Оанем они пошли проверить посты «зеленых».

Оань-Молоко шептался с бойцом, который пожаловался ему, что очень хочет есть, и уверенно говорил:

— Вот увидишь, завтра или послезавтра выступим.

— Откуда ты знаешь?

— А я встретил девушек-добровольцев из отряда народных носильщиков, тех, что обслуживают фронт. Хонг мне сказала, что им дали грузы, предназначенные для нас. Завтра они их понесут.

— Скорее бы и мы пошли! Я уже жду не дождусь! Изо дня в день только сидишь и смотришь, как самолеты над тобой летают, до чего же надоело!

— Как думаешь, кого на этот раз захватим?

— Если не артиллеристов, то командный пункт марионеток!

— Может, даже пробьемся поглубже в тыл.

— Вот здорово было бы по марионеткам ударить!

Неожиданно со стороны седловины раздался окрик:

— Кто идет?! Ветконг! Вьетконг!

Тут же послышался глухой стук падающих деревянных учебных «снарядов».

«Ну и хитрая же лиса этот Выонг Ван Кхием! Преспокойно провел свое подразделение через седловину!» — подумал Хо Оань и тут же громко крикнул:

— Первая и вторая боевые группы, развернуться к седловине!

Крики, шум, глухой стук падающих «снарядов», клацанье автоматов — все теперь слышалось с той стороны, которой до сих пор не придавали значения. Хо Оань сориентировался очень быстро и был полон решимости исправить допущенную ошибку.