- Н-да, не все так просто в Датском королевстве...

   В этот момент меня, только вставшую на ноги, "накрыло" во второй раз. Тот же предупредительный щелчок, тот же радостный голос и интонация, только вот текст, слегка расширился: "Ладмения приветствует тебя, чужестранка! В нашем гостеприимном государстве всегда рады..."

   - О-о-о! - завыла я, зажав руками уши. - Да что это за лес такой? Чего они тут насадили, каких галлюциногенов? - и, прихрамывая, понеслась прочь.

  Деревья, совсем недавно казавшиеся мне великанами из сказки, теперь внушали только страх. Я летела меж дубов, иногда озираясь по сторонам, но при этом скорость свою не сбавляла. И, в конце концов, проламываясь сквозь возникшие на пути кусты, чуть не сшибла какого-то здорового лысого мужчину, застывшего в лишающей разнотолков стойке. Мгновенно затормозив, я уж было хотела извиниться за свой беспардонный галоп, но тут меня вновь "накрыло", теперь уже окончательно.

   Предательские кусты оказались придорожными и я, вмиг забыв про "пострадавшего", выскочила на выложенную камнем гладь. В нескольких метрах от себя, заметила, как в тумане, двух всадников посреди дороги и, рядом с ними, лошадь без седока. А неизвестная мне диктор, в это время "заливалась соловьем". Не помогали ни заткнутые уши, ни мычание, которое я издавала, закатывая глаза. Я даже попыталась воззвать к помощи пораженных таким зрелищем незнакомцев, но они, видимо, из инстинкта самосохранения, с места не сдвинулись. В конце концов, смирившись с судьбой, я решила дослушать текст до конца и обреченно шлепнулась прямо на дорожные камни: "... всегда рады гостям, пришедшим с добрыми намерениями. В подтверждение этому вы с этого момента и до конца пребывания в пределах страны, сможете свободно понимать наш государственный язык, общаться на нем, читать и писать. За сопроводительной грамотой обращайтесь в пограничную канцелярию правителя этих земель, графа Озерского. Да хранит вас судьба! Да прибудет с вами здравый смысл!"..

   Здравый смысл... И тут до меня, как сквозь пелену, медленно стал доходить истинный смысл, наконец-то, прослушанного до конца, послания. Это была своеобразная "памятка интуристу", прибывающему в страну, под названием Ладмения.

   - Точно... - пораженно обвела я глазами вокруг и, уже вполне осмысленно, смогла насладиться результатами своего представления.

   А насладиться было чем: всадники, один, уже далеко не юный, с глубоко посаженными глазками, другой, чуть помоложе и шире в плечах, с "боксерским" носом, смотрели на меня, как на умалишенную. Пожилой, в подтверждение моих выводов, держал руку на чуть выдвинутом из ножен мече. Третий, он же "пострадавший", стоял на обочине, недалеко от места нашей с ним "встречи" и, скрестив руки на груди, беззаботно скалился во весь рот. На вид мужчине было лет тридцать пять. А его ястребиный нос с вздернутым кверху раздвоенным подбородком, такому, вроде бы дружелюбному проявлению эмоций, придавали совершенно двусмысленный вид.

   - Привет, - стыдливо проблеяла я, продолжая, однако, сидеть на дороге.

   Всадники встрепенулись, пожилой, кажется, даже облегченно выдохнул. - А вы разве не слышали этот...текст?- и для наглядности закрутила пальцем у уха невидимую спираль.

   - Ты смотри, какие кобылки по здешнему лесу бегают! - через секунду заставил меня вздрогнуть насмешливый мужской голос, после чего я тут же была под локти водружена на ноги. - Ты хоть знаешь, как тебя зовут? - задушевно поинтересовался мужик.

   - С утра знала. Сейчас - не уверена, - честно призналась в ответ я, не отводя от него глаз.

   - Ну, надо же, какой дар судьбы, - выдохнув, усмехнулся незнакомец, переходя к теперь уже более тщательному моему осмотру. - Ни тебе гуляний под луной, ни бус в подарок. Имей да имей, пока не надоест.

   Пожилой же вмиг насторожился:

   - Ты чего это, Хлыст, надумал? Мы и так в дороге задержались. Как бы, не огрести от Его сиятельства.

   - А я ее с собой возьму, - с вызовом заявил тот и грубо обхватил меня за талию. - Надоест, свояку подарю, на день рождения.

  Меня такой поворот судьбы, естественно, не устроил, но ответить я ничего не успела, потому что в беседу в этот момент вступило третье лицо:

   - Она ж умом больная, и к тому же припадочная, - как можно убедительнее пробасило оно. - Где ты ее прятать то будешь, у Его сиятельства в покоях?

   - Да хоть на конюшне в соломе схороню, до ночи, - азартно парировал "озабоченный", а потом добавил. - А ты мне, Колун, поможешь.

  "Боксер" в ответ изумленно присвистнул:

   - Да с какой лешьей матери я свою спину буду под плеть подставлять? Ей ты, что ли, со мной рассчитаешься? - мотнул он в мою сторону головой.

   - А с такой, с какой я пятого дня твою спину и задницу в купе с ней, прикрывал, когда ты у нашего графа с овчарни трех овец увел за свои долги рассчитываться.

   Колун зло сплюнул и, наконец, решившись, соскочил со своей лошади:

   - Ведь так я и знал, что выйдет мне это левым боком... Ладно, надо ее связать, чтоб не ускакала обратно в лес.

   Время моего гневного протеста было безнадежно просрочено и сейчас, я лишь лихорадочно соображала, что делать дальше. Без сомнений, приняли меня за безнадежную дебилку, поэтому и обращались, как с таковой. Но, в голове все время навязчиво звучали слова из "памятки": "За сопроводительной грамотой... в канцелярию... графа Озерского". Я сопоставила их с прозвучавшими в разговоре "Его сиятельством" и "графом". Значит, у меня, не смотря ни на что, еще был шанс попасть именно туда, куда бы я и сама потопала, правда, по доброй воле... Имелся, конечно, и второй вариант - изобразить из себя грозную деву-воительницу и раскидать всех присутствующих здесь, включая лошадей, по разным кустам. Но он, мягко говоря, был не реален и, не смотря на скудность выбора, нравился мне гораздо меньше...

   Колун, тем временем, отвязал от своего седла веревку и неторопливо двинул в нашу сторону.

   - Вот так-то лучше, - усмехнулся подельнику Хлыст и помог связать мои ободранные запястья. - Поедем с ветерком. Ты ведь, не против, а, кобылка? - подмигнул он мне, и потянул к своей лошади.

  "Хоть бы руки помыл, прежде чем за мои хвататься, сволочь", - подумала я, а вслух, однако же, робко спросила:

   - А это далеко?

  Мужик заржал и, поднатужившись, перекинул меня через лошадиную шею:

   - Не успеешь соскучиться.

   - Ох, прохиндеи! - глядя на это дело, с досадой произнес старик, первым трогаясь с места. - Последний срок я с вами в седле. Надоели вы мне оба хуже гномьей тещи ...

   "Вот такого поворота я от своей судьбы не ожидала никак. Чтобы в первый день в родном мире начать со знакомства с такими распоследними мужиками и путешествия кверху попой, это надо быть фатально везучей", - рассуждала я, глотая дорожную пыль и охая от боли в боках.

   Мой "похититель", тем временем, погоняя лошадь, спешил к месту нашей общей (будем все-таки надеяться) цели. Я отстраненно слушала его реплики к Колуну и недовольное ворчание, как выяснилось позже, Ермея, пока, вдруг, не почувствовала на своей, самой верхней, на данный момент, точке хозяйское похлопывание рукой:

   - Ты не уснула там?

   А вот это моей личной дорожной программой точно было не предусмотрено. Поэтому, не сильно думая, я подтянулась, ухватившись за сапог Хлыста и мстительно укусила его в грязную штанину. Мужик взвыл и тут же "ответил" носком сапога мне в скулу. Но, этого ему показалось мало и к моей побитой персоне были применены другие карательные меры: кляп в рот из тряпки, не чище штанов ее обладателя и вразумительная беседа о смысле моего никчемного существования. Я же, не выходя из образа, показала обидчику "неприличные" пальцы обеими связанными руками сразу. Правда, остались сомнения об осведомленности местного населения о смысле моего жеста.