— Хотел поговорить с тобой, — ответил я, все еще не глядя на него.

— Нет, я имею в виду, почему ты все еще здесь? Я думал, что к этому времени ты уже будешь в Чикаго. Разве тебе не нужно возглавить город? — он говорил так резко, будто хлестал меня своими словами.

— Я уеду завтра, просто я не мог не увидеться с тобой еще раз.

Я, наконец, повернулся посмотреть на него. Его лицо ничего не выражало. Он не собирался ничего давать мне, если я не попрошу его об этом. И так как в моей голове было слишком много вопросов, я не мог решить, который из них задать первым.

Так что я снова пнул его.

— Оу!

— Ты идиот.

— Мы, кажется, уже определились с тем, какого ты обо мне мнения, Джейми, — сказал он. — Может, твою мать, ты прекратишь меня пинать и расскажешь, зачем пришел?

— А ты не расскажешь ли мне, почему просил отца не отпускать меня из клана? — я не планировал начинать разговор с этого, но этот вопрос меня интересовал больше всего.

— Кто, черт возьми, сказал тебе об этом?

— Твоя мама.

Этан закатил глаза и направился в кухню, спросив по пути, хочу ли я пива. Я сказал, что хочу, радуясь, что он еще не вышвырнул меня из дома. Последовав за ним, я взял пиво, и мы уселись за столом напротив друг друга.

— Зачем она тебе это сказала? — спросил Этан, отпив из бутылки.

— Потому что объясняла мне, почему заставила мою сестру связать нас узами.

Этан слегка улыбнулся, и это не было той реакций, которую я от него ожидал. Я думал, он будет так же взбешен, как и я, но вместо этого было такое ощущение, что он с самого начала знал, кто все это задумал.

— Ты знал об этом? — спросил я холодно.

— Точно не знал, но догадывался, понимаешь?

— Нет.

— Ну, мне не пришло на ум, кто бы еще мог это сделать. Только несколько членов нашего клана владеют магией, и я сделал вывод, что заклятие могли наложить либо Бет, либо бабушка. Бабушка никогда бы такого с тобой не сделала, но Бет… она особенная. И я знал, что если бы мама могла это сделать сама, то мы с тобой давно бы уже были вместе. Она всегда боялась, что мы поубиваем друг друга, если, наконец, не трахнемся и не покончим с этим. Так что, да, когда я думал обо всем этом, то разумным мне казалось только такое объяснение.

— Ты не считаешь, что мог бы своими мыслями поделиться и со мной?

Я не мог поверить в то, что он так спокойно воспринимал случившееся. Не знаю, из-за того ли это, что у него было больше времени, чтобы принять все, как есть, или по какой другой причине, но мне это не нравилось.

— Ты шутишь? Да ты такой вспыльчивый, что я боялся, что ты прибьешь нас всех. Если бы ты потрудился задуматься о том, что мы получили благодаря заклятию, вместо того, чтобы все время ссориться, то я, может, и сказал бы тебе об этом. Но ты только хотел освободиться от уз, и я не собирался заводить тебя еще больше.

— Я хотел освободиться от уз? — закричал я. — Это ты считал гребаные дни до того момента, когда сможешь избавиться от меня.

— Это не так, — сказал он, тоже повысив голос. — Я просто пытался смотреть на вещи реалистично. Я знал, что ты не останешься со мной.

— Я сказал тебе, что люблю тебя, — я попытался успокоиться.

— Ты сказал это, когда я трахал тебя! — он встал, опрокинув стул. — Ты много чего говоришь, когда мы занимаемся сексом. Я был так зол на тебя, Джейми. Господи, я годы ждал, когда ты скажешь мне эти слова, и ты выбрал именно такой момент. Из всех возможных. Откуда мне было знать, серьезно ты говоришь или нет?

Я смутился, а он снова разозлился. Может, королева Тара была права, может мы понимали только злость и насилие. Не лучший способ для развития отношений, но если при его помощи мы могли добиться того, чего нужно, то можно разобраться с этим позже.

Я поднялся, размахнулся и заехал Этану по лицу. Думаю, он ожидал этого, потому что как только мой кулак коснулся его скулы, он опрокинулся гораздо больше, чем должен был, схватил меня за запястье и, развернув, припечатал к холодильнику с такой силой, что тот покачнулся за моей спиной. Я не успел ничего сделать, как он уже прижимался ко мне, целуя.

— Стой, — сказал я, сильно оттолкнув его.

Он отпустил меня, пошатнувшись, сделал пару шагов назад и ухватился за стол, чтобы не упасть.

— Нам нельзя этого делать, — сделав шаг к нему, я остановился, чтобы он не мог до меня дотянуться. — Этан, мне нужно поговорить с тобой. Пожалуйста.

— Хорошо, — он снова сел, и, обойдя его, я тоже сел на стул. Но вместо того, чтобы говорить, мы несколько минут молчали, пока я не выдержал:

— Почему ты никогда мне не говорил? Ты просто позволял мне все эти годы ругаться с тобой.

— Не знаю. То есть, мне в какой-то степени нравится ссориться с тобой. Не в том смысле, что раздавать друг другу тумаки, а в том, что с тобой довольно забавно пререкаться.

Я закатил глаза и сделал глоток пива. Конечно, он находил удовольствие в наших ссорах. Разве я мог полюбить нормального, милого паренька.

— Так куда ты едешь? — спросил я снова.

— Слушай, Джейми, я сейчас не хочу об этом говорить, хорошо? — он занервничал и, не желая встречаться со мной взглядом, начал рассматривать комнату.

— Хорошо.

— Так, почему ты не сказал мне? В другое время, не тогда, когда мы трахались?

— Не знаю, — тихо ответил я. Это звучало нелепо. Наверное, я был таким же дураком, как и он.

Он засмеялся, и почему-то во мне поднялась злоба. Даже если случится чудо, и мы будем вместе, я никогда не смогу примириться с тем, что он надо мной смеется.

Должно быть, он заметил мое движение, потому что перепрыгнул через стол еще до того, как я вскочил со стула. Я завалился назад вместе с ним, и стул под нами разлетелся на куски.

— У тебя отстойная мебель, — сказал я, перед тем как он заставил меня замолчать поцелуем.

Я улыбнулся ему в губы и поерзал под ним. Его бедра вжимались в мои, надавливая на пах, и чем больше он касался меня, тем больше болезненных ощущений доставляла мне моя наливающаяся плоть.

— Боже, я хочу тебя, Джейми, — прорычал он мне в рот.

— Мы вчера использовали последний презерватив, — сказал я, стараясь скрыть разочарование.

— Я еще купил, — прошептал он, проложив дорожку из поцелуев по моему подбородку к шее. — Я не хотел оказаться без них, если бы ты вернулся.

— Откуда ты знал, что я вернусь? — спросил я, выскальзывая из-под него.

— Я не знал, — мы оба сели, прислонившись спиной к стене. — Но надеялся.

Я пнул его в голень.

— Ты идиот.

— Мне это уже говорили, — сказал он с усмешкой. — Наверное, я должен был тебе сказать об этом раньше. Не знаю, наверное, я очень боялся, что ты не чувствуешь ко мне того, что чувствую к тебе я. В смысле, ты всю жизнь вел себя со мной, как придурок.

— Ага, потому что ты дал мне кучу поводов быть с тобой ласковым, — рассмеялся я.

Он усмехнулся.

— Справедливо.

— Так что теперь? — спросил я. — Завтра я уезжаю.

— Знаю, — тихо ответил он. — Думаю, мы придумаем что-нибудь.

Он все еще не сказал мне, куда собрался ехать, а я не хотел давить. Сейчас мы вроде нашли общий язык, и мне не хотелось начинать новую ссору, если этого можно было избежать. Хотя мне и было интересно, почему он не хочет говорить со мной об отъезде.

Мы оба успокоились, и я пожалел, что упомянул о том, что меньше чем через сутки уеду отсюда. Мне хотелось стукнуть себя, но вместо этого я снова пнул Этана.

— Тебе надо завязывать с этим, — проворчал он. — Это начинает напрягать.

— Да? — спросил я, поднимаясь, и опять ударил его ногой. — Тогда тебе придется перестать маяться дурью, встать и позаботиться обо мне.

Этан встал намного изящнее меня. Я пятился и смотрел, как двигаются мускулы на его руках и груди, когда он шел ко мне. Его глаза потемнели и были полны желания, и я хотел его еще сильнее, чем раньше.

Когда я наткнулся спиной на противоположную стену, он прижал меня к ней своим телом, целуя, и возясь с пуговицей на моих джинсах. Расстегнув ширинку, он поднял руки и снял с моих плеч пиджак.