История эта похожа на приключенческую повесть, хотя ничто в ней не выдумано и она полна подлинного жизненного драматизма.

«Помогите найти Таню». Вот с чем пришел ко мне Юра, сын моего приятеля Сергея Петровича Зарубина. Мы с Сергеем Петровичем вместе учились. Потом наши пути разошлись. Зарубин стал крупным инженером, а из меня инженера не получилось. Но дружеские отношения сохранились. Зарубин женился. По любви. Анна Григорьевна, его жена, к технике не имеет касательства, она искусствовед. Поэтому атмосфера их дома насыщена искусством. Старший их сын, Евгений, инженер, пошел по стопам отца. Юра заканчивает среднюю школу.

Мальчик как мальчик. Развитой, начитанный, любимец в семье. Изредка заводит со мной разговоры на литературные темы.

И вот появляется у меня. Произносит две или три ничего не значащих фразы и объявляет:

- Помогите найти Таню.

Что за Таня - у меня ни малейшего представления.

- А… почему ее надо искать?

Выясняется, что Таня - одноклассница Юры. Исчезла несколько дней назад. Не пришла в школу. Сперва думали, заболела. Пошли навестить. Мать говорит, уехала на целину. Юра уверен, что это не так: Таня никогда не говорила о целине.

- А почему это так вас заботит?

- Таня - мой товарищ.

- И только?

Лицо его розовеет. Кажется, этого вопроса лучше не касаться. Но он выдерживает мой взгляд.

- А чем могу быть полезен я?

- Именно вы!

Вот она - цена писательской популярности! Юра читал мои детективные повести и наивно воображает, что тот, кто пишет о разведке, сам должен быть хорошим разведчиком.

Но отказать в помощи тоже нельзя.

- Куда же все-таки она могла деться?

- Все дело в матери.

- Думаете, это мать ее услала?

- Никуда она ее не усылала, но косвенная виновница - она!

О чем-то Юра умалчивает, а я не расспрашиваю. Возможно, поэтому я и узнал историю отношений Тани и Юры.

Через несколько дней меня вызвала по телефону Анна Григорьевна:

- Зайдите к нам.

В сборе вся семья. Сергей Петрович то и дело снимает очки, выглядит каким-то взъерошенным. Анна Григорьевна более сдержанна, однако и ей не по себе. Спокойнее других Евгений, хотя и у него на лице саркастически-недовольное выражение.

Юра у окна. Всматривается во что-то такое, что видно ему одному.

- Вы только подумайте! - вибрирует контральто Анны Григорьевны. - Юра не хочет держать выпускные экзамены. Собирается куда-то ехать!

- Мальчишеская блажь, - вмешивается Сергей Петрович. - Какой-то модный нигилизм…

Втроем уговариваем Юру закончить школу. Евгений молчит, но, судя по его улыбочкам, держится доброжелательного нейтралитета в пользу родителей.

Внимательно рассматриваю Юру. Черты лица у него, пожалуй, порезче, погрубей, чем у брата. Волосы темные, только что не черные. Густые брови. Карие глаза. Быстрые и влажные, как у жеребенка. Крупный прямой нос. Бледные, чуть розовые губы. Смуглые щеки. Резко очерченный подбородок. Не то чтобы очень красив, но такие парни нравятся девушкам.

- Просто неразумно бросить школу перед экзаменами, - говорю я. - Пустить насмарку десять лет…

- Неблагоразумно, - иронически соглашается Юра.

- Да, неблагоразумно, - подтверждаю я. - Насколько все усложнится для вас в будущем!

- Ему открыта прямая дорога в университет, - стонет Анна Григорьевна. - У него блестящие способности…

- Разум и благоразумие не одинаковые понятия, - назидательно поясняет Юра. - Благоразумие божок обывателей…

Однако он постепенно позволяет себя убедить.

Анна Григорьевна облегченно вздыхает.

- Преподаватель химии прочит Юре блестящую будущность, - делится она со мною своей мечтой. - С его работой об инсектицидах знакомились на химфаке…

Сергей Петрович заключает разговор:

- Ты даешь слово?

- Ладно, - мрачно соглашается Юра. - Подчиняюсь благоразумию.

Через месяц Юра внезапно опять появляется у меня.

Июньский вечер, тепло. Но Юра в костюме. Ему хочется выглядеть старше своих лет.

- Как дела?

- Порядок.

Лезет во внутренний карман, протягивает аттестат.

- Ого! Одни пятерки…

Желтый закат льется в раскрытое окно. За стеклами шкапов светятся корешки книг. На подоконнике в глиняной обливной вазе букет сирени. Лиловые гроздья кажутся розовыми. Юра подходит к цветам, прячет в них лицо. Как ни серьезничает, а все-таки еще очень молод!

- Рассказать вам о Тане?

Рассказывает Юра сумбурно, то излишне подробно, то скороговоркой, а чего не договаривает, я мысленно договариваю за него.

Таню он знает шесть лет. С того самого года, когда Зарубины получили новую квартиру и Юра попал в новую школу. Была самой заурядной девчонкой.

Как-то организовывали лыжную вылазку. Пригласили Таню. Не пошла.

- Мама не позволяет надолго отлучаться из дому.

- А что ты делаешь дома?

- Шью, читаю.

Юра дал ей «Жизнь взаймы». Роман Ремарка. Она вернула книгу через два дня.

- Ты это с какой целью дал мне такую книжку?…

«Дура!»

Так Юра, конечно, не сказал, но подумал.

В прошлом году осенью Светлана Павловна, преподавательница литературы, задала домашнее сочинение: «Русская природа в произведениях Левитана». Нашлись, конечно, такие, что ограничились репродукциями. Но большинство решило пойти в Третьяковку… Клава Полухина, секретарь комсомольской организации, предложила организовать экскурсию Массовое мероприятие! Но Светлана Павловна воспротивилась:

- Не для галочки посылают вас в Третьяковку, пусть каждый побудет с Левитаном наедине.

Пошел и Юра. Побыл наедине с Левитаном. И заодно навестил Нестерова.

- Очень я люблю этого художника. Стою перед «Видением отроку Варфоломею»… До чего все необыкновенно! Сухая осень. Опаленная ветерком травка. Обломанная елочка. За леском церковка. Два голубых куполка. Внизу серые сараюшки. Гряды зеленой капусты… Как надо любить Россию, чтобы так ее написать! И стоит посреди этой России отрок. Смотрю и не могу наглядеться. Гладкие льняные волосы, огромные синие удивленные глаза, прямой, чуть вздернутый нос, чуть припухлые скорбные губы, тонкая шейка… Да за такую девушку, с таким лицом, умереть можно!

Встал Юра перед картиной, задумался, ушел в себя. Оборачивается и… сперва не может даже понять. Рядом - Варфоломей.

Так заново он открыл для себя Таню. Это была Таня Сухарева, на которую Юра никогда не обращал внимания.

- Таня, ты?

- Я.

- А ты видишь, кто перед тобой?

- Мальчик…

Они вышли из Третьяковки рука об руку. Дошли до набережной.

- Пошли в кино?

- Нет, нет…

Юра не помнит, о чем они в тот раз говорили, но, когда они уже прощались, Таня вдруг широко раскрыла глаза, посмотрела так, точно увидела Юру впервые, и сказала.

- Знаешь, Юра, ты… удивительный!

Они стали встречаться каждый день. Таня стеснялась подруг. Юра пораньше выходил из школы и ждал где-нибудь за углом. Скучно им не было. Они гуляли, радовались первому снегу, ходили по музеям…

Однажды Юра уговорил Таню пойти в театр. Она редко бывала в театре и очень волновалась. Он повел ее на «Марию Стюарт». Юра не поклонник Шиллера, но он решил образовывать Таню. А перед этим дал прочесть Цвейга.

Когда Мария Стюарт шла на казнь, Таня судорожно вцепилась ему в руку.

- А где… собака?