Когда они добрались в Довиль, было десять минут девятого утра.

Тревожась все сильнее, она поспешила к такси, потому что у нее устали руки и болела спина. Повернув в замке ключ, она резко толкнула дверь и оторопела на пороге. Дом был пуст. Пустота бросалась в глаза сразу — в доме не было не только обитателей, но и вообще ничего, кроме стен. В ужасе перебегая из комнаты в комнату, позабыв снять со спины рюкзак и не выпуская из крепко сжатых рук Лоретт, она оглядывала опустевшее помещение — ни мебели, ни ковров, ни штор — исчезло все. Не веря собственным глазам, Мелли стояла там, где совсем недавно была детская Лоретт, и дрожала от страха. Где Чарльз? Услыхав внизу шум и чей-то неуверенный оклик, она бросилась к площадке лестницы. Пожилая дама, хозяйка соседнего дома, стояла в холле.

— Мадам Фонтанель! — окликнула ее Мелли, сбегая по ступенькам вниз.

— Madame? — удивилась соседка. — Что вас тут делать?

— Ищу Чарльза, — прошептала она еле слышно. — Где он?

— Месье Ревингтон?

— Oui. Вы не знаете, э-э — est-ce que vous savez? [27]

Недоуменно пожав плечами, старушка покачала головой:

— Non.

— Мелли?

Резко обернувшись, она увидела Фабьенн и, застыв, наблюдала, как та беспардонно выпроваживает соседку и закрывает за ней дверь. Наконец решившись, она еле выдавила из себя:

— Где Чарльз?

— Уехал.

— Уехал?

— Он что, не оставил вам записки? Ну, конечно нет, — ответила она сама на свой вопрос, — иначе вас бы здесь не было.

— Но куда он уехал?

Также неопределенно пожимая плечами, как и соседка, Фабьенн сказала:

— Не знаю. Никто не знает. Просто взял, да и уехал. Отправил вещи на склад, выставил дом на продажу и уехал.

— Да не мог он уехать, не сказав мне! Он бы не уехал без дочки!

— Ой, не будьте так наивны! Вначале роль отца была ему в новинку! Неужели вы всерьез поверили, что такой мужик, как Чарльз, захочет связать себя ребенком?

— Он любит Лоретт!

— Понятно! Она его дочка, но это вовсе не означает, что ему должно быть приятно смотреть на нее и слушать, как она орет сутки напролет! Бедняга совсем вымотался! Еле дождался, пока выпроводил вас к родителям, разве нет? Я знаю, мы с вами друг другу не слишком симпатизируем, но сами подумайте, зачем мне вам врать? Слушайте, дайте сюда девочку, у вас жутко усталый вид!

Онемев от того, что услышала, Мелли протянула ей Лоретт.

— Вот безобразие — улизнуть, не сказав вам ни слова! Неужели не мог догадаться, что вы сюда примчитесь, чтобы узнать, что случилось! — воскликнула она. — Мужчины иногда — настоящие свиньи!

Высвободив руки из лямок рюкзака, Мелли уронила его на пол. Прислонившись к стене, потирая усталые предплечья, она продолжала молча смотреть на Фабьенн. Она плохо слышала то, что та говорила. Мысль ее лихорадочно работала, сопоставляя факты, но Фабьенн продолжила рисовать все более мрачную картину, и она с раздражением перебила ее:

— Прекратите! Чарльз не способен так себя вести.

— Ох, бедняжка — святая простота! — вздохнула та, и ее слова прозвучали вдруг до того сочувственно, до того добродушно, что Мелли стала невольно прислушиваться к тому, что она говорит.

— Я-то его давно знаю, — не умолкала Фабьенн, — познакомились сразу, когда он тут поселился, я к нему прекрасно отношусь, как, впрочем, и все остальные, но что скрывать, мы все знаем, почему он женился, — закончила она быстро. — О, нет, он ни с кем не говорил об этом, Чарльз никогда не откровенничает, но ему нравилось быть холостяком. Нравилась свобода, нравилось заниматься, чем хочется. Он человек непростой и, если требуется, бывает беспощаден. Я знаю, он любит производить впечатление эдакого обаятельного и легкомысленного парня, но уж вы-то должны знать, что на самом деле он другой. И еще, мне кажется, он ужасно нетерпеливый. Иначе зачем он начинает одно за другим новые предприятия? Тут дело не в одних деньгах! В общем, скорей всего, женитьба оказалась очередным предприятием и, естественно, быстро ему надоела. Я уверена, он будет навещать вас время от времени. Ну, может, почувствует себя слегка виноватым, может, попросит прощения, понадеется, что вы его поймете. Но он не тот человек, которого можно приручить, Мелли, вы должны это знать. Вспомните, как он уехал на гонки, когда вам со дня на день надо было рожать!

— Так получилось, потому что… — Не в силах ничего объяснить, да и не желая вступать в разговор, она отвернулась.

— Можете позвонить Дэвиду, если не верите мне, — настаивала Фабьенн, — и он скажет вам то же самое. Думаю, телефон еще подключен. О, я понимаю, вы можете возразить, — продолжала она, несмотря на то, что Мелли продолжала молчать, — скажете, что Дэвиду едва ли можно доверять после того, как он не позвонил вам на прошлой неделе. Но он ни при чем. Это все я. Он не смог дозвониться и попросил меня! Ну а я — я забыла! — пояснила она безмятежно. — Простите меня, пожалуйста!

Мелли молча глядела на эту неприятную ей женщину и была уверена, что она не забыла тогда позвонить, а намеренно вмешалась в чужие дела, чтобы навредить. Наклонившись, Фабьенн подняла с пола телефонный аппарат. Сняв трубку, она послушала с минуту, убедилась, что гудок есть, и набрала номер своего дома.

— Дэвид? Да, это я. — Последовала недолгая пауза — вероятно, Дэвид что-то ответил, и Фабьенн затараторила: — Слушай, произошла кошмарная история. Мелли приехала! Ну да, только что, нет, в том-то и дело, что он ей ничего не сообщил. — Еще одна пауза, и она продолжала: — Может, ты подтвердишь Мелли, что мы действительно не знаем, где он? Боюсь, она мне не верит. Ладно, передаю трубку. — Состроив смущенную физиономию, она передала трубку Мелли и, устроив поудобнее ребенка у себя на руках, ждала.

— Алло? — неуверенно произнесла Мелли.

— Привет, Мелли. Разыскиваете Чарльза? Ну что вам сказать? Фабьенн, увы, права, никто не знает, куда он запропастился. Я бы на вашем месте не беспокоился, уверен, что он скоро появится — он не впервые чудит. Извините, но мне пора уходить. Увидимся — я надеюсь. — И он положил трубку.

Нахмурившись, Мелли еще несколько минут прислушивалась к гудку. Странно, что Дэвид разговаривал сухо. Может, ему неловко? Он говорил… говорил как Виктуар, как бы думая про себя: «О, Господи, это Мелли, что бы такое ей сказать…» Выпрямившись, она посмотрела на Фабьенн.

— Не сердитесь, Мелли, я вас очень прошу. Я знаю, вы меня не любите, и, честно говоря, я тоже всегда была не в восторге от вас, но я ей-Богу не хотела устроить вам неприятности. Езжайте домой, так будет лучше, и, как советовал Дэвид, подождите, пока Чарльз найдется сам. Он появится, обязательно появится — через несколько дней, ну через неделю. Пошли, я подвезу вас к парому.

Упрямо мотая головой, пытаясь судорожно сообразить, что ей следует сейчас предпринять, Мелли сказала:

— Я зайду в казино…

— В полдевятого утра? Мелли! Там же никого сейчас нет!

Машинально забирая у Фабьенн ребенка, она медленно спросила:

— А откуда вы узнали, что я здесь?

— Слушайте, к чему такая подозрительность! Я подвозила приятельницу и увидела, как вы выходите со станции. Конечно, я догадалась, что вы поедете домой, сигналила вам, но меня загородила другая машина, а вы тем временем уехали, вот я и явилась прямо сюда.

— А-а. — Совсем опустошенная и разбитая, Мелли продолжала рассеянно смотреть на нее. К кому ей обратиться за помощью? Может, к Виктуар? Но Виктуар лгала ей, почему же думать, что сейчас она скажет правду? Фабьенн не врет — они все друзья Чарльза, не ее. Она им чужая. Так, случайная знакомая… Вот и Дэвид тоже обманывает…

— Поверьте, я бы очень хотела сказать вам что-то другое, — ласково уговаривала Фабьенн, — но не могу. Вы можете остановиться у нас… — предложила она не слишком настойчиво.

Холодно отказавшись, Мелли все еще стояла в нерешительности. Вернуться в Бекфорд в надежде, что он найдется сам? Ей мучительно не хотелось ехать назад после того, как она проделала весь этот путь. Ну, предположим, она его отыщет и узнает, что ему не нужна? Последует бурная сцена. Нет, хватит, она этого не перенесет!