Черт, я терпеть не могла, когда он был прав.

— Ладно, ты прав, — согласилась я, отчего его рука на мне сжалась, а уголки губ дернулись, но я решила продолжить. — Но ты ошибаешься в следующем. Я не сторонний наблюдатель в этой ситуации. И ты должен был сначала обсудить все со мной, как и что им следует сообщить, чтобы мы были готовы столкнуться с любыми последствиями. Или, в данном конкретном случае, я была бы готова к таким последствиям. Мы не будем готовы, если ты единолично будешь принимать решения и озвучивать их детям, оставив меня в стороне. Мы можем сделать многое только в том случае, если будем выступать как команда — оба, поддерживая детей, потому что, зная своего двоюродного брата Билла, свою мать и тетю Луламэй, это только начало. Ты меня понимаешь?

И пока я говорила, то не обращала внимания на его руку, скользнувшую вверх по моей спине, шее и волосам, обхватившую за затылок до того, как я стала обращать внимание на его руку. Я также не обратила внимания на перемену, произошедшую в нем, пока он смотрел мне в глаза; перемену, которую почувствовала, и она была значительной, настолько значительной, что стала очень важной, но я все равно не смогла ее разгадать.

Он тихо ответил, отвлекая меня от своих мыслей.

— Я все понял.

— Хорошо, — отрезала я. — И еще одно — когда мы болтаем о таких вещах, ты не обнимаешь меня. — Я снова надавила ему на плечи. — А теперь отпусти.

— О, нет, милая, ни за что на свете я не позволю тебе злиться на меня, пока ты одета в эту милую ночнушку с распущенные волосами, предпочитая лишиться моих объятий.

Ум... о чем это он?

— Что? — Вслух переспросила я.

— Ты меня услышала, — ответил он.

— Я не в ночнушке, — напомнила я ему. — На мне надета ночнушка и твоя рубашка.

— Ты могла бы прикрыть свою ночнушку костюмом для спринтерской дистанции на лыжах, милая, но как по мне, в моей гостиной ты одета всего лишь в эту милую ночнушку, запечатлевшуюся у меня в мозгу так, что мне чертовски нравится тебя видеть только в ней. И все, что я вижу — это тебя в этой чертовой ночнушке, независимо от того, что ты собираешься накинуть на себя сверху.

— Ты рехнулся, — выпалила я.

— Ты — не парень, способный это оценить, — ответил он.

— Ладно, ты явно рехнулся, — ответила я.

— Может, ты не осознаешь, насколько хороша эта ночнушка на тебе, — парировал Митч.

О боже!

— Митч…

— … она потрясающе на тебе сидит, — продолжил Митч.

Боже.

— Митч…

— … и ты чертовски здорово выглядишь с распущенными волосами.

— Митч!

— … и я вынужден бороться сам с собой, чтобы сразу же не сдаться, когда ты выскользаешь из своего кокона, разозлившись на меня, забыв поставить защиту, пока свет Мары пылает вокруг.

И его слова заставили меня замолкнуть, вцепившись пальцами ему в плечи, я в шоке уставилась в его бездонные глаза.

— Да, — пробормотал он, крепко сжимая меня за талию. — Теперь, наконец, я вижу, что ты меня поняла.

— По-моему, мы уже закончили наш разговор, — прошептала я и это было правдой. Мы определенно закончили наш разговор.

Правда заключалась в том, что я молчала. Митч не собирался мне перечить, и я поняла это, когда его рука напряглась еще сильнее, а его рука на моей голове притянула меня так близко к его лицу, что я почувствовала его дыхание на своих губах.

— Раз уж я завладел твоим вниманием, детка, чувствуя, как ты пытаешься противостоять мне, я хочу, чтобы ты все это помнила, когда будешь обратно забиваться в своей кокон. Именно сейчас, Мара, я хочу, чтобы ты оказалась в моей постели. А когда ты окажешься в моей постели, я буду находиться в тебе. И пока я буду двигаться внутри тебя, заставив тебя кончить, пока ты будешь обхватывать своими длинными чертовыми ногами меня за спину, а я буду сжимать твою фантастическую чертовую задницу, а твой язык будет у меня во рту, и ты будешь целовать меня так, как можешь целоваться только ты. Я понимаю, что ты подвластна своему дерьму, засевшему у тебя в голове, но все же надеюсь, что если буду открыто говорить, что хочу получить от тебя, мои слова проникнут в твой мозг, и ты сможешь достаточно долго сконцентрироваться на них, дав нам обоим то, чего мы так давно хотим.

Я старалась не прислушиваться к его словам, старалась не дать его словам проникнуть к себе в душу, но мне не удалось.

Что он имел в виду, говоря, дать нам обоим то, чего мы так давно хотим?

— Ты согласна со мной? — спросил он.

— Эм…, — пробормотала я, потому что была не уверена, что согласна, но в другом я не могла с ним не согласиться, он ухмыльнулся, глядя на меня.

Затем пробормотал:

— Ты согласна.

— Мне кажется…, — начала я, и его пальцы на затылке сжались.

— Мне наплевать, что тебе кажется, милая, потому что как только что-то слетает с твоих губ, это будет немного не то, а твое искаженное понятие, неправильное понятие о жизни и обо мне. Думаю, что мы закончили наш разговор... на данный момент. Я понял твою точку зрения, ты права. Мы постараемся поговорить до того, как с детьми произойдет что-то важное. Но ты должна понять и мою точку зрения, если идти по твоей теории мы поговорим с ними не раньше, чем они закончат среднюю школу. Ну что, теперь ты готова с этим справиться?

— Тебе ведь наплевать, что я думаю? — Тихо спросила я.

— Нет, если ты не будешь постоянно бояться принимать быстрые и правильные решения, — ответил он. — Ну что, теперь ты поняла, что я имею в виду?

— Но…

— Мара, нам сейчас нужно собрать детей в школу, — напомнил он мне. — Ты согласна с тем, что я тебе сказал?

— Думаю, что да…

Его рука оставила мои волосы, обернувшись вокруг моих плеч, сжав и повторив:

— Детка, ты согласна с тем, что я сказал?

— Э... да. Я согласна с тем, что ты сказал, — согласилась я. — Или, по крайней мере, с последней частью.

Он внимательно ощупывал мое лицо глазами, и я не сопротивлялась, потому что не могла думать, находясь в его руках, пока чувствовала теплоту его кожи твердых плеч под своими пальцами. Мне, конечно, следовало думать о чем-то другом, не о нем. Скорее всего о Канаде.

— И вот еще что, милая, — прошептал он. — Раньше я прямо говорил, что хочу получить от тебя, но тебе также стоит понять, несмотря на твой кокон, из которого ты периодически вылезаешь, что я получаю от тебя больше, чем ты думаешь. Я получаю от тебя больше, мне нравится то, что я получаю. И ты должна понять, что тебе не стоит меня бояться. Ты уже знаешь, чего я хочу от тебя, но, получая то, что я хочу от тебя, я буду вести себя помягче.

Ой. Нежный Митч.

Гм... вкуснятина.

— Я... — начала я, но остановилась, когда его губы коснулись моих.

— Я буду нежен, детка, — прошептал он мне в губы. — Обещаю. Со мной ты всегда будешь чувствовать себя в безопасности.

ОМойБог.

— Митч, — выдохнула я.

Его проникновенные глаза удерживали меня в своем плену, хотя он твердо повторил:

— Всегда.

Я пялилась в его глаза, а он — в мои. Его глаза были нежными, но смотрели серьезно. Мои, наверное, пребывали в ужасе.

Затем он заявил:

— Да?

— Э-э... да, — прошептала я.

— Хорошо, — прошептал он в ответ, наклонил голову и поцеловал меня в висок. Затем отпустил, сказав:

— Я должен быстро принять душ.

— Эм... ладно, — пробормотала я и поспешно вышла из спальни, так как Митч направился в ванную, я тут же представила голого Митча в душе. Но у меня не было времени растаять в дымящейся луже от мысли о детективе Митче Лоусоне, стоящем обнаженным в душе, или любых других мыслях, которые переполняли мой мозг после разговора с детективом Митчем Лоусоном.

Мне нужно было собрать детей в школу.

15

Он ростом шесть футов и три дюйма и никогда не упускает

возможности устроить кому-нибудь взбучку

— Отлично, — заявила я, протягивая квитанцию клиенту, который только что купил нашу вторую по величине модель — «Сламбер Эксельсиор» (Совершенство сна). — Доставка будет осуществлена в субботу между десятью и двенадцатью часами. Это мы гарантируем, вам доставят... — я пару раз щелкнула по клавиатуре, глядя на монитор, затем улыбнулась клиенту, — Луис и Пол.

— Ты даже знаешь их имена? — спросил клиент.

— Конечно, — ответила я, краем глаза заметив, что Роберта медленно двигается в нашу сторону. — Луис работает с нами уже шесть лет. Пол — два года.

— Ваш магазин, действительно, семейное заведение, — пробормотал посетитель.

— Совершенно верно! — Радостно воскликнула я, Роберта подошла ближе, клиент оглянулся на нее через плечо, потом быстро перевел взгляд на меня.

— Гм... могу я спросить, — начал он, и я наклонилась к нему, ободряюще приподняв брови. — Что ты делаешь в субботу с десяти до двенадцати?

Я отшатнулась от него.

Я ненавидела, когда такое происходило, а это случалось довольно часто.

— Я просто хочу сказать, что... — он ухмыльнулся, — ты не хотела бы проконтролировать доставку, выпив со мной в это время кофе у меня дома. Ну, знаешь, типа проследить, правильно ли они все доставят.

— Мне нужно в это время побыть с моими двумя детьми, — выпалила я, он моргнул, Роберта, не стесняясь подавила смех. Взгляд клиента метнулся к моей левой руке, а затем снова к моему лицу.

— Да, она со своим бойфрендом — полицейским детективом в это время будет пить кофе, — вмешалась Роберта, я повернулась к ней с широко раскрытыми глазами, она же присоединилась ко мне за стойкой. — Он ростом шесть футов и три дюйма, — добавила она. — И никогда не упускает возможности устроить кому-нибудь взбучку, — закончила она.

— Понятно, — пробормотал клиент.

— Гм, — пробормотала я. — Наслаждайтесь купленными матрасами, и если вам что-нибудь еще понадобится для... спальни. — Боже, я ненавидела такие ситуации. — Помните, что всегда есть магазин «Кровати и матрасы Пирсона».

Я игриво улыбнулась ему.

Он кивнул и ушел как раз в тот момент, когда открылась дверь и вошла Латанья, которая тут же встретилась со мной глазами, но у меня не было времени на ее неожиданный визит. Я повернулась к Роберте.

— Бобби, что за черт? Митч не мой парень! — Прошипела я.