— Я не знаю, — ответила зубатка, — ведь я никогда не подплывала к нему, брат.

И опять Трикстер поплыл дальше. Тогда ему повстречалась другая рыба, насиджага[28], и Трикстер заговорил с ней так:

— Сестра, ты всегда плавала в этих водах, может быть, ты сможешь сказать мне, где находится берег, ибо я никак не найду его!

— Увы, мой брат, никогда, нет, никогда я не подплывала к берегу, — ответила рыба.

Так все и продолжалось.

Трикстер был вынужден оставаться в воде, плывя сам не зная куда. И вот он повстречал веслоноса и заговорил с ним:

— Брат, о, брат мой, всем известно, что ты славишься своим умом, может, ты скажешь мне, где находится берег? Я совсем не знаю, куда мне плыть.

— Увы, брат, никогда я не подплывал к берегу, — ответил веслонос.

И опять Трикстеру пришлось плыть дальше. Вскоре неожиданно ему встретилась желтая зубатка.

— Сестра, о, сестра, говорят, что тебе известно все на свете, быть может, ты знаешь, где находится берег? Если так, прошу тебя, скажи мне.

— Увы, мой брат, никогда я не подплывала близко к берегу, — ответила желтая зубатка.

И опять ему пришлось плыть дальше. Тут на своем пути он встретил еще одну рыбу и сказал:

— Сестра, о, сестра моя, всем известно, что ты славишься своим умом, быть может, ты знаешь, где находится берег? Я заблудился, прошу тебя, помоги мне.

— Увы, брат, никогда еще я не подплывала близко к берегу, — ответила рыба.

Так повторялось снова и снова, когда он встречал рыбу за рыбой. Он спрашивал одну рыбу за другой. Он говорил с вичугера, с хогагира, с рыбой-бизоном, с нотрописом, с хошджагера, с ховирегера, с хомингера, с шичгагера, с хопагура, с вирара, с чатучгера, с угрем и сомиком. Всех рыб, которые только существуют, он повстречал.

Наконец неожиданно он увидел белую рыбу, целый косяк белых рыб, и обратился к ним:

— Мои младшие братья, нет ничего, что было бы для вас неизвестно, быть может, вы знаете, где находится берег? Если так, прошу вас, скажите мне, ведь сам я совсем не знаю, куда плыть.

— Конечно, старший брат, берег вон там, как раз там, где ты сейчас находишься, — ответила рыба.

И действительно, прямо с того места, где он плыл, он смог увидеть берег! Скоро он уже выходил из воды.

— Благодарю вас, благодарю, младшие братья! — Так он говорил рыбам.

Оказалось, что он все это время просто плыл вдоль берега океана.

Он был очень голоден, так что когда он вышел из воды, то сразу же смастерил себе котел, глиняный котел. Затем он вновь подошел к самой воде, так как он очень хотел поесть рыбы, вот какой он был умница![29] Он очень хотел поймать хотя бы одну. Как только он видел рыбу, проплывающую мимо, он устремлялся за ней, но все они уплывали. Одна из рыб проплыла совсем близко от него, он поспешил за ней и погрузил котел в воду[30].

— Ха-ха, уж из этой-то я точно приготовлю себе прекрасную похлебку, — сказал он.

Он развел огонь, вскипятил воду и выпил ее.

— Ох, ну и вкусная же была похлебка! И рыба, я думаю, должна быть просто объеденье!

Затем он отправился в путь, и все время, пока он шел, он ловил рыбу[31], то есть опускал котел в воду и готовил себе похлебку. Таким образом он вскоре наполнился до предела, даже живот засиял, так его раздуло. Вдруг он заметил, как к берегу плывет нотропис.

— Так-так, мой младший брат, ты, должно быть, совсем выбился из сил! Ты, наверно, уже мертв[32]. — Так он говорил. — Сейчас я тебя отложу: чуть погодя твое мясо станет еще вкуснее.

Он выловил его из воды и вернулся на берег. Там он выкопал яму и закопал рыбу.

И опять он бесцельно бродил по свету. Однажды он увидел берег озера. К своему удивлению, он заметил, что у самой воды на берегу стоит человек. Он быстро пошел туда, чтобы посмотреть, кто это. Это был кто-то в черной рубашке. Когда Трикстер подошел к озеру совсем близко, он увидел, что этот человек стоит на противоположном берегу и указывает на него. Трикстер позвал его:

— Скажи, мой младший брат, на что ты указываешь?

Ответа не последовало. Тогда он во второй раз позвал его:

— Скажи, мой младший брат, на что это ты указываешь?

Опять он не получил ответа. Тогда он в третий раз обратился к человеку и опять не получил ответа. Там, на другой стороне озера стоял человек и, вытянув руку, указывал.

— Хорошо, если так будет и дальше, то и я стану делать то же самое. Я тоже могу стоять и указывать на него столько же, сколько и он на меня. Я тоже могу надеть черную рубашку. — Так говорил Трикстер.

И вот он надел черную рубашку, быстро шагнул по направлению к этому человеку и вытянул вперед руку, указывая на него пальцем, в точности так, как это делал тот, другой. Так он стоял очень долго. Наконец рука у Трикстера затекла, поэтому он обратился к человеку и сказал:

— Мой младший брат, давай прекратим это.

И опять ответа не было. Во второй раз, когда Трикстер уже едва мог это вынести, он сказал:

— Младший брат, давай прекратим это, моя рука совсем затекла.

И опять ответа не последовало. Некоторое время спустя он снова сказал:

— Младший брат, я голоден! Давай сейчас поедим, и тогда можно начать все сначала. Я убью для тебя хорошего зверя, такого, мясо которого ты любишь больше всего, вот какого я убью для тебя зверя. Давай же прекратим.

Но и на этот раз он не получил ответа.

— Ну хорошо же, зачем я все это говорю? У этого человека совсем нет сердца. Я просто делаю то, что делает он.

Сказав так, он отправился прочь. Когда он огляделся по сторонам, то, к своему удивлению, заметил пень, из которого торчала ветка. Его-то он и принял за указывающего человека.

— Ну да, вот поэтому-то люди и прозвали меня Глупцом![33] И они, конечно же, правы.

Сказав так, он ушел.

Продолжая свой путь, он вдруг вышел к озеру, и там, на озере он увидел множество уток. Он тут же неслышно отбежал назад, так, чтобы утки не заметили его, и отыскал болотистое место. Там он насобирал много камыша и сделал большую вязанку, которую взвалил себе на спину и понес к озеру. Он шел вдоль самого берега, нарочито стремясь выставить свою ношу напоказ. Вскоре утки заметили его и сказали:

— Смотрите, вон идет Трикстер. Интересно, что это он делает? Давайте позовем его и спросим.

Они позвали его и спросили:

— Трикстер, что это ты несешь?

Так они кричали ему, но он ничего не ответил. И снова они позвали его. Но только после того, как они позвали его в четвертый раз, он ответил им и сказал:

— Не со мной ли вы говорите?

— Что ты несешь у себя на спине? — спросили утки.

— Мои младшие братья, вы сами не знаете, о чем спрашиваете. Что я несу? Конечно же, я несу песни[34], — ответил им Трикстер. — В моем животе множество плохих песен. Некоторые из них мой живот не может вместить, вот почему я несу их у себя на спине. Я не пел их уже давно. И сейчас во мне скопилось их очень много. На своем пути я не встретил людей, которые бы согласились станцевать для меня под мои песни, чтобы я мог спеть хотя бы некоторые из них. Вот почему я не пел их уже давно.

Тогда утки, поговорив друг с другом, сказали:

— Что если мы попросим его спеть? Мы бы могли станцевать, ведь так?

Тогда одна из уток крикнула: