— Почти время обеда.

Джорджия чувствовала себя вынужденной напомнить им всем об этом.

— Сделайте что-то необычное, — предложил он, — и для разнообразия съешьте первым десерт.

Низкий, сексуальный тембр его голоса воскресил мурашки на ее коже, но она проигнорировала физиологическую реакцию своего тела и сосредоточилась на более практических вопросах.

— Если мальчики съедят сейчас мороженое, они откажутся от обеда.

— Детскую порцию, — задабривал Мэтт.

— Пожа-а-а-луйста, — сказали хором Куинн и Шейн.

Джорджия полагала, что для мальчиков было важно понять, что правилам необходимо следовать, но она не была такой строгой, что никогда не отклонялась от них. И испытала желание обойти их на этот раз, но все же покачала головой.

— Пиппа еще спит, и когда она проснется, ее необходимо переодеть и накормить.

Как будто по команде, они услышали, как Пиппа залепетала через радио—няню.

— Пиппа проснулась, — сказал ей Куинн.

— Кажется, что это она, — согласилась Джорджия.

— Мороженое? — спросил с надеждой Шейн.

— Позволь мне позаботиться о Пиппе, а затем мы пойдем за мороженым.

Поскольку это был новый счастливый опыт, то она смогла бы понять, но для личных фантазий о докторе по соседству никаких оправданий не было.

Когда Мэтт согласился взять двух оставшихся щенков у своего брата, то волновался о том, сколько времени и внимания им потребуется. Люк каким-то образом убедил его, что с двумя щенками ему будет проще, чем с одним, потому что они будут в компании друг друга и будут играть вместе. Через несколько дней, Мэтт обнаружил, что это в целом верно. Но также обнаружил, что Финниган и Фредерик никогда не были счастливее, чем когда играли с Куинном и Шейном, и близнецы, казалось, одинаково были влюблены в своих пушистых друзей.

По мнению Мэтта, это была беспроигрышная ситуация. Или, может быть, это была беспроигрышная ситуация, потому что, когда мальчики гуляли со щенками, это давало ему предлог, чтобы поболтать с Джорджией. Поскольку сохранение дистанции не мешало ему думать о ней, он оставил свою кампанию ради новой тактики – тратить столько времени с соседкой, сколько возможно, в надежде, что она захочет его так же сильно, как он хотел ее.

Мэтт понимал, что Джорджия была еще не готова, но был уверен, что женщина думала о нем. Он видел это в глазах соседки, когда прикоснулся, и услышал это в хрипотце ее голоса, когда стоял рядом, и наверняка попробовал бы это в сладкой мягкости ее губ, когда поцеловал бы.

Да, Джорджия думала о нем, и, Мэтт надеялся, что ее необходимо немного подтолкнуть в нужном направлении, и она бы думала о нем гораздо больше.

Когда они шли к Уолтону, Джорджия несла Пиппу в переноске для ребенка, а Мэтт держал близнецов, и полагал, что сегодня мог бы быть тот самый день, чтобы дать ей толчок.

— Почему я не знала об этом месте? — удивилась Джорджия, рассматривая длинный ряд морозильников с мороженым, показанным в стеклянных контейнерах и списке меню, который тянулся вдоль длинной стены за прилавком.

— Ты новичок в городе, — отметил Мэтт.

И потому что это был ее первый визит, Джорджия рассматривала предложения, в то время как мальчики носились туда-сюда, показывая то на один, то на другой вкус.

Мэтт дал ей несколько минут, прежде чем спросил.

— Что тебе нравится?

— Все, — сказала Джорджия, а потом вздохнула. — Но я собираюсь пропустить.

Мэтт покачал головой.

— Ты не можешь прийти к Уолтону и уйти от прилавка с пустыми руками.

— Это написано в местном уставе?

— Если этого нет, то надо вписать, — ответил он ей.

— Я последовала твоему совету и исключила молочные продукты, и это, кажется, помогло облегчить колики у Пиппы. Так что, будучи искушенной, я не собираюсь жертвовать своим сном за короткий вкус греховного наслаждения.

Мэтт услышал сожаление в ее голосе, и не смог удержаться и не подколоть.

— Греховное наслаждение – это лучшая причина, я думаю, чтобы жертвовать сном, но я не о мороженом говорю.

Румянец на ее щеках подтвердил то, что Джорджия знала, о чем он говорил.

— В эти дни, я не пожертвую сном ни за что.

Мэтт только усмехнулся и повернул ее в сторону морозилки по другую сторону прилавка.

— Немолочный сорбет.

Джорджия прикусила нижнюю губу, явно соблазнившись, как и он, но не мороженым.

Мэтт, возможно, дразнил ее, когда ответил на ее комментарий о греховном наслаждении, но то, что он хотел Джорджию, было очень реальным. Были все виды чрезвычайно греховных вещей, которые он хотел сделать с ее телом, всем видам декадентских удовольствий, которые он хотел разделить с ней.

— Апельсиновый манго выглядит очень вкусно, — наконец, сказала Джорджия. — Но так же Пина-колада... и малина... и лимонный лайм.

— Свой голос отдаю малине, — сказал ей Мэтт. — Или ты могла бы пойти за стол дегустации, и попробовать три разных вкуса.

Джорджия покачала головой.

— Сегодня я возьму апельсиновое манго. У меня есть ощущение, что ребята захотят возвращаться сюда на регулярной основе.

Мэтт заказал рожок апельсинового манго для нее и малину для себя, в то время как Джорджия пыталась помочь ребятам сузить свой выбор. Сквозь обрывки разговора, который он услышал, звучало так, что Куинн колебался между шоколадным печеньем, шоколадным пирожным с ирисками и шоколадной чашкой арахисового масла. Видимо, ребенок очень любил шоколад. Удивительно, но Шейн, казалось, уже принял решение.

— Два детских рожка, — наконец, сказала Джорджия продавцу. — Один шоколадный с арахисовым маслом и один ванильный.

Ваниль? По мнению Мэтта, это было почти так же плохо, как вообще не есть мороженого.

— Подождите, — он поднял руку и обратил свое внимание на Шейна. — Ванильное? На самом деле?

Шейн опустил голову и кивнул.

— Это твой самый любимый вкус?

— Мне нравится ваниль, — сказал спокойно Шейн, но без энтузиазма.

— Больше, чем сахарная вата или жевательная резинка, или, — Мэтт посмотрел на марки сортов мороженого для детей, — супергерой или инопланетное вторжение?

Это привлекло внимание ребенка.

Шейн поднял голову.

— Инопланетное вторжение?

Мэтт поднял Шейна, чтобы тот увидел морозильную камеру.

— Это лаймовый сорбет с черничным завитком и фруктовым соком жвачки, — сказал официант, затем подмигнул Шейну. — И оно одно из моих любимых.

Маленький мальчик стал покусывать свою нижнюю губу, рассматривая мороженое.

— Ты хочешь взять этот и попробовать или все-таки с ванилью? — бросил вызов Мэтт.

Официант зачерпнул крошечной ложкой в чашечку и предложил Шейну попробовать.

Шейн посмотрел на свою мать за разрешением, прежде чем принять ложку и осторожно скользнул ею между губ. Он помедлил еще минуту, потом указал на зеленое мороженое.

— Еще одно. Пожалуйста.

Они решили поесть внутри в надежде, что Куинн и Шейн смогли бы закончить свои рожки, прежде чем те растаяли бы. Джорджия, казалось, была обеспокоена тем, что, несмотря на образец, Шейн мог бы изменить свое мнение о вторжении инопланетян. Но после нескольких предварительных облизываний, он сказал, что это «лучшее мороженое навсегда», и она, наконец, обратила внимание на сорбет и полностью сосредоточилась на Мэтте.

Куинн слопал свое мороженое так быстро, как будто боялся, что кто-то смог бы попытаться отнять его. Шейн же с удовольствием расширял свои вкусовые горизонты, кусал свой рожок методично и неуклонно. Джорджия смаковала каждый кусочек, закрыв глаза, и мурлыкала в знак признательности, когда сорбет таял на ее языке. Она, так или иначе, перевела поедание единственной ложечки сорбета в блаженный, чувственный опыт, тем самым заставив Мэтта задаться вопросом: «Если она была так увлечена этим десертом, сколько страсти она показала бы в спальне?»

— Тебе не нравится?

Вопрос Шейна вернул Мэтта из его мыслей обратно в настоящее.