Он был уверен, что София поддастся ему; будучи герцогом, он не привык стесняться.

— Но должна признаться, — сказала София, склонив голову, — я просто не могу этого так оставить.

— Простите?

— Все очень просто, ваша светлость. Я не могу позволить этому пари продолжаться еще... сколько вы сказали? Еще три дня?

— Они сошлись на трех днях, и, я вас уверяю, не без шума. Я предлагал две недели, Даттон — неделю, а Блейксли настаивал на трех днях.

— Да, это неудивительно, — слегка улыбнувшись, сказала София, тотчас же опустив взгляд. — И я теоретически с ним согласна. В реальности же я должна сделать все возможное, чтобы уберечь леди Луизу от ловушек, расставленных безрассудными спорщиками.

— Я тут ни при чем, — сказал Кэлборн.

— Конечно, нет. Вы же, вероятно, выступаете здесь в роли, судьи, не так ли?

— Это просто спор, леди Далби. Вы и сами не раз затевали подобное, так ведь?

— Вы меня разоблачили, — сказала София, откровенно смеясь над ним. — Я виновата и каюсь, но, полагаю, не в последний раз. Однако нужно уберечь леди Луизу. Подумайте, что станет с моей репутацией, если я не спасу ее.

— Спасете ее, леди Далби? В этом нет нужды. Леди Луиза сделает то, что выберет сама. Она либо продолжит претендовать на эти жемчуга, либо нет. Чем вы здесь поможете?

— В самом деле — чем? — мягко, по-женски уступчиво ответила София. — Вы все для меня прояснили. Разумеется, все именно так, как вы говорите. Леди, скорее всего, поступит как леди. Правда, я не сомневаюсь, что леди Луиза поступит именно так, как поступила бы любая женщина в таких обстоятельствах.

Странно, но в ее устах это прозвучало зловеще и все-таки было правдой или очень похоже на правду. Иногда она как-то необычно формулировала свои мысли.

— Она будет сегодня в Хайд-Хаусе? — спросил Кэлборн.

— Думаю, она приглашена.

— Даттон и лорд Генри наверняка там будут. Вечер обещает быть интересным.

— Более чем уверена, — вкрадчиво сказала София. — Интересно, ваша светлость, а вы не хотели бы заключить пари?

— Какое пари?

— Дружеское пари, — сказала София, переместившись таким образом, чтобы сквозь легкий шелк платья проступил силуэт ее ножек. Кэлборн тоже переменил позу. — Держу пари, что Луиза Керкленд сделает свой выбор, и мы узнаем об этом завтра вечером. Три дня... здесь не требуется трех дней, чтобы принять решение.

— Так быстро? — рассеянно произнес Кэлборн, глядя на Софию и не в силах сосредоточиться. — Вы думаете, ее выбор будет известен уже завтра вечером?

— Я думаю, ваша светлость, что ее выбор будет известен уже завтра вечером, если вечером считать время до рассвета, — уточнила София. — Возможно, я заблуждаюсь, но, тем не менее, до завтрашнего вечера. Спорим?

— Спорим, — согласился он.

— А что насчет имени джентльмена? — спросила София. — Думаю, вы, мужчины, время от времени слишком много значения придаете своей притягательной персоне и совсем недостаточно — неизменной красоте жемчужного ожерелья. Но я останусь при своем мнении, если позволите.

Он, естественно, позволил. Женщина, сколотившая кругленькую сумму на собирании жемчуга и других пустяков, которые она принимала от мужчин, наверняка имела право на собственный взгляд. Однако Луиза Керкленд не была куртизанкой.

— Вы думаете, она предпочтет Блейксли Даттону? — спросил он.

— У Блейксли ведь жемчуг, не так ли? — отвечала она с улыбкой.

— Спорим. Я ставлю на Даттона. Что на кону?

— Не деньги, — сказала София, вставая. — Это было бы слишком примитивно. Скажем, интимный ужин в Кэлборн-Хаусе?

— С удовольствием, — сказал он, кланяясь. — Если лорд Даттон привлечет интерес леди в ближайшие двадцать четыре часа, я приму вас на интимном ужине в Кэлборн-Хаусе.

Где София должна оказаться единственной гостьей. Очевидная победа, если Луиза продолжит вести себя так, как вела себя эти два года.

— А если она выберет еще кого-нибудь к завтрашнему вечеру, то я устрою ужин, где вы будете почетным гостем. Похоже, что в этом пари я не могу проиграть, — сказала София и рассмеялась, глядя ему в глаза.

Он не мог не рассмеяться в ответ. О Софии Далби много чего говорили, но в чем все мужчины были едины — ее общество было очаровательно.

— Очевидно, я тоже не останусь внакладе, леди Далби. Увидимся на вечере в Хайд-Хаусе?

— Я непременно там буду, ваша светлость. Ведь вечер обещает быть занятным, не так ли?

Кэлборн готов был поклясться, что нечто сомнительное и провоцирующее прозвучало в вопросе Софии. Очень странно.

Глава 9

Луиза выглядела так великолепно, как только можно было выглядеть в платье из прекрасного белого муслина с дерзким декольте, предназначенным для лорда Даттона, переступившего порог Хайд-Хауса второй раз за неделю. Это была удача. Хотя в Хайд-Хаус приглашались сотни людей, только избранные попадали на празднование, дня рождения Айвстона. Для нее это был первый раз. Амелия, одетая в шелк цвета слоновой кости с замысловатой сине-фиолетовой отделкой на швах, была рядом с ней и светилась ликованием.

Сегодня они осуществят свои планы. Луиза наконец-то поймает в ловушку лорда Даттона, а Амелия соблазнит какого-нибудь подходящего герцога.

Вечер обещал быть впечатляющим.

— Мне кажется, я должна снова высказаться по поводу обоев, — сказала Мэри чуть громче, чем требовалось.

Луиза посмотрела поверх тетушки Мэри и обменялась едва заметной гримасой с Амелией. Удачно, что Мэри, леди Джордан, была очень маленького роста.

— Не то чтобы комната должна переделываться каждый год, — продолжала Мэри, диссонируя со своим нефритовым колье, так как зеленый ей совсем не шел, — но когда есть деньги, я полагаю, нужно находить способы их показать.

— Уверена, я бы нашла, — сказала Амелия, поправляя свое простое ожерелье из сапфира и бриллиантов, которое шло ей безукоризненно.

Естественно. С неправильно подобранным цветом не могло идти речи о привлечении благосклонного внимания джентльменов.

— Я и не знаю, для чего нужны деньги, если не для наслаждения от их траты, — сказала Луиза. — Я полагаю, тратить деньги Даттона будет исключительно приятно.

— Дорогая! — вмешалась в их разговор София Далби. Луиза даже не видела, как она подошла. — Несмотря на то что женщина должна быть уверена в финансовой силе мужчины, ей стоит воздерживаться от обсуждения таких вещей на людях. И хотя мужчинам нравится обладать толстым кошельком, им вовсе не хочется, чтобы их оценивали по нему.

— Я бы никогда... никогда и не подумала ничего такого! — выдохнула Луиза вполголоса, оборачиваясь, чтобы посмотреть, не услышал ли ее Даттон или кто-нибудь, кто его знал.

Глупо в самом деле — кто же не знал Даттона?

— Но естественно, все должно учитываться, — продолжала София, выждав, пока Луиза замолчала. — Разве не так, леди Джордан?

Тетя Мэри, которая вышла замуж по любви и весьма неудачно, в ответ лишь сердито глянула на леди Далби.

Луиза подозревала, что Мэри и София оказались в Лондоне одновременно. То что София все делала исключительно ради собственной выгоды, не нравилось Мэри. И не должно было нравиться. Это логично.

Но два года погони за Даттоном все больше убеждали Луизу в том, что логика вообще мало к чему имеет отношение, особенно к мужчинам и женитьбе.

— Конечно, — продолжала София, мало-помалу сдвигаясь со своим окружением сквозь толпу у дверей Голубой гостиной, — я точно знаю, что леди Амелия меня прекрасно понимает. Как вы мудры, дорогая, что постигли суть ситуации в таком юном возрасте.

Амелия вежливо улыбнулась в ответ и определила своему ожерелью более точное место, соответствующее умыслу. Охотиться на герцога — одно дело, но чтобы не знали, что ты охотишься на герцога, — абсолютно другое. Это представляло девушку в не очень выгодном свете, даже если и говорило о ее практичности. Большинство мужчин не требовали практичности от жен, довольствуясь расточительной красотой.

Мужчины ведь довольно примитивны.