Домон коротко кивнул, и эти трое, не дожидаясь приглашения, уселись за столик. Говорить продолжал тот же самый; другие двое лишь наблюдали, почти не моргая. Гвардейцы, подумал Домон, как бы они ни принаряжались. Кто он такой, чтобы к нему в сопровождающие дали пару гвардейцев?

- Капитан Домон, у нас есть человек, которого нужно доставить из Майена в Иллиан.

- "Ветка" - речное судно, - прервал его Домон. - С малой осадкой, киля для глубокой воды у нее нет. - Это было не вполне правдой, но для сухопутной крысы достаточно. По меньшей мере, что-то новенькое, не Тир опять. Они становятся умнее.

Кайриэнца с виду ничуть не смутило, что его перебили.

- Мы слышали, вы забросили речную торговлю.

- Может, и так, а может, и нет. Я еще не решил. - Вообще-то решение его было твердым. Обратно в Пограничные Земли он не пойдет, даже за все тайренские суда, доверху загруженные шелком. Такого рейса салдэйские меха и ледяной перец не стоят, а со Лжедраконом, который, как он слышал, в тех краях появился, лучше ничего общего не иметь. Домон тем не менее терялся в догадках, как кто-то пронюхал о его решении. Другим откуда-то тоже известно, а он ведь ни с кем об этом не говорил.

- До Майена вы легко доплывете вдоль берега,. Наверняка, капитан, вам захочется отплыть в малый каботаж за тысячу золотых марок.

Невольно Домон выпучил глаза. В четыре раза больше последнего предложения - от такого у любого челюсть отвалится.

- И кого же за такие деньги я, по-вашему, должен буду перевезти? Саму Первую Майена? Неужели Тир наконец-то вытурил ее совсем?

- Не нужно имен, капитан. - Человек положил на стол объемистый кожаный мешок и запечатанный пергамент. В мешке глухо и тяжело звякнуло, когда он толкнул его и пергамент через стол. На большом красном сургучном кружке, скрепляющем сложенный пергамент, отчетливо виднелось многолучевое Восходящее Солнце Кайриэна. - Две сотни - весомый аванс. За тысячу марок, по-моему, никаких имен не нужно. Вручите это, с неповрежденной печатью, в Майене Капитану порта, и он передаст вам еще три сотни и пассажира. Когда этот пассажир высадится здесь на берег, я лично отсчитаю вам оставшееся. При условии, что вы не станете прилагать усилий раскрыть инкогнито данной особы.

Домон глубоко вздохнул. Ну, Удача, это стоило бы плавания, даже если б и не заплатили пенни сверх того, что лежит в этом кошеле. А за три года прибыль от торговли куда меньше тысячи золотых. В уме Домона зародилось подозрение, что, начни он прощупывать глубже, будут другие намеки, всего лишь намеки, что плавание связано с тайными отношениями Иллианского Совета Девяти и Первой Майена. Во всем, кроме названия, город-государство Первой являлся провинцией Тира, и ей без сомнения пришлась бы по душе поддержка Иллиана. И в Иллиане многие голоса говорили, что приспело, мол, время для войны, что Тир урвал львиную долю торговли в Море Штормов. Весьма заманчивая западня для Домона - вот только в прошлом месяце он уже избежал трех похожих ловушек.

Он потянулся за мешочком, и тот, кто вел переговоры, схватил капитана за запястье. Домон ожег его свирепым взглядом, но тот посмотрел на него в ответ бестрепетнымвзором.

- Вы должны отчалить как можно быстрее, капитан.

- С первым светом, - прорычал Домон, мужчина кивнул и отпустил руку.

- Значит, с первым светом, капитан Домон. И не забывайте: чтобы воспользоваться своими деньгами, человек должен быть живым, а оберегает человека осмотрительность.

Домон проводил взглядом уходящую троицу, затем мрачно уставился на кошель и пергамент, лежащие перед ним на столе. Кто-то хочет отправить меня на восток. Тир или Майен, безразлично, лишь бы убрать его на восток. Он подумал, что знает, кому это нужно. И, значит, опять у меня нет к. ним ниточки. Кому известно, кто Приспешник Тьмы, а кто нет? Но он знал, что Приспешники Тьмы гоняются за ним, - он еще не успел покинуть Марадон и отправиться вниз по реке в обратный путь, как появилась погоня. Приспешники Тьмы и троллоки. В этом-то он был уверен. Но главное, вопрос, на который у него не было даже намека на ответ: почему?

- Неприятности, Байл? - спросила Ниеда. - У тебя лицо, будто ты троллока узрел.

Она захихикала - неправдоподобно тонко и мелко, чего никак не ожидаешь от женщины такой комплекции. Как и большинство людей, ни разу не бывавших в Пограничных Землях, в троллоков Ниеда не верила. Домон как-то пробовал втолковать ей правду о них, но его рассказы ее только позабавили, и она сочла их если и не откровенной ложью, то побасенками и выдумками наверняка. В снег она, впрочем, тоже не верила.

- Никаких неприятностей, что ты, Ниеда! - Домон развязал мешок, выудил не глядя монету и кинул трактирщице. - Выпивку на всех, и, если что, дам еще.

Ниеда удивленно уставилась на монету:

- Тарвалонская марка! Байл, ты что, завел торговлю с колдуньями?

ВЕЛИКАЯ ОХОТА

- Нет, - хрипло произнес он. - Ничего подобного! Ниеда попробовала монету на зуб, затем быстрым движением спрятала в свой широкий пояс.

- Ладно, золото ведь. И все равно, сдается мне, эти колдуньи не так плохи, как их малюют. Не о многих я готова сказать так много хорошего. Есть у меня знакомый меняла, который возьмет такую. Народу мало сегодня, и вторую тебе давать резону нет. Тебе еще эля, Байл?

Он машинально кивнул, хотя кружка у него была еще почти полна, и Ниеда вперевалку удалилась. Она была другом и не станет распространяться об увиденном. Домон сидел и смотрел на мешок с золотом. На столе появилась вторая кружка, но прошло еще сколько-то времени, прежде чем Домон заставил себя заглянуть внутрь мешка, немного приоткрыв его. Потом покопался в монетах мозолистым пальцем. Золотые марки сверкнули в свете лампы - на каждой из монет это проклятое Пламя Тар Валона. Домон поспешно затянул горловину. Опасные монеты. Одна или две еще ничего, но когда их так много, большинству людей в голову придет именно то, что решила Ниеда. Детей Света в городе хватало, и хотя никаким законом в Иллиане не было запрещено вести дела с Айз Седай, он вряд ли успеет объясниться с магистратом, прознай о его капитале Белоплащники. Те трое позаботятся о том, чтобы капитан не смог взять золото и остаться с ним в Иллиане.