Через три дня он вручит его Кимлину. В Порубежье мальчик становится мужчиной в свои четырнадцатые именины - в день, когда он получает свой первый меч и начинает сам отвечать за себя. Кимлин старательно обучался воинским приемам под началом самых строгих инструкторов, каких Маленарин только мог найти. Скоро его сын станет мужчиной. Как же быстро летит время.

С гордостью вздохнув, Маленарин закрыл сундук, поднялся и вышел из кабинета, исполнять свои повседневные обязанности. Башня вмещала двести пятьдесят солдат и была мощным оборонительным укреплением для надзора за Запустением.

Исполнять долг значит обретать честь, так же как нести бремя означает становиться сильнее. Наблюдать за Запустением было его долгом и его силой, а теперь, когда на севере собиралась странная буря, а Королева и большая часть кандорской армии отправилась искать Возрождённого Дракона, это было особенно важно. Маленарин закрыл дверь своего кабинета и задвинул потайной засов, блокировавший её изнутри. В коридоре было несколько таких дверей, и враг, штурмующий башню, не знал, которая из них ведёт к лестнице наверх. Таким образом, небольшой кабинет оказывался частью обороны башни.

Маленарин направился к лестнице. С первого уровня нельзя было попасть на эти верхние - нижние сорок футов башни были ловушкой. Враг, ворвавшийся на первый уровень и прошедший три этажа казарм, обнаруживал, что на четвёртый этаж пути нет. Единственным способом попасть туда был узкий сбрасываемый пандус с наружной стороны башни, соединявший второй и четвёртый уровни. Взбирающийся по нему противник был полностью открыт для стрел сверху. А когда часть врагов прорывалась, кандорцы обрушивали пандус, разделяя силы противника и обрекая отрезанных на смерть, пока остальные силы ищут путь наверх внутри башни.

Маленарин поднимался быстрым шагом. Периодические бойницы по бокам ступенек позволяли лучникам обстреливать захватчиков, поднимавшихся по нижним лестничным пролетам. Преодолев полпути, он услышал шаги кого-то, спешащего навстречу. В следующую секунду из-за поворота показался Джарген, сержант дозора. Как и многие кандорцы, он носил раздвоенную бороду; его чёрные волосы были тронуты сединой.

Джарген вступил в Дозор Запустения на следующий же день после своих четырнадцатых именин. Рукав его коричневой формы был обвязан шнуром в районе плеча; каждый узел на нём означал убитого им троллока. Узлов было уже почти полсотни.

Джарген отдал честь, прижав руку к груди, затем опустил ладонь на рукоятку меча в знак уважения к своему командиру. Во многих странах это было бы оскорблением, ведь южане были такими капризными и вспыльчивыми. Неужели они не понимали, что, касаясь меча в присутствии командира, они оказывали ему честь, считая его достойным противником?

- Милорд, - хрипло сказал Джарген, - сигнал с Башни Рена.

- Что? - переспросил Маленарин. Теперь они вдвоём спешно поднимались наверх.

- Сомнений нет, сэр, - ответил Джарген. - Сам его видел, своими глазами. Всего лишь одна вспышка, но она точно была.

- Поправку присылали?

- Сейчас уже могли и прислать. Я сразу побежал за вами.

Если бы было что-то ещё, Джарген уже бы сказал, поэтому Маленарин не стал понапрасну сотрясать воздух и выспрашивать дальше. Вскоре они уже были на вершине башни, где размещалось огромное устройство, состоящее из зеркал и ламп. С помощью этого прибора с башни можно было посылать сообщения на запад и на восток, где по границе Запустения тянулись другие башни, а также на юг вдоль линии башен, ведущей к Айздайшарскому дворцу в Чачине.

Его башню окружало бескрайнее холмистое плато кандорского нагорья. Часть южных холмов до сих пор окаймлял легкий утренний туман. Там, на юге, земля, не затронутая неестественной жарой, скоро покроется зеленью, и кандорские пастухи поведут своих овец пастись на горных пастбищах.

К северу лежало Запустение. Маленарин как-то читал о временах, когда его едва можно было разглядеть с этой башни. Теперь же оно подходило почти к самому её основанию. Башня Рена находилась к северо-западу. Её командир - Лорд Ниах из Дома Окатомо - был дальним родственником и хорошим другом Маленарина. Он не стал бы посылать сигнал без причины, а в случае ошибки отправил бы отмену.

- Другие сигналы были? - спросил Маленарин.

Дежурные солдаты покачали головами. Джарген начал постукивать ногой, а Маленарин сложил руки на груди в ожидании поправки.

Молчание. Башня Рена стояла внутри Запустения, так как находилась севернее Башни Хит. Но обычно это не вызывало неприятностей. Даже самые грозные твари Запустения знали, что кандорские башни лучше не трогать.

Поправок не приходило. Ни единого мерцания.

- Отправьте на Рену сообщение, - сказал Маленарин. - Спросите, была ли эта вспышка случайной. Затем запросите Башню Фармэй, не заметили ли они чего-нибудь необычного.

Джарген отправил людей выполнять приказ, но при этом бросил на Маленарина хмурый взгляд, будто бы спрашивая: «Ты думаешь, я этого ещё не сделал?»

Это означало, что сообщения уже были отосланы, но ответ так и не пришёл. К свисту ветра на крыше добавился скрежет стали зеркальных приборов, с помощью которых солдаты отсылали очередную серию вспышек. Ветер был влажным. И очень горячим. Маленарин поднял взгляд к небу - туда, где клубилась и бушевала всё та же чёрная буря. Казалось, она притихла.

Это его сильно обеспокоило.

- Отправьте сообщение в другую сторону, - сказал он, - на тыловые башни. Передайте им то, что мы видели. Предупредите, чтобы были готовы к неприятностям.

Солдаты приступили к работе.

- Сержант, - продолжил Маленарин, - кто следующий гонец по списку?

Гарнизон башни включал небольшую группу юношей, отличных наездников. Если командиру нужно было обойтись без зеркал, он мог послать этих легких ребят на быстрых скакунах. Зеркала были быстрее, но свет мог заметить враг. Кроме того, если бы линия башен была нарушена или прибор бы вышел из строя, то понадобился бы другой способ передать весть в столицу.

- Следующий… - ответил Джарген, сверяясь со списком, прикреплённым к внутренней стороне двери на крышу, - это Кимлин, милорд.

Кимлин. Его Кимлин.

Маленарин посмотрел на северо-запад, на безмолвную башню, пославшую тот зловещий сигнал.

- Сообщите мне, если будет хотя бы намёк на ответ от других башен, - обратился Маленарин к солдатам. - Джарген, за мной.

Вдвоём они поспешили вниз по ступенькам.

- Нужно послать гонца на юг, - сказал Маленарин, затем остановился. - Нет. Нет, нужно послать несколько гонцов. Двоих. На случай, если башни падут. - Он вновь двинулся вперёд.

Спустившись по лестнице, они вошли в кабинет Маленарина. Там он схватил своё лучшее перо с полки на стене. Этот треклятый ставень снова раскачивался и стучал на ветру. Зашелестев бумагой, он вытащил чистый лист.

«Рена и Фармэй не отвечают на вспышки. Возможно, захвачены или в трудном положении. Будьте бдительны. Хит выстоит».

Маленарин свернул листок и передал его Джаргену. Тот взял его твёрдой рукой, прочитал, затем пробормотал:

- Значит, две копии?

- Три, - ответил Маленарин. - Собери лучников и отправь их на крышу. Скажи им, что опасность может прийти сверху.

Если он не просто шарахался от теней - если башни по обе стороны от Хит так быстро пали - с башнями к югу могло произойти то же самое. И если бы нападение организовывал он, то он сделал бы всё возможное, чтобы сначала незаметно прокрасться и захватить одну из южных башен. Это был лучший способ добиться того, чтобы ни одно сообщение не достигло столицы.

Джарген отдал честь, приложив кулак к груди, и удалился. Сообщение будет отослано немедленно: трижды понесется вскачь на лошадях и один раз - с помощью света. Маленарин позволил себе ощутить небольшое облегчение, ведь его сын был одним из тех, кто отправлялся в безопасное место. В этом не было никакого позора; послания нужно было доставить, а Кимлин был следующим по списку.

Маленарин выглянул из окна. Оно смотрело на север, в Запустение. Так было в кабинете каждого командира. За окном кипела буря. Казалось, что серебристые облака порой принимали правильную геометрическую форму. Маленарин внимательно выслушивал проезжавших мимо торговцев. Наступали беспокойные времена. Королева не ушла бы на юг в поисках Лжедракона, каким бы ловким и влиятельным он ни был. Она верила.