По крайней мере, сейчас Туон была уверена, что ее Говорящая Правду не была Отрекшейся.

Можно ли было верить словам Фалендре? То, что она рассказала, можно было лишь с натяжкой принять за правду. История походила на одну из сказок Мэтрима о воображаемых чудовищах, притаившихся в темноте. Но другие сул’дами даманиполностью подтверждали рассказ Фалендре.

Тем не менее, некоторые факты говорили сами за себя. У Сюрот с Анат были общие дела. Сюрот – после недолгих уговоров – созналась, что она встречалась с одной из Отрекшихся. Или, по крайней мере, она так считала. Она не знала, действительно ли за личиной Анат скрывалась Отрекшаяся, но считала такое возможным.

Была ли на самом деле Анат Отрекшейся или нет, но она встретилась с Драконом Возрожденным под видом Туон и пыталась убить его. « Порядок, – подумала Туон, стараясь сохранить невозмутимое лицо. – Я олицетворяю порядок».

Туон сделала быстрый жест, адресованный Селусии, которая, несмотря на новые полномочия Говорящей Правду, все же оставалась Голосом и тенью Туон. Поэтому Туон не будет сама приказывать своим подданным, она поручит это дело Селусии.

– Ты отправишься впустить его,- приказала Селусия да’ковале, находившемуся рядом с троном. Он поклонился, касаясь головой пола, и поспешил к другому концу большой комнаты, чтобы открыть дверь.

Вошел Беслан, Король Алтары и Верховная Опора Дома Митсобар – стройный молодой человек с черными глазами и волосами. Кожа его была с оливковым оттенком, как и у многих алтаранцев, но в одежде он отдавал предпочтение стилю Высокородных. На нем были свободные желтые штаны, желтая рубашка выглядывала из-под куртки с высоким воротником. Сама куртка доходила лишь до половины груди короля. Высокородные расступились, освободив небольшой проход, по которому с опущенным взглядом прошел Беслан. Не доходя до трона, он встал на колени и низко поклонился. Образ идеального подданного если не брать во внимание тонкую золотую корону на его голове.

Туон сделала жест в сторону Селусии.

– Тебе велено подняться, – сказала Селусия.

Беслан встал, продолжая держать глаза опущенными. Он был отличным актером.

– Дочь Девяти Лун выражает соболезнования твоей потере, – произнесла Селусия.

– Я также соболезную ей в ответ, – сказал он. – Мое горе не более чем пламя свечи в сравнении с пожаром, ощущаемым народом Шончан.

Вот тут он перестарался. Так или иначе, Беслан – король, и ему незачем так раболепствовать, ведь он был ровней многим Высокородным.

Можно было подумать, что он выражал покорность перед женщиной, которая скоро станет Императрицей, но она слишком хорошо знала его характер, благодаря слухам и шпионским доносам.

– Дочь Девяти Лун желает узнать причину, по которой ты больше не устраиваешь приемов при дворе, – сказала Селусия, наблюдая за движением рук Туон. – Ее огорчает то, что твои люди не могут увидеть своего правителя. Смерть твоей матери, конечно, печальное и шокирующее событие, но королевство нуждается в короле.

Беслан поклонился:

– Пожалуйста, дайте ей знать, что я не считаю должным ставить свои интересы превыше ее. Я не хотел ее оскорблять, я просто не знаю, что мне делать.

– Ты уверен, что поступаешь так именно по этой причине? – Провозгласила Селусия. – А не потому, что ты, возможно, готовишь восстание против нас, и у тебя просто нет времени выполнять свои обязанности?

От неожиданности Беслан резко взглянул вверх, широко открыв глаза:

– Ваше Величество, я…

– Тебе не нужно больше лгать, дитя Тайлин, – вступила Туон, вызвав вздохи удивления у собравшихся Высокородных. – Я знаю о разговорах с Генералом Хабигером и с твоим другом, Лордом Малалином. Я знаю о твоих тайных встречах в подвале «Трех Звезд». Я знаю все, Король Беслан.

В комнате воцарилось молчание, Беслан склонил голову на мгновение. Затем, неожиданно он поднялся и пристально взглянул прямо ей в глаза. Туон никогда бы не подумала, что этот льстивый юноша способен хоть на какую-нибудь дерзость.

– Я не позволю моим людям…

– На твоем месте я бы попридержала язык, – прервала Туон. – Ты сейчас не в самом лучшем положении.

Беслан пребывал в нерешительности. Она могла прочитать вопрос в его глазах. Разве она не собирается казнить его? « Да, я хотела это сделать, ты был бы мертв и даже не увидел бы ножа».

– В Шончан сейчас творятся беспорядки, – сказала Туон, взглянув на него. Эти слова шокировали короля. – Ты думаешь, что я не придам этому значения, Беслан? Я не собираюсь глазеть на звезды, пока вокруг меня рушится моя Империя. Нельзя больше скрывать правду: моя мать мертва. Императрицы больше нет.

– Как бы то ни было, силы Коринне более чемдостаточно укрепили свои позиции по эту сторону океана, в том числе и в Алтаре, – она подалась вперед, стараясь излучать властность и непоколебимость. Ее мать могла делать это постоянно. Туон не обладала высоким ростом матери, но ей нужна была эта аура. Другие должны чувствовать себя безопаснее, более уверенно от одного ее присутствия.

– В такое время, – продолжала Туон, – нельзя допускать угрозы восстания. Многие захотят извлечь пользу из слабости Империи, и внутренние распри – если их не уладить – плохо закончатся для нас всех. Поэтому я должна быть твердой. Очень твердой. С теми, кто противостоит мне.

– Тогда почему, – спросил Беслан, – я все еще жив?

– Ты начал готовить восстание до того, как стало известно о событиях в Империи.

Потрясенный этими словами, он нахмурился.

– Ты задумал свое восстание еще тогда, когда здесь управляла Сюрот, – сказала Туон, – а королевой была твоя мать. Многое изменилось с тех пор, Беслан. Очень многое. В такое время существует возможность для больших свершений.

– Вы должны знать, у меня нет жажды власти,- сказан Беслан. – Я лишь желаю, чтобы мои люди были свободны.

– И я знаю это, – сказала Туон, сложив перед собой руки с покрытыми лаком, изогнутыми ногтями; локти по-прежнему покоились на подлокотниках кресла. – И это другая причина, по которой ты все еще жив. Восстание было следствием твоего полнейшего невежества, а не желания самоутвердится. Ты заблуждался, а это означает, что ты еще можешь измениться, если получишь должное знание.

Смущенный, он посмотрел на нее. « Опусти глаза, глупец! Не заставляй меня выпороть тебя за дерзость!»Будто услышав ее мысли ,он сначала отвел, а затем и опустил взгляд. Да, у нее сложилось правильное мнение об этом человеке.

В каком же шатком положении она находилась! Да, у нее были армии, но большинство из них было загублено – благодаря разрушительным действиям Сюрот.

В конце концов, все королевства по эту сторону океана склонятся перед Хрустальным Троном. Каждая марат’даманибудет посажена на привязь, каждый король или королева принесут клятвы. Но Сюрот перестаралась, и это привело к поражению Турана. Сотни тысяч людей полегли в одной битве. Это безумие.

Туон нуждаласьв Алтаре. Нуждалась в Эбу Дар. Народ любил Беслана. Выставить его голову на пику после загадочной смерти матери… Нет, Туон добьетсястабильности в Эбу Дар, но лучше бы ей не пришлось отвлекать военные силы с фронтов.

– Смерть твоей матери – это большая утрата, – сказала Туон. – Она была хорошей женщиной, хорошей королевой.

Беслан поджал губы.

– Можешь говорить, – сказала Туон.

– Eе смерть… так и не объяснена, – сказал он. Было понятно, что он подразумевал.

– Я не знаю, была ли причиной её смерти Сюрот, – мягко произнесла Туон. – Она утверждает, что не имеет к этому отношения. Но расследование ведется. Если окажется, что за смертью стояла Сюрот, Алтаре и тебе лично будут принесены извинения от самого Трона.

Еще один вздох Высокородных. Она бросила на них взгляд, чтобы те успокоились, а затем снова повернулась к Беслану.

– Смерть твоей матери – действительно огромная потеря. Ты должен знать, что она была верна своим клятвам.