Но Хейли мать необходима немедленно. Его дочь была бойкой не по годам. Викторию никогда не привлекала жизнь в Джаспер-Галче, а недавний ее отказ воспитывать ребенка пагубно отразился на девочке. Возможно, дела обстояли бы не так плачевно, если бы мать Клейта не уехала в Орегон, чтобы ухаживать за своей больной матерью. Оставшись один на один с дочкой, Клейт почувствовал себя загнанным в угол.

Он всегда знал, что Мэл влюблена в него. И знал, что крайне нуждается в помощи. Женитьба на Мэл виделась ему прекрасным выходом из положения. Она любит его, умеет обращаться с детьми. И самое замечательное — она нисколько не похожа на Викторию. Мэл нельзя было назвать шикарной или утонченной женщиной. Она была предсказуема. До сегодняшнего дня она только раз удивила его — когда, учась еще в первом классе, лягнула его в голень.

«Дома пей свои дурацкие сливки с сахаром».

Встав ногой на подножку пикапа, Клейт потер голень в том месте, куда его лягнула когда-то Мэл. А вот сегодня пострадало его самолюбие. Нахлобучив на голову шляпу, Клейт забрался в покрытый грязью грузовик и включил двигатель. Он уже планировал объявить о своей помолвке с Мэл на пикнике, который устраивал в воскресенье по поводу недавнего обручения Люка. Но не всегда все выходит по плану.

Клейт чувствовал себя как выжатый лимон. Ничего удивительного. Он провел восемнадцать часов на ногах, разыскивая дочурку, которой взбрело в голову сбежать из дому. Хейли необходима мать. Сейчас она в безопасности и сладко спит в кровати с пологом — в доме, который построил еще ее прадед на земле Карсонов. Клейту тоже было необходимо выспаться. А утром на свежую голову — если повезет — он, может быть, придумает другой план.

— Клейтон, посмотри на меня! — крикнула Хейли.

Сердце Клейта оборвалось. Первым его побуждением было броситься к Хейли и умолять ее слезть с перекладины ворот, на которой она балансировала, как гимнаст на буме. Но ведь всякие резкие звуки или движения могут испугать ее! И она свалится прямо в загон для скота — на рога к самому свирепому во всем штате быку. Брат Клейта Люк, Вайет и Клетус Мак-Калли, должно быть, подумали о том же. И все четверо, не сговариваясь, двинулись к загону осторожным, но быстрым шагом. Клейт отозвался, стараясь говорить как можно спокойнее:

— Хорошо, Хейли. А теперь спускайся на землю и помоги Изабель Прюит украсить дом для вечеринки в честь помолвки дяди Люка.

Клейт понадеялся, что Изабель не видела, как его дорогая доченька высунула язык.

— Пусть этим занимаются маменькины дочки, — возразила Хейли. — Я лучше помогу тебе, Клейтон.

Слегка покачнувшись, она начала спускаться с ворот и наконец, соскочила на землю. Четверо мужчин вздохнули с облегчением, Клейт повернулся к брату:

— После того как мы разделаемся с пикником, я отдам этого быка в другое стадо.

Люк и Вайет кивнули, но Клетус Мак-Калли покачал шишковатой головой:

— Это не решит проблем, дружок. Твоя девочка сумеет найти себе неприятности в любом месте.

Хейли… После развода с Викторией он виделся с ней только на Рождество и летом, но отчетливо помнил, в каком году ее носик покрылся оранжевыми веснушками. Ей было тогда семь. Примерно в это же время она начала звать его Клейтон. Не папа, даже не Клейт. Клейтон. До сих пор его называла так только ее мать. Сначала он думал, что это временное явление. Через месяц он попросил называть его папой, но Хейли упрямо вздернула подбородок и отказалась.

Он честно признавался сам себе, что понятия не имеет, как с ней управляться. И, однако, крепко любил дочку. Семь лет после развода Виктория таскала девочку за собой из одного конца Техаса в другой, пока не нашла наконец нефтепромышленника, отвечавшего ее запросам. Клейт получил права опекунства, и с тех пор Хейли жила с ним.

Пока Клетус, Вайет и Люк наблюдали за тем, как женщины из женского благотворительного общества готовят угощение, Клейт снова надел шляпу и направился к жаровне, где всю ночь подрумянивалась половина коровьей туши. Держа Хейли в поле зрения, он втянул в себя исходивший от мяса аппетитный запах.

Был третий день сентября, чувствовалось, что осень вступает в свои права. В это время погода могла испортиться в любой момент, но пока небо оставалось ясным, а воздух — достаточно теплым. На поросшей травой лужайке между участком Клейта и соседским были установлены столы для пикника. Скоро начнут сходиться жители Джаспер-Галча. Были все основания полагать, что пикник, который Клейт устраивал по поводу помолвки своего единственного брата Люка, их лучшего друга Вайета Мак-Калли и их будущих жен, пройдет без сучка, без задоринки. Сегодня Клейт был настроен гораздо оптимистичнее. Сон освежил его, и сейчас он думал, что ситуация с Хейли вовсе не такая уж безнадежная.

Мэл упустила свой шанс… Теперь Клейт решил обратить внимание на других свободных женщин из Джаспер-Галча. Ладно, Мэл отвергла его предложение. Что ж, найдутся женщины и посговорчивее. Конечно, их не так много в этом уголке Южной Дакоты, но кое-кто имелся. Бог свидетель — настало время женщинам испытать на себе силу неотразимого обаяния Клейтона Карсона.

— Чудеса никогда не переведутся, правда, детка? — Клетус Мак-Калли наблюдал за гостями, которые, смеясь и болтая, рассеялись небольшими группками по всему двору перед домом Клейта.

Мэл допила остатки пунша из бумажного стаканчика и кивнула на слова деда. В самом деле, удивительно, но два местных парня, один из которых был ее собственным братом, меньше чем через неделю сыграют свадьбы. Мэл радовалась за Вайета, а также за Люка Карсона. Джилиан Даниэле с ее рыжими волосами и огненным темпераментом была прекрасным дополнением немногословному упрямцу Карсону. И именно такой заразительный смех и сногсшибательная улыбка, как у Лайзы Макмен, требовались Вайету.

Пунш лился рекой, тарелки быстро пустели. Изабель Приют, по собственному почину возглавившая женское благотворительное общество, каждые пятнадцать минут проверяла, не разбавлен ли пунш алкоголем. Дети прыгали через лужи у двери амбара, женщины волновались из-за испачканной обуви, а их мужья, владельцы близлежащих ранчо, как всегда сокрушались о ценах на говядину…

Звонкий смех вдруг заставил Мэл оглянуться. На верхней перекладине грубо сколоченного забора у сарая сидел верхом Клейт, а стоявшая рядом Бренди Шаффер, единственная из одноклассниц Мэл, которая осталась в Джаспер-Галче, хохотала, поблескивая глазами. У Мэл засосало под ложечкой. Она всегда считала себя здравомыслящей женщиной, но такие чувства, как разочарование и отчаяние, не повиновались разуму.

Клетус пробормотал что-то неразборчивое и покачал головой:

— Не принимай близко к сердцу, детка. Я уверен, что ничего из этого не получится. В один прекрасный день Клейт Карсон поумнеет и поймет, что лучше тебя ему никого не найти. Может, делу поможет, если ты будешь к парню немного добрее. Пчелы летят на мед.

Мэл тяжело вздохнула. С тех пор как Клейт «вообще-то» сделал ей предложение, она постоянно вздыхала. Вечером в пятницу она долго простояла перед зеркалом. Мэл сознавала, что для двадцатидевятилетней девушки несколько худощава. Правда, ноги у нее были стройные и крепкие. И хотя природа не наделила ее пышным бюстом, Мэл считала, что груди у нее красивые. Еще раз бросив взгляд на глубокое декольте Бренди Шаффер, Мэл поежилась. Что касается женской груди, тут мужчины определенно предпочитают большие размеры. Изящная грудь, очевидно, и побуждает мужчин делать «вообще-то» предложения. Убрав прядь волос, выбившуюся из тяжелой, перекинутой через плечо косы, Мэл посмотрела на деда. Кажется, он понимал ее переживания…

— Дедушка, ты мне ответишь на один вопрос?

Клетус приподнял кустистые седые брови.

— Постараюсь, детка.

Убедившись, что никто не слушает их разговор, Мэл шепотом спросила:

— Почему ты решил, что я неравнодушна к Клейту?

Клетус переступил с ноги на ногу, как всегда делал, когда ответ требовался быстрее, чем он готов был его дать. Чуть понизив голос, Клетус ответил: