– Прости. Мы ссорились.

– Это из-за Розы. Она вредничает. Она говорит, папа не захотел бы, чтобы Купер был нашим новым папой, но это неправда. Папа нас любил. Он хотел нам счастья. Когда Купер с нами, то мы как будто целая семья.

У Натали на сердце были такая тяжесть и боль, словно она проглотила горячий кирпич.

– Купер все еще наш друг? – спросила Лили.

– Да, он наш друг. – Но в этом она не была уверена.

– Можно я ему позвоню?

Нет! Но вместо этого Натали сказала:

– Давай потом. – И вытерла мокрые от слез щеки девочки. – Хочешь помочь мне приготовить глазурь для торта? Ты сама выберешь краски.

– Я не хочу.

– А я хочу. – Роза, как ни в чем не бывало, вбежала на кухню. Вид у нее был довольный и… даже торжествующий.

Неужели Купер прав? Неужели она потворствовала дочери? Натали покачала головой:

– Нет, Роза. Тебе я этого не разрешу. Я недовольна тобой.

– Ну и не надо. – Роза пожала плечами. – Лили, пойдем играть в театр. Ты будешь директором.

Если бы Натали не была так расстроена, то, наверное, рассмеялась бы. А пока что она вернулась к работе и занималась выпечкой почти до утра. Разбивая яйца, замешивая тесто, она стонала, тихонько плакала и… думала, думала. Несколько раз женщина порывалась позвонить Регине и попросить совета и сочувствия, но время было позднее, чтобы беспокоить подругу. Впервые любимое занятие – выпечка тортов – ей совершенно не помогло успокоиться. Наверное, потому, что горе было слишком велико.

На следующее утро после беспокойной ночи и мучительных сновидений Натали с трудом поднялась с постели, приняла душ и оделась. Пора собирать девочек в школу. Сегодня ей предстояло много дел, так что об усталости лучше забыть. В довершение всех неприятностей Роза начала капризничать. После вчерашнего Натали была полна решимости не потакать дочери.

– Вставай и одевайся. И никаких жалоб.

Роза заплакала:

– Я плохо себя чувствую.

– Роза, я не шучу. Я устала, и нервы у меня на пределе. Сегодня твое хныканье ни к чему не приведет.

Но плач не прекратился.

– У меня живот болит. Я хочу пить.

Натали отправила Лили за водой и поставила Розе градусник.

– Роза Изабелла, даю слово, если температура нормальная, то тебе здорово попадет.

Температура была нормальная, но Натали показалось, что Роза не притворяется. Девочка выглядела вялой, взгляд тусклый, и она жаловалась на головную боль. Хотя Натали и одолевали сомнения, она все же перестраховалась, дала ей детский панадол и оставила обеих девочек дома. К десяти утра состояние Розы не изменилось, и Натали решила ехать в агентство вместе с детьми, так как ей было необходимо доставить образцы свадебных тортов.

Трудно быть одинокой мамой. Когда происходят подобные неприятности, хорошо иметь рядом опору. Она думала о Купере, сильном и надежном.

– Ты ужасно выглядишь, – сказала Джули, когда Натали появилась в агентстве. – Заболела?

– Розе нездоровится.

– Кто болен? – спросила вошедшая Калли.

– Роза, – ответила Джули. – Пожалуй, надо угостить ее пирожными и напоить молоком.

– Лучше шоколадом, – предложила Калли. – А что ты нам принесла, Нэт?

– Всего понемногу. Восемь образцов. И еще сдобную ватрушку с клубникой по совершенно новому рецепту.

«Красавицы» переглянулись.

– Что случилось? – Все знали, что когда Натали чем-то огорчена, то забывается в работе и может печь ночь напролет.

– Мы с Купером… – Она замолкла, не желая рассказывать о ссоре при Розе и Лили, но глаза у нее наполнились слезами.

Калли взяла близнецов за руки.

– Пойдемте, девочки. Тетя Калли угостит вас сладким, пока мама поговорит с тетей Беллой.

– О чем поговорит? – спросила появившаяся в дверях Белла. Но, стоило ей взглянуть на Натали, как она поняла: что-то стряслось. – Идем ко мне в кабинет, пока тебя не увидели наши невесты и не разбежались.

– Я так ужасно выгляжу?

– Как смятый банан.

– И чувствую себя точно так же. – Натали прошла следом за Беллой в ее залитый солнцем кабинет.

– Что случилось? – Белла уселась в кресло с высокой спинкой, обдав Натали запахом дорогих духов. – Этот красивый мальчишка тебя обидел и мне нужно его пожурить?

Натали не смогла удержаться от улыбки. Ну и шуточки у Беллы. Уж Купера никак не назовешь мальчишкой. Через минуту Натали выложила все подробности и была благодарна Белле за сочувственное внимание. Та слушала, не прерывая, а когда Натали не удержалась от слез, посоветовала:

– Поплачь, милая девочка. Моя мама всегда говорила, что слезы смывают нечистые мысли, и мы все видим яснее.

– Я люблю его, Белла.

Она похлопала Натали по коленке.

– И что ты собираешься делать?

– Не знаю. Он ушел от меня. – Натали закрыла лицо руками.

– Тебе не приходило в голову, что Купер, возможно, прав? Не слишком ли ты снисходительна с Розой?

– Она много пережила. Я не могу причинить ей еще больше горя.

– Душа моя, вы с Лили пережили то же самое. Нельзя позволять Розе верховодить.

– Она не плохая девочка.

– Она – бриллиант чистой воды, но и бриллиант нуждается в огранке.

– Ох, Белла. Я, право, не знаю. У нас с Купером никогда ничего не получится. Он так же, как и Джастин, одержим своей карьерой. Мало этого – он, как настоящий мачо, считает, что обязан заботиться обо мне. А я этого не хочу.

– Но почему тебя это так пугает?

– Джастин никогда не позволял мне ничего делать. Не разрешал работать.

– Мы сейчас говорим не о Джастине. Я ведь тоже вдова. Ты что, забыла? Я была замужем за Мэтью двадцать три года. Он был моей единственной любовью, и я не представляла себе, что смогу полюбить кого-нибудь еще. Но иногда любовь неожиданно захватывает тебя.

– Ты про Чарли? Белла улыбнулась.

– Речь не обо мне. Давай не отвлекаться от тебя и Купера. Дорогая, тебе стоит кое о чем призадуматься. – Она встала и обняла Натали. – Через пять минуту меня встреча с Маделиной Уэстерлинг. – Я в тебя верю. Верю, что ты найдешь правильное решение.

Если бы это было так! Но после разговора с Беллой Натали почувствовала себя лучше. Она пошла в туалет ополоснуть припухшие веки, а когда вернулась, то наткнулась на Лили.

– Розе плохо.

Натали кинулась в комнату отдыха и увидела Розу, корчившуюся от боли.

– Живот болит.

– Сколько пирожных ты съела?

– Два.

– Ты съела целую кучу, – уточнила Лили.

Натали немного успокоилась. Если все дело в пирожных, то ничего страшного.

– Сейчас поедем домой. Скоро тебе станет лучше.

Но тут Роза побледнела как полотно и устремилась в ванную, Натали – за ней. Дочку тошнило, а Натали держала ее дрожащее тельце. Рвота наконец прекратилась, и девочка обмякла у нее на руках.

– Роза! – Натали обтерла лицо дочки мокрым бумажным полотенцем. – Роза, скажи маме хоть слово.

Роза тяжело дышала, голова ее упала на плечо, глаза закатились. Натали охватил ужас.

– Роза, детка, что с тобой? Где болит? Скажи мне, Роза!

Девочка не отвечала. Если бы здесь был Купер! Надо ему звонить. Он приедет. Она знала, что он приедет, невзирая на их ссору. Но он, наверное, уже улетел в Цюрих.

– Лили! – крикнула Натали. – Позови Беллу, кого-нибудь позови. Нужно отвезти Розу к врачу.

– Сейчас приедет Купер.

– Что?!

– Не сердись, мам. Я испугалась. Я ему позвонила.

Натали затрясло. Теперь от облегчения.

– Золотко, я не сержусь. Я сама хотела ему звонить.

Натали подхватила Розу на руки и, шатаясь, понесла к двери.

– Роза, – шептала она, целуя дочку.

Роза не отвечала и бессильно лежала на руках у Натали. Сердце женщины колотилось, как отбойный молоток, колени тряслись, она едва не уронила Розу. И увидела бегущего к ней Купера.

– Что? Что случилось?

Он забрал у нее Розу, отнес в кабинет Беллы и уложил на диванчик.

Натали пересказала ему всё, что происходило с девочкой с самого утра.

– А потом ее вытошнило, и она потеряла сознание. Купер, она без сознания!