– Кейтлин? – Николо остановился в дверях ее кабинета. – Лаззаро попросил меня поговорить с тобой. Это срочно.

Кейтлин обратила внимание на то, что Ник не заходит к ней в кабинет.

– Нас здесь некому подслушивать, – сказала она. – Да и времени у нас немного.

– Да, конечно. – Пожав плечами, Николо посмотрел па Кейтлин своими черными, как ночь, глазами. – Некоторые не в восторге от твоей попытки спасти нас от этой Брит Джонс.

– Я заметила. – Возможно, если бы Кейтлин не была такой усталой и расстроенной, она бы потеряла над собой контроль. Но последние дни так вымотали ее, что у нее просто не было сил на эмоции. Она неохотно прошла по кабинету навстречу Нику. – Но никто из вас не смог вычислить и обезвредить ее. И, тем не менее, вы не устаете обвинять меня во всех смертных грехах. Вы перемыли мне все косточки. Неужели я не заслужила прощения за мои ошибки? – Кейтлин подбоченилась. – Если честно, так ли уж много ошибок я совершила? Что ты об этом думаешь, Ник? Зачем ты пришел сюда? Чтобы поинтересоваться, как я собираюсь выбраться из этой неразберихи? А может быть, ты хочешь позволить «Снитчу» победить нас?

На лице ее деверя появилась едва уловимая улыбка.

– Ладно, сестренка. – Николо прошел в кабинет и развалился в кресле напротив письменного стола Кейтлин. – Я всегда готов выслушать интересные идеи. Особенно, когда речь идет о неразрешимых проблемах.

Вместо того чтобы вернуться на свое место, Кейтлин села в кресло напротив Николо.

– Все очень просто, – сказала она. – В тот день, когда «Снитч» опубликует статью об Инферно, мы выпустим наш пресс-релиз.

– Мы?

– Ювелирный дом Данте, разумеется, – пояснила Кейтлин. – Мы согласимся со всем, что опубликует «Снитч». Да, Инферно существует. Да, оно объединяет влюбленные сердца.

– Очень любопытно. – Николо наклонил голову набок и снова прожег ее своими черными глазами. – Но, по-моему, ты сошла сума.

– Дай мне закончить, Ник, – резко проговорила Кейтлин, и, к ее удивлению, он продолжил слушать ее. – А потом мы объявим, что Инферно делает ювелирные украшения Данте особыми. Мы внушим женщинам, что все, к чему прикасаются Данте, заряжается энергией Инферно. А затем эта энергия переходит к тем, кто носит кольца, браслеты, серьги и ожерелья, сделанные Данте. Надевая обручальное кольцо на палец своей невесте, любой мужчина будет думать о том, что страсть Данте передается им.

Николо выпрямился, его взгляд стал острее.

– Черт побери…

– Вот именно, – поддержала его Кейтлин.

– Нет, серьезно. Это может сработать. – Николо задумался, потом кивнул. – И ты придумала все это, когда договаривалась с этой Джонс?

– Да, – коротко ответила Кейтлин.

– Знаешь, что я думаю? – спросил Николо, прищурив глаза.

– Понятия не имею, – честно ответила она.

Ник расплылся в широкой улыбке.

– Я думаю, что твои таланты зря пропадают в отделе финансов.

В Сан-Франциско Марко вернулся таким усталым, что просто валился с ног. За неделю его гнев немного поостыл, но боль от того, что натворила Кейтлин, осталась. Его братья, Франческа, Примо и Нонна звонили ему бесконечное количество раз. Все они говорили об одном и том же. Брит бесконтрольно шпионила в их корпорации, и только Кейтлин удалось справиться с ней. Вся семья Данте поддержала решение его жены.

Он тоже. Наконец-то он признался в этом себе самому. После всего, что было сказано и сделано, Марко по-прежнему любил Кейтлин и был решительно настроен сохранить их брак. Лаззаро встречал его в аэропорту. Сердце Марко оттаяло. Он был рад встрече с братом. Но когда тот начал сразу же говорить о Кейтлин, душевная теплота сменилась раздражением.

– Ты просто не хочешь понять, Марко, – твердил Лаззаро брату, когда они ехали в машине, – что Кейтлин смогла обратить в нашу пользу тот вред, который нам пыталась причинить Брит Джонс. – Он засмеялся. – Что ж, это Кейтлин. У нее всегда есть план.

– Сколько я должен повторять, – процедил сквозь зубы Марко, – что Инферно не может служить средством продвижения на рынке?

– Но ты даже не выслушал ее, – продолжал убеждать брата Лаззаро.

Марко растер руками лицо, пытаясь прогнать сон и сосредоточиться. Перемена временных поясов всегда дается нелегко.

– Ты прав. Я не выслушал ее. Так что же она придумала?

Лаззаро рассказал брату о плане Кейтлин в мельчайших подробностях. Марко откинулся на спинку сиденья и прищурился, вбирая в себя детали.

– Неплохо, – заключил он, в конце концов.

– Неплохо? – удивился Лаззаро. – Ты что, смеешься? Женщины будут просто драться за наши изделия! – с воодушевлением сказал он. – Всем им захочется получить свой кусочек Инферно. «Снитч» будет просто рвать и метать от того, как мы все повернули.

– И тем не менее… – Марко горестно опустил голову. – Ты знаешь, как я отношусь к тому, чтобы получать выгоду от Инферно. Не сомневаюсь, что Примо считает так же.

Лаззаро молча посмотрел на брата.

– Я думал об этом, – спокойно сказал он. – Серьезно думал. Идея Кейтлин – не дешевая реклама. Она намного изящнее, чем ты можешь себе представить. Благороднее. Я почти…

– Почти – что? – не сдержался Марко.

– Я почти уверен в том, что Кейтлин поверила в силу проклятия.

– Но сейчас мы говорим не о проклятии, а о Кейтлин, не так ли?

– Именно это и делает наш разговор таким приятным, – заявил Лаззаро. – Кейтлин избавила нас от необходимости проводить в Европе масштабную рекламную кампанию. Вместо этого она предложила увлекательную, романтическую идею. И заметь! Она была абсолютно искренней.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Марко, склонив голову набок.

Он был заинтригован словами брата.

– Если ты действительно веришь в Инферно… – начал издалека Лаззаро.

– Ты в этом сомневаешься? – сорвалось у Марко с языка.

– Тогда ты должен верить и в то, что наши украшения несут в себе частичку страсти Данте. Подумай об этом, Марко. Разве могла бы Франческа сотворить свои лучшие работы, если бы не влюбилась в Северо? Разве Примо достиг бы того, что у него сейчас есть, если бы не его любовь к Нонне?

Марко не смел отрицать того, что сказал брат.

– И ты действительно думаешь, что именно проклятие семьи Данте подвигло ее на этот маркетинговый план? – спросил он.

– А у тебя есть другое объяснение? – пожав плечами, поинтересовался Лаззаро.

– Нет, – коротко ответил Марко.

И в эту же секунду его посетила сумасшедшая мысль. Настолько сумасшедшая, что поначалу он принял ее за наваждение, вызванное сменой временного пояса. Это наваждение предложило ему выход из их с Кейтлин кризиса. Оно подсказало способ доказать жене, что он любит ее, что они созданы друг для друга и что он никогда не сомневался в искренности ее любви к нему. Марко нужно было всего несколько минут, чтобы еще немного поднапрячь свой уставший ум и доработать детали. К сожалению, он был не очень силен в таких делах. Составление плана и проработка деталей – это конек его жены.

Прокрутив свой план в голове несколько раз, Марко повернулся к Лаззаро.

– Нам нужно кое-что организовать, – сказал он. – Небольшое дополнение к идее Кейтлин.

Лаззаро покосился на брата.

– О, Марко, пожалуйста. Когда ты так смотришь, это ничего хорошего не предвещает. Такой взгляд в нашей семье есть еще только у Николо. С ним всегда такое случается перед тем, как он объявляет о своих сумасшедших идеях. О чем бы ты сейчас ни думал, забудь.

– Даже не собираюсь, потому что это не только сможет гарантировать дому Данте коммерческий успех, но и докажет моей дражайшей, упрямой и прагматичной половине, что Инферно все-таки существует.

Лаззаро вздохнул:

– Мне, конечно, эта идея не понравится. Я не ошибся?

– Ни в коем случае. Но здесь важно правильно выбрать время.

То, что Марко задумал, было чрезвычайно важно для него. Возможно, это было самое важное мероприятие в его жизни, если не считать того вечера, когда он сделал Кейтлин предложение.