— Один вопрос, Ким. Что вас так влечет в Нью-Йорк? Молодой человек? Друзья? Или, может быть, наркотики?

Ким слегка повернула голову.

— В Нью-Йорк? Боюсь, что разочарую вас, но я направляюсь не далее как в ближайший женский приют.

Лицо Марка помрачнело.

— Не могу понять, зачем вы это делаете.

Ким покачала головой, понимая, что объяснять ему что-либо бессмысленно.

— Так надо.

— Ким! — Настойчивость, прозвучавшая в его голосе, заставила Ким остановиться. — Это имеет какое-нибудь отношение к моему разговору с Сюзанной?

У Ким перехватило дыхание.

— Возможно.

Сущая нелепость, что этот человек вдруг стал значить для нее так много.

— Поверьте, Марк, я вовсе не хочу быть вам в тягость и, если бы не билеты, которые уже нельзя было продать, я никогда бы сюда не приехала. Навязываться вам я не собиралась. Я привыкла обходиться своими силами. Для меня не секрет, что мое присутствие в вашем доме создает вам трудности, поэтому я и ухожу. Все очень понятно.

Марку было явно не по себе.

— Не знаю, как воспримет это Мириам…

— О ней не беспокойтесь. Я ей позвоню.

— Но…

Ким помахала ему рукой и пошла к такси.

Водитель как раз укладывал ее вещи на заднее сиденье, когда она услышала голос Марка: «Ким, простите меня». У Ким екнуло сердце. Она совсем не знала Марка, но в том, что ему нечасто случается извиняться, была почти уверена.

Такси еще не доехало до угла, а Ким уже начали одолевать сомнения. Разумно ли сбегать в этот приют, когда у нее есть такое прекрасное жилье? При мысли, что она будет спать впритык с какими-то незнакомыми женщинами, у нее мурашки забегали по спине. Но сильнее всего поколебал ее решимость сам Марк. Она была в растерянности, потому что в растерянности был и он. Складывалось впечатление, что Марк никак не может разобраться, рад он ее приезду или нет.

Ну что ж, если она даже и вернется, то уже без этих детских иллюзий, с которыми летела сюда. Она замкнется в себе, сведёт к минимуму все эмоции и тогда, наверное, сможет не реагировать так болезненно на недовольство Марка.

Чувствуя себя неловко, Ким наклонилась к шоферу и сказала, что хочет вернуться. Спустя несколько минут она с замиранием сердца стучала в дверь Марка. Дверь открылась почти сразу. Для храбрости Ким набрала в легкие побольше воздуха, вздернула подбородок и проговорила:

— Я подумала над вашими словами и решила остаться.

Марк провел ладонью по губам, чтобы скрыть улыбку облегчения.

— Тогда пошли разбирать чемодан.

Он подхватил ее вещи и стал подниматься по лестнице.

— Погодите минутку. Раз уж я остаюсь, надо, чтобы между нами все было ясно.

— Слушаю вас.

Марк остановился.

— Мне очень неловко, что я была так эмоциональна, — Ким старательно изучала обои, — но переезд сюда — слишком ответственный шаг для меня. Я несколько недель мучилась, все не могла решить, правильно ли я поступаю…

Марк задумчиво смотрел на нее, поставив чемодан на ступеньку.

— Боюсь, что я тоже себя загнал. Все время в напряжении, неизвестно, как будет на работе, что будет дома, когда там появится еще кто-то. Я ведь всегда жил один, и мои опасения, что вы нарушите мой привычный образ жизни, перешли, как я теперь понимаю, все границы.

Ким кивнула в знак того, что принимает его объяснения, которые были и попыткой оправдаться.

— Но сейчас, мне кажется, с нервами у меня получше, — сказала она.

— И вы не станете больше убегать?

Ким отрицательно покачала головой.

— Говорю вам совершенно искренне, что меня не надо развлекать, и не надо подыскивать мне занятие, и даже разговаривать со мной не обязательно. Знакомства с вашими друзьями я тоже не ищу.

Марк смотрел в сторону, теребя в руках галстук.

— На самом деле мне нужно прямо противоположное — чтобы меня предоставили самой себе, как будто я посторонний человек. Так ведь оно и есть. Все, что мне нужно, — это комната и работа.

— Какая же работа?

— Любая, мне все равно. Но закавыка вот в чем: мне нельзя тратить деньги, которые я заработаю.

Это заявление озадачило Марка.

— Поэтому я хочу просить вас не брать с меня за комнату и за стол. Взамен я буду убирать дом и стирать. Кстати, вам, вероятно, понадобится привести в порядок комнаты к вашей вечеринке?

— Что вы, Ким! Вы здесь гостья. Я не собирался брать с вас деньги, и не надо думать, что вы чем-то мне обязаны.

— Нет, одолжений мне не нужно. Вы сдаете мне комнату и ведете себя соответственно. Договорились?

— Но почему?

— Потому, что деловые отношения очень удобны. Точно знаешь, на что можешь рассчитывать, а о чем и думать нельзя. Последнее особенно важно.

Ким ждала, поймет ли Марк ее намек. Марк заморгал, отвел взгляд и промолчал.

— Вы не виноваты. Это я летела сюда в надежде встретить доброго дядюшку. С моей стороны это было чертовски глупо, а по отношению к вам просто несправедливо. Но теперь это все в прошлом.

Марк присел на ступеньку и стал задумчиво постукивать кончиками пальцев, одолеваемый невеселыми мыслями.

— Зачем вам нужно копить деньги?

Ким смотрела в пол, теребя прядь волос, выбившуюся из пучка. В жизни столько случайностей, судьба делает порой самые неожиданные повороты. Она уже имеет печальный опыт и должна быть готова ко всему.

— У вас неприятности, Ким?

— Почему неприятности?

Ким заметила, что Марк покраснел.

— Думаете… я беременна? — Ким даже рассмеялась. — Нет, это исключено.

— Тогда что же?

Ким представила, какие расходы ее ждут. Нужно будет снимать квартиру, платить за продукты, за обучение специальности. Но больше всего ее беспокоило, что Теодор и Мириам вышвырнут ее из своей жизни. Есть, конечно, надежда, что ее мрачные предчувствия не сбудутся. Однако избавиться от них трудно.

— Причины экономить у меня есть, но говорить о них мы не будем. Хорошо?

Марк медленно выдохнул.

— Ладно, Кимберли. Пусть будет по-вашему. Против работы я не возражаю. В любом случае это входило в ваши планы. Скажите только, нужна ли вам моя помощь?

— Нет. Мне нужна только газета с информацией и, возможно, расписание автобусов. Я запаслась рекомендательными письмами, к тому же у меня большой опыт. Так что справлюсь.

— Впервые сталкиваюсь с такой оголтелой независимостью.

Марк откинулся назад и, прищурившись, посмотрел на Ким.

— У вас, наверное, есть водительские права?

Ким закусила губу. Черт побери, он ведь знает это и без нее.

— Есть.

— Но зачем они вам в Нью-Йорке? Там ведь такие заторы, автомобили часто крадут… В конце концов, есть метро.

— Дело в том, что я работала в салоне, где продаются с торгов подержанные автомобили, и один наш служащий научил меня водить. В те дни, когда мы бывали не очень загружены, он брал меня с собой, каждый раз в новой машине. Следил, чтобы они находились в рабочем состоянии.

Ким не стала говорить всей правды. Том питал к ней нежные чувства, только она не отвечала ему взаимностью.

— У меня две машины. Вы могли бы взять мою «чероки». Все лучше, чем ловить автобус.

Он предлагает ей свою машину? Ким подошла к входной двери и стала смотреть в дверное окно. Она слышала, как Марк спустился с лестницы и пересек прихожую.

— Вы действительно это сделаете?

Ким повернулась и едва не натолкнулась на Марка.

— Что именно?

— Разрешите мне брать ваш автомобиль?

— Конечно. А почему бы нет?

Ким вгляделась в его лицо, ища в нем какие-нибудь тайные замыслы.

— Я поставлю вопрос по-другому: а почему?

Его улыбка мгновенно погасла.

— Почему я разрешаю вам пользоваться моей машиной?

Он смотрел на нее какое-то время, потом зажмурился, словно в глаза ему ударил яркий свет.

— Господи, Ким, неужели вам никто никогда не помогал?

Ким старательно избегала его взгляда.

— Я лучше поднимусь наверх.

Она бросилась к лестнице, не дожидаясь, что скажет Марк.