— А как насчет денег? — со смехом спросил Марк.

— Если имеете сертификат, то здесь все в порядке. Он дает массу преимуществ. Можете, например, настаивать, чтобы хозяева оплачивали вам медицинские услуги.

— И конечно, бесплатно комната и стол?

— Само собой. Многое зависит еще от местожительства. В Нью-Йорке, как вы понимаете, няни самые высокооплачиваемые.

Марк насторожился.

— И где же можно всему этому обучиться? В Нью-Йорке?

— Не только, в других городах тоже.

— А в Колорадо? — нерешительно спросил он.

— Соответствующий колледж в Форт-Моргане как раз предложил мне прислать им заявление.

— Вы, я смотрю, уже навели справки.

— Конечно.

— Н-да-а… Странно, что Мириам ничего мне не сказала. Идея, вероятно, родилась у вас недавно? Вы еще не говорили с Мириам?

— Она знает.

Радость от того, что хотя бы один человек ее понял, мгновенно померкла: Мириам знает об этом с самого начала.

— Если я правильно вас понимаю, вы работаете, чтобы скопить деньги на обучение?

— Да.

Ким слишком поздно сообразила, что сделала ошибку.

— Но зачем? Разве нельзя решить этот вопрос с Мириам?

Ким не знала, что ему ответить. Ей не хотелось обсуждать, во что обойдется обучение, не хотелось делиться опасениями, что Мириам может отказаться от своего обещания платить за него. И уж совсем не хотелось посвящать Марка в то, что всеми деньгами вообще распоряжается Мириам. Иначе Марку откроются такие стороны в характере его сестры, о которых она предпочла бы молчать.

— Попробую, когда Мириам приедет, — уклончиво пообещала она. — Сначала нам с ней надо устроиться здесь.

Ким посмотрела на часы, укрепленные в приборной доске.

— Марк, вы знаете, сколько времени?!

— Знаю, — вздохнул Марк.

Решив не продолжать больше этот разговор, он завел мотор.

Ким почувствовала облегчение. Сидеть здесь вдвоем с Марком было чудесно. Пусть это всего лишь случайный эпизод, но ей хотелось, чтобы в ее памяти он остался неомраченным.

Марк отправился утром на работу в полном смятении. Ким преподносит все новые сюрпризы. Няня! Хотя чем эта мечта хуже любой другой?

Смущало его не то, что Ким собирается стать няней, но то, как она тщательно все продумала. Почему все-таки Мириам не поставила его в известность, словно для нее было нормой, что Ким постоянно ищет работу.

Марк мрачно барабанил пальцами по рулю. Не исключено, правда, что Ким в последние годы часто меняла работу и Мириам начала уже сомневаться, что она найдет себе когда-нибудь занятие по душе. Скорее всего, так оно и есть.

Но все равно непонятно. Чтобы заработать на учебу, вовсе не нужно столько трудиться, да еще просить, чтобы с нее не брали за комнату и еду. И уж совсем трудно объяснить то глубочайшее изумление, какое он прочел в глазах Ким, когда ему удалось несколько раз выручить ее.

Припарковывая машину на стоянке, Марк с трудом удерживался от зевоты. Он плохо спал ночью — в голове все время крутились эти проклятые загадки. Марк выключил мотор и сидел некоторое время, глядя на запотевший капот. Его не устраивало, что он стал столько думать о Ким. На работу он является теперь усталым и несобранным. Никто этого не видит, и на качестве работы это пока не сказывается. Но он-то знает! Ким неотступно преследует его, где бы он ни находился.

Хуже того, Ким, похоже, стала влиять на его жизненные принципы. Как это случилось, он и сам не мог сказать, но Ким стала ориентиром в его поведении. Недавно он поймал себя на том, что заново осмысляет свои цели и стремления, подвергает переоценке отношения с коллегами и клиентами фирмы. Он даже засомневался, стоит ли продолжать встречаться с Сюзанной. Ведь никаких чувств он к ней не испытывает.

Положение его незавидное. Он вынужден все время поступать во вред себе — взять хотя бы эту ссору с Милтоном Барнзом. Барнза он ненавидит, и мерзавец получил по заслугам. Но он не может не спрашивать себя: а если бы тут не была замешана Ким?

Теперь еще эта история с ее задержанием. Можно только предполагать, как все обернется для него, если узнают боссы.

Марк закрыл глаза. Конечно же, Ким досадная помеха в его жизни. За какие-нибудь две недели она сумела остановить ее поступательное движение. Надо было воспользоваться случаем и дать ей перебраться в женский приют.

И все же… Он слишком хорошо помнил то ощущение мира и покоя, которое испытал сегодня ночью в машине, и руки его помнили, какая теплая и доверчивая была Ким. Всякий раз, когда они оставались одни, мир словно исчезал куда-то и Ким была уже не досадной помехой, но ослепительной мечтой.

Марк помотал головой, чтобы отогнать от себя это видение. Ситуация непростая, однако выход найти можно. И он найдет его. Слишком много трудов он положил, чтобы достичь того, что имеет сейчас. Отступать он не намерен.

Марк вышел из машины с твердым решением выбросить Ким из головы и сосредоточиться, как раньше, на работе.

Секретарша поздоровалась с Марком, не оторвавшись от машинки, чего прежде не бывало.

— Доброе утро, Уилли.

Секретарша долго собиралась с духом и наконец произнесла:

— Они ждут вас. В кабинете Брайтмена.

Марк почти физически ощутил, как подскочил адреналин в крови. Неужели вопрос о его повышении решился?

— Когда?

— Сейчас.

Секретарша так и не подняла глаз от машинки. Марк оставил дипломат в кабинете и поспешил к Брайтмену.

— Вы хотели меня видеть?

Три пары глаз нацелились на него.

— Садитесь, Марк, — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, сказал Билл Фуллер.

Марк остался стоять.

— Что случилось?

Эд Брайтмен щелчком придвинул к нему по столу газету. На лице его было отвращение. Еще не заглянув в газету, Марк уже знал, что он там увидит. Ему казалось, что земля уходит из-под ног.

— Да, ночка была что надо, — усмехнулся он, жалея, что не может придушить Ленокса.

— Не сомневаемся, — мрачно изрек Джеф Коллинз.

Марк взял газету и прочитал подпись под фотографией: «Известный юрист Марк Джонсон сопровождает сводную племянницу… — Марк охнул, — Ким Уэйд, выходящую из полицейского участка, куда ее забрали во время облавы, устроенной этой ночью в «Синем фонаре»». Марк пробежал глазами заметку под фотографией. Молчание в комнате стало невыносимым.

— Хорошо, давайте разберемся с этим, — сказал Марк. — Вы, как я понимаю, не пляшете от радости.

— Какая уж тут, к черту, радость. — Кожа на лице Брайтмена приняла землистый оттенок. — Нам подобные скандальные истории не нужны.

— Какая скандальная история? В заметке ясно сказано, что полиция хватала всех и большинство служащих ресторана ни в чем не повинны.

— Все правильно. Только большая часть читателей такие заметки до конца не дочитывают. Они ограничиваются двумя абзацами, смотрят на фотографии и тут же делают выводы. Боже мой, Марк, куда девался ваш здравый смысл? Месяц назад вас не застукали бы вот так с женщиной в подобном одеянии и уж вы бы наверняка не допустили, чтобы вас сфотографировали вместе.

Марку стало трудно дышать. Хотелось схватить Брайтмена за лацканы его безукоризненного пиджака и сказать ему, что он надутый индюк. Марк заставил себя сосчитать до десяти и пришел к выводу: в том, что касается фотографии, боссы не так уж не правы. Репутации в наши дни строятся именно на поверхностных впечатлениях и правдоподобных подтасовках.

— Но вы же заметили, что наша фирма не упомянута?

— Заметили, — ответил Фуллер, — и очень признательны за это скромное одолжение. Тем не менее, Марк… — Он неодобрительно покачал головой.

— Эта девушка долго еще пробудет в вашем доме? — задал вопрос Брайтмен.

— Не могу сказать. — Марк с вызовом посмотрел на Брайтмена.

— Проследите, пожалуйста, чтобы держалась скромнее, вы нас поняли?

Марк не хотел раздражаться. По-своему они правы. И все равно он был вне себя от возмущения.