Сколько раз я видела нечто подобное? Вечер – и отец, заглянувший в комнату на минутку, убегает на полуслове, как только прислуга сообщает, что «она» пришла и ожидает в кабинете. Отец забывает про нас, и ему уже не интересно дослушивать, как наши дела и как прошел день, и какие оценки мы заработали. Мысленно он уже там, в другой комнате, где ждет неведомая «она».

Надо же, я так наивна… Развесила уши, как безмозглый слон. Разогналась. Люблю тебя, моя нареченная… Мое предсказание. Овца глупая. Мама много раз говорила – любить можно одну, а спать можно со многими, одно другому не мешает.

- Инжу?

И столько удивления в голосе.

Сволочь какая. Почему я такая дура? Почему мои глаза так быстро заволокла вся эта розовая чушь о великой любви? «Не все сплетни правда?» «Провести вечер с мужем?».

Какая змея…

- Инжу!

Раздался скрежет отодвигаемого в спешке стула. А теперь он двигает мой стул, но лучше отвернуться, потому что мне совсем неохота его видеть.

- Я уже поужинала, спасибо. Можете идти, - скороговоркой проговорила я, пытаясь выставить его раньше, чем он увидит мои слезы. Когда он уйдет, я выйду из дома и вернусь к родителям. Пусть мама выберет мне мужа на свой вкус, пусть даже «воспитанного в лучших традициях хладнокровных», по крайне мере тот не будет вешать мне на уши лишней лапши.

Надо же, а я еще способна плакать!

Ай, больно, однако.

Томирис потянул меня за плечи, поднимая и вдруг крепко обнял, до боли сжимая спину.

- Не делай так больше, Инжу. Не отдаляйся от меня.

- Отпустите.

- Я так давно тебя знаю, что постоянно упускаю из виду, что ты совсем не знаешь меня. Что ты выросла в мире своих хладнокровных. Помнишь, я тебе однажды кое-что пообещал? Ты помнишь?

- Нет.

Он столько всего пообещал за последние сутки. Любить меня. Уважать. И все эти обещания остались в далеких наивных фантазиях.

Сердце колотилось, как бешеное. Как просто, оказывается, сделать из меня дуру. Хотя… мне всего двадцать один. Уверена, дайте мне пару десятков лет – и получите умудренную жизнью хладнокровную, достойную подражания.

Невозмутимую. Циничную. Неуязвимую для лжи.

Ненавижу.

- В семьях тандров не принято вести себя как в тех, к каким ты привыкла. В наших хранят верность своим женам и мужьям. Я очень надеюсь, что ты станешь мне верной женой. Ты все неправильно поняла, Инжу. Эта женщина… по проекции самого короля, будет просить о снисхождении к своему мужу, который обворовал целый город. И я должен ее выслушать, хотя знаю наперед каждое слово обещаний, угроз и предложений, которые она произнесет.

Надо же, я почти вытерла нос о ткань его рабочего сюртука. Он на секунду отодвинулся, вынул из кармана платок, подождал, пока я его использую и тут же прижал меня обратно к груди.

- Хочу, чтобы ты мне верила, Инжу, - продолжал он, слегка покачивая меня из стороны в сторону. – Чтобы ты мне верила… Завтра наша свадьба и я жду этого дня больше двадцати лет. Неужели ты думаешь, что я способен… дьявол!

Томирис отшатнулся и, обхватив мой подбородок пальцами, поднял мое лицо вверх.

- Мне больно, что ты так подумала, - неожиданно горько признался он.

Я молча высвободилась из его пальцев и обратно прижалась к его сюртуку, потому что мне, оказывается, безумно нравится к нему так прижиматься. Почти обнимать его, пусть и без рук и ощущать, как бьется его сердце, как он дышит, как легко целует мои волосы и молча покачивает меня, успокаивая.

Как быстро меняется мое о нем представление. Вроде калейдоскопа, который усиленно трясут - голова идет кругом. Так, наверное, будет продолжаться, пока я на самом деле его не узнаю. Невероятно, но кажется, я уже снова забыла все плохое. Так же быстро, как прежде стерлись из памяти годы, проведенные в оковах пояса верности. Какая это была ерунда, теперь я понимаю…

На фоне всего остального.

Он держал меня так долго, что я первая вспомнила о посетительнице, которая ожидает в кабинете.

Завтра я разберусь во всем. Завтра.

Осталось день потерпеть и я стану ему женой.

Ох, что тогда будет!

В комнате меня ждало пушистое одеяло и открытое окно. Окно я закрыла, ночью будет слишком прохладно, хотя я люблю свежий воздух. Не буду рисковать – не хочу простыть перед завтрашним днем.

Видимо, я слишком переволновалась, потому что спала неспокойно. И конечно, вокруг никого не было – только горничные. Не было мамы, которая бы успокоила и сказала, что свадьба, которая случается у хладнокровных раз в жизни, не такое уж и огромное по своей величине событие. Не было подруг, которые нетактично отмахнулись бы от моих страхов, мимоходом упомянув, что все через это проходят и хватит ныть! Не было родственниц, которые бы кудахтали вокруг, поздравляя и болтая о всякой чепухе, обмениваясь хохотом и сплетнями.

Не было никого, поэтому переживать пришлось одной.

 ***

Ночью я подскочила на кровати, как будто меня укусили. В сон ворвалось четкое чувство острой опасности и разбудило меня быстрее громкого вопля. В комнате кто-то был.

Чертово одеяло! Как можно быстро сбросить его и освободить ноги, чтобы убежать или суметь оказать любое другое сопротивление, когда оно такое неуклюже-огромное и почти не двигается с места, а только мнется? Со мной практически случилась паника.

- Инжу, тише, это только я.

От неожиданности, что этот кто-то заговорил, я завопила и только потом до конца продрала глаза.

Томирис стоял возле того самого кресла, которое утром оказалось не на своем месте, выставив вперед раскрытую ладонь. Значит, утром непорядок в расстановке мебели мне не померещился, что радует.

- Прости, мне просто не спалось, - он отступил еще на шаг. – Я не хотел тебя пугать. Прости. Я просто тут сидел, вел себя тихо и не собирался тебя будить. Честно.

Я откашлялась. Мне привиделось чудовище со множеством щупалец, которое сдавливает ими тело, пока твои кишки не вылезут наружу, а тут он.

- Ничего, я испугалась не тебя… Испугалась, что в комнате кто-то чужой. Есть вода?

Он осторожно, как пугливому животному, протянул мне стакан, взятый со столика. Забрав его обратно и так же осторожно поставив на место, попытался отойти. Я молча вцепилась в его рукав.

- Стой.

И заставила его сесть на кровать, а потом упасть на спину рядом со мной.

Сюртук он где-то снял, но так даже лучше. Сквозь рубашку лучше чувствуется его запах, пока непривычный, но притягательный, от которого сердце бьется сильнее и кружится голова.

Я вдохнула глубже и крепче прижалась к его плечу.

- Боюсь теперь спать одна, - пробормотала я сквозь сон.

- Ты в моем доме. Нечего бояться, никто в твою комнату не войдет, дверь заперта.

- Но ты же вошел…

- Ну это же мой дом…

Он улыбался. Я тоже улыбнулась, крепко обхватывая его руку выше локтя. Нет, ни за что не отпущу!

- Все равно.

- И чего я спорю, - хмыкнул Томирис, повернулся на бок, так что теперь я уткнулась носом ему в грудь, но так получилось даже лучше, и обняв меня второй рукой, подтянул одеяло, закрывая спину. – Спи.

Я закрыла глаза и снова вдохнула. Вот теперь все правильно. Мягкое одеяло, свежий, почти холодный воздух и он… Идеально.

***

Проснувшись утром, первым делом я перебрала в голове ночные воспоминания, потому что часто ночью мерещиться то, чего на самом деле не существует. Страхи, желания… страсть. Но нет, в моем случае все оставалось так же – идеально.

Только я, конечно, не знаю, что нужно говорить после ночи, проведенной с мужчиной. Хм, почему, интересно, в помощь юным девушкам существуют такие небольшие книжки с примерными фразами, которыми следует обмениваться при встрече с противоположным полом на улице или в театре, и нет книжечки с фразами, которые принято говорить мужчине, когда просыпаешься  с ним в одной постели.

Томирис проснулся с улыбкой и тут же притянул меня к себе. Глубоко вздохнул, раскрывая ладонь на манер цветка и прижимая к моей спине.