Главный страх был связан для Кейт ни столько с опасностью ограничить свою свободу и круг интересов, сколько с риском замкнуться на одном человеке. Любя Джареда и оставив его в первый раз, она бежала именно от этой угрозы. И теперь, обуздывая желания своего сердца и отгораживаясь от любимого занятостью и усталостью, она не давала прорваться тому чувству, которое было способно захлестнуть все ее существо и затмить ее многочисленные честолюбивые устремления.

— Я хочу протянуть тебе руку помощи, Кети, но ты, в свою очередь, должна сделать встречный жест. Иначе у нас ничего не получится, — серьезно произнес Джаред.

— Я знаю, что разочаровываю тебе, милый. Но что я могу с собой поделать? — пролепетала она сквозь слезы.

— У тебя есть проблемы. Расскажи мне о них, как рассказала бы своему другу, — предложил Джаред.

— Это неважно. Это по работе.

— Я должен знать все, — настаивал он.

— В тот день, когда ты вылетел в Сан-Франциско, мои сотрудники, занятые составлением полугодовых финансовых отчетов, затребовали новые данные. Показатели доходности влияют на рейтинг фирмы, и мы должны достоверно знать эти цифры, чтобы аналитики не обвинили нас в жульничестве. Поскольку в настоящий момент мы готовимся заключить контракт с крупным производителем спортивной одежды и аксессуаров, о котором я тебе говорила, следовало выйти с ними на связь и уточнить суммы соглашения. Эта фирма привыкла иметь дело со мной, для установления доверительных отношений с моими подчиненными требуется гораздо больше времени, чем есть у нас в ресурсе. Мое присутствие могло бы решить эту проблему, и я обдумывала возможность возвращения в Портленд. Я не могла терять такую возможность.

— И…

— Я не справилась, Джаред.

— Но почему ты не вызвала меня? Я все бросил бы и вылетел к тебе.

— Я знаю.

Кейт закрыла лицо руками.

— Тебе неприятна моя помощь?

— Нет, конечно. Как ты мог такое подумать, Джаред? Но у тебя собственные обязательства по работе. У меня нет права занимать твое время.

— У тебя есть право жены делить невзгоды с собственным мужем. Перед тобой и Кэссиди у меня более важные обязательства, чем перед боссом. А с твоей стороны было полной безответственностью загнать себя до того, чтобы оказаться в больнице. Я не хочу находить тебя в больнице каждый раз, когда ты решишь взвалить на себя непомерный груз обязанностей.

— Ты так говоришь, как будто я собираюсь сделать это своим правилом. Ты несправедлив ко мне, Джаред. Я стала жертвой случайности, — капризно запротестовала Кейт.

— То, что ты отказываешься от любой моей помощи и помощи моей семьи, — не случайность, я закономерность, — сурово упрекнул ее Джаред. — Я не понимаю, зачем женщине становиться женой, если она сознательно продолжает вести себя как герой-одиночка. Люди женятся, чтобы вместе проходить все невзгоды и радости и вместе пожинать плоды своих усердий. А ты словно отгородилась от меня частоколом и полностью игнорируешь мое участие в твоей судьбе. Это обидно. Любовь не ограничивается постелью.

— Я никогда не хотела тебя обидеть, Джаред. Мне казалось, все у нас наладится постепенно. Я ведь согласилась переехать в Сиэтл.

— Но сознанием ты продолжала находиться в Портленде. Ты не допускала мысли, что я заинтересован в решении твоих проблем. Ты сама сказала, что случай был исключительный. Ты обязана посвящать меня хотя бы в наиболее значительные свои заботы.

— Я стыдилась жаловаться, — с трудом превозмогая гордость, призналась Кейт.

— Стыдилась? Что тут зазорного? В карьере каждого бизнесмена таких накладок миллион. Если это кажется постыдным, то и браться за большое дело не стоит.

— Я не профессиональных неудач стыжусь, хотя они мне и неприятны. Я боялась признаться, что работа для меня так важна, что иногда я начинаю сожалеть о своей несвободе. Ты меня понимаешь? Я боялась, что ты не сможешь смириться с моими профессиональными амбициями. Ведь ты позвал меня в Сиэтл не для того, чтобы я постоянно бросала тебя и Кэссиди и летала в Портленд… Таких жен мужья бросают без сожаления.

— О чем ты говоришь, Кети?!

— Джаред, я не рассказывала тебе этого прежде. Знала только Сьюзен, потому что я стыдилась своего прошлого.

— Ты стыдилась того, что росла в детском доме? Это глупо, Кети.

— Я стыдилась того, что все семьи, которые хотели удочерить меня, отсылали меня обратно. Они делали это после какой-нибудь моей провинности. Они не были плохими людьми. Я хотела жить в семье, но, несмотря на все мои старания, все равно разочаровывала их, и они отказывались оставлять меня после пробного периода.

— Все дети шалят. Если твои горе-опекуны не были к такому готовы, это их вина.

— Но была одна семья, в которой я и Сьюзен жили достаточно долго, почти до окончания школы. Вместе нам было очень хорошо. Но случилось так, что этим людям понадобилось уехать из штата прежде, чем мы перешли в выпускной класс. Они сказали, что не могут взять нас с собой. Мы со Сьюзен остались предоставленными самим себе. Но мы хорошо окончили школу и без труда поступили в колледж. Так что все оказалось не так плохо, — подытожила Кейт.

— Я ничего не знал об этом.

— А ведь меня могли удочерить, когда мне было десять, — продолжила свой рассказ Кейт. — Одна симпатичная семья долго присматривалась ко мне. Если бы я попала к ним, жизнь сложилась бы совершенно по-другому. Но грех жалеть.

— Почему удочерение не состоялось?

— Муж потерял работу в тот самый момент, когда его жена обнаружила, что беременна. Они очень долго не могли зачать ребенка, и когда это вдруг случилось, на них обрушилось множество проблем. Я очень старалась быть им идеальной дочерью, но никогда не смогла бы стать им родной. Они попрощались со мной. А я продолжала стараться быть идеальной для других опекунов, но без толку. Потом я изо всех сил старалась стать идеальной студенткой. Это у меня хорошо получилось. Потом — идеальным директором, и до последнего времени у меня и это выходило. Но я не знаю, как быть идеальной матерью и идеальной женой, Джаред.

— Милая Кети если бы я мечтал об идеальной жене, то никогда бы не женился.

— Но ты заслуживаешь большего. Ты это в очередной раз доказал.

Взгляд Джареда застыл, остановившись на жене. Все его признания, просьбы и требования остались безответными. Она стыдилась себя, своих желаний, своей любви. Она хотела быть той, которую не мог любить Джаред. Стремилась истребить в себе маленькую сироту, от которой отвернулись взрослые дяди и тети, на доброту которых она надеялась.

— Милая, зареванная Кети, я люблю тебя. Ты меня слышишь? Я люблю тебя… Я не люблю Непревзойденную Директрису, не люблю Безупречную Администраторшу, не люблю Супермамочку, хотя все они мне очень нравятся. Но все это лишь осколки моей любимой женщины, которые не способны заменить ее. Я не позволю тебе обкрадывать меня. Ты правильно сказала, что я достоин большего. Вот и дай мне это большее. Поверь в меня, полюби меня так, как я люблю тебя. Позволь мне узнать, какая ты на самом деле. Кейт Малоун или Кети Рид — не это важно. У тебя вся жизнь впереди. Ты еще не раз станешь мамочкой, потом будешь бабушкой. Но прошу тебя, оставайся собой.

— Ты так уверен, что мы сможем быть вместе?

— Ты от меня так просто не избавишься, дорогая, — Джаред нежно поцеловал жену. — Ты рассказала мне свой секрет. У меня тоже есть что тебе поведать, любимая.

— Можешь говорить мне обо всем, о чем только пожелаешь, — заверила его Кейт.

Джаред продолжал неотрывно смотреть на нее, старательно выбирая слова, чтобы сказать ей главное. Потом тихо начал:

— Я обязан в этом признаться.

— Говори.

— Ты знаешь меня, Кети. По натуре я не просто игрок, я люблю побеждать. Такова моя главная цель во всем, за что ни берусь. Ты помнишь, как я впервые завоевывал тебя. В результате ты — молодая, красивая, умная — стала моим главным призом. Женитьба на тебе увенчала борьбу за твое сердце. Но ты ускользнула от меня. Ты выбрала свободу. Я не мог пережить такого унижения. Я решил любым способом вернуть свой главный приз. Когда случилось это несчастье со Сьюзен и Брейди, когда судьба Кэссиди зависела от того, будем или не будем мы вместе, я понял, что это мой шанс. Поэтому сделал все, чтобы восстановить наши отношения. Я аргументировал это интересами Кэссиди, но озабочен был лишь собственными интересами.