Телефон лежал у меня на коленях, я взяла его дрожащими руками. Я знала, что увижу, как сведёт желудок и заноет моё разбитое сердце. Я разблокировала телефон, смахивая слёзы и всматриваясь в слова.

Моя маленькая принцесса, я нашёл тебя, ты знаешь,

Брось этот городишко, если зла ему не желаешь.

Рыцаря своего, если любишь, отправь долой,

Жди встречи со мной, я смотрю за тобой.

Мне пришлось сделать так, чтобы Натан уехал из дома подальше от меня. Я не имела представления, на что способен был этот психопат, что он мог сделать ему. Чёрт, он и сейчас мог бы добраться до него. Он нашёл меня здесь, не так ли?

Когда вчера я получила это сообщение, я солгала, сославшись на день рождения своего отца. Он ясно дал понять, что я должна окончательно порвать со своим парнем, с человеком, который был моим спасательным плотом все эти пять месяцев.

Так что мне пришлось заставить его уйти. Я не буду нести ответственность за вред, который может быть ему причинён; если его поймают в эту ужасную паутину, расставленную для меня, его проглотят целиком. Мне нужно было защитить его, последнего человека на этой планете, которого я любила.

Хоть я и не сказала ему этого. Того, что влюбилась в него безнадёжно и бесповоротно.

Вот и настал конец — он пришёл за мной. Спустя месяцы издевательств, психологического преследования, заставляя от страха бросаться в дрожь и оглядываться назад… всему наступал конец. Этот человек, кем бы он ни был, собирался встретиться со мной лицом к лицу. По большей части я была напугана до ужаса. Но часть меня… полагаю, ждала этого. Я была измождена. Я устала бегать, бояться, оплакивать потерю своих родителей. Если этот психопат хотел добраться до меня, Господи, пусть добирается.

Но я не собиралась сдаваться без боя. Нужно было сделать так, чтобы Сэммюэль тоже ушёл. Он стал преданным союзником, и я не хотела, чтобы ему причинили вред.

Я попрошу его отвезти меня в Холлис Хаус, постараюсь убедить, что хочу побыть дома, пока Натан проводит время со своей семьёй. Он погрозится позвонить Клинтону, но я прикажу ему… в конце концов, я была боссом. Я буду твердить, что новая система безопасности была в полном порядке и что он и полиция подтвердили, что дом безопасен и туда можно вернуться.

Я надела леггинсы и большой по размеру свитер и спустилась вниз, чтобы найти Сэммюэля. Пришло время играть грустную, томящуюся от любви девушку.

— Мисс Валон, всё в порядке? Я слышал часть разговора между вами и мистером Раш до того, как они все покинули дом утром.

По выражению его лица я поняла, что интересовался он не просто потому, что таковой была его работа. Он действительно заботился обо мне. Моё сердце кольнула внезапная острая боль.

Я состроила самое грустное и безутешное выражение лица, на которое была способна:

— Думаю, эм-м-м… думаю, мы с Натаном только что расстались.

В общем-то, мне не нужно было изображать грусть и печаль, я испытывала это каждой клеткой своего тела. Я могла никогда больше не увидеть Натана.

Он подошёл ко мне, одетый в свой безупречный костюм:

— Я могу сделать что-то для вас?

В тот момент мой план вступил в силу.

— Вообще-то, единственное, что мне поможет, так это какое-нибудь по-настоящему хорошее, может, даже чикагское блюдо. Вы не могли бы, это, наверное, капризная просьба, но… не могли бы вы принести мне что-то такое?

Я заморгала глазами, изо всех сил стараясь выглядеть невинно. Я никогда ни о чём его не просила, по крайней мере, не о таком.

— Мисс Валон, я не могу оставить вас тут и поехать в Чикаго.

— Да бросьте, Сэммюэль! Тут я буду в полном порядке. Я выходила в город, и ничего не произошло. Мне правда очень хочется той пиццы.

Я не сказала ему о том, что получила ещё одну записку, что находилась в большой опасности и что маньяк собирается прийти за мной сегодня ночью. Сэммюэлю нельзя быть здесь, я не могу подвергать его опасности.

Выражение его лица оставалось непреклонным, но я видела, как его одолевали сомнения. Он размышлял.

— Я поеду и тут же вернусь. Меня не будет не более четырёх часов, если я возьму частный самолёт. А вы не покинете этот дом, ни ногой за порог.

Я кивнула в ответ:

— Конечно, непременно.

Он всё ещё колебался, но достал телефон и набрал номер. Не отводя от меня глаз, он приложил «iPhone» к уху:

— Да, пожалуйста, заправьте самолёт, я скоро буду.

Сэммюэль завершил звонок:

— Я оставлю Коула у главных ворот снаружи. Он сможет сообщить, если кто-то приблизится к поместью, а в доме есть кнопка сигнала тревоги прямо у вашей спальни.

Он оставил мне ещё пару инструкций о том, что мне можно делать и чего нельзя, а затем ушёл.

Именно этого он и хотел. Чтобы я наконец осталась одна в Холлис Хаус, в большой и пустой скорлупе. Мне оставалось лишь ждать. И готовиться.

Я поднялась в крыло родителей, куда не смела заходить с тех пор, как приехала ещё в декабре. Воспоминания о них хранились в каждой детали в этом холле, от любимой картины моей матери, висящей на стене, до декоративных дверных ручек, которые она установила на дверях.

Войти в их комнату было очень болезненным для меня. Аромат её парфюма, «Шанель № 5», окутал меня, переливаясь с мятным запахом геля после бритья, которым пользовался мой отец. Они уже много лет сюда не приезжали, и всё же их запах пронизал каждую частичку этого дома. Постель была устлана бархатным одеялом богатого голубого цвета, а на комоде лежали запасные часы отца, будто он вот-вот должен был за ними вернуться.

Я залезла в кровать, свернувшись калачиком посередине, представляя, будто лежала между родителями. Здесь я могла притворяться, что они ещё живы.

— Возможно, мы встретимся раньше, чем я думала, — прошептала я в пустоту.

Но чтобы предотвратить это — бог свидетель, я пока не собиралась на небеса — я направилась в гардеробную. Натан рассказывал мне где-то месяц назад, что там, в гардеробной родителей, был спрятан сейф с пистолетами, но я была слишком труслива, чтобы прийти и проверить.

Но сейчас я была готова. Набрав дату рождения отца, я открыла сейф и распахнула огромный футляр. Внутри лежали пистолеты разных размеров, чёрные и блестящие. Они пугали меня, но одновременно придавали сил.

Я потратила час на то, чтобы спрятать их в разных местах по всему дому, убедившись, что они заряжены и готовы к использованию.

Затем я вернулась в свою комнату и переоделась в спортивную, облегающую тело одежду чёрного цвета марки «Андер Армор^[8]» и чёрный пуловер поверх этого. Надела кроссовки и спрятала в повязке на лодыжке карманный нож, подаренный мне Натаном.

Я была готова к встрече с ним, кем бы он ни был. Я могла прийти к нему, уступив ему свою силу и дав преимущество знать, что я осталась одна, но он ошибался в своих предположениях.

У меня был элемент неожиданности, и порой именно это имеет ключевое значение. Я каталась по льду, но у меня был запасной план. План того, как выйти сухой из воды, ход, стоящий всех трудностей, на который он не сможет ответить.

Когда он придёт, я буду ждать его в полной готовности. 

Я расхаживала взад-вперёд, туда-сюда. Я занималась этим уже два часа, наблюдая, как солнце садилось за горизонт и темнота окутывала Холлис Хаус.

Каждая клеточка моего тела была пропитана страхом. Я вздрагивала от малейшего шума. Ледяная вода, ледяная вода… я повторяла эти слова снова и снова в надежде, что кровь в моих венах станет такой же холодной.

Мысли о потрясённом взгляде Натана не давали мне покоя.

Я расхаживала по библиотеке, когда заметила краем глаза свет.

Я его не зажигала.