ГЛАВА 2

Уверена, когда Данте описывал девять кругов ада, он не мог постичь тот ужас, в котором я оказалась. Иначе наверняка посвятил бы еще один исключительно мне — личный десятый круг ада. Нет, я не застыла в ледяном озере и не застряла в пылающей гробнице. Вместо этого меня заставили наблюдать, как моя пятидесятисемилетняя мать разворачивает подарки с возбуждающими маслами для тела и всякими вибрирующими игрушками. Никто, подчеркиваю, никто, черт подери, не должен даже представлять, как их мать использует подобные штуки, и уж точно не должен смотреть, как она держит их в руках, краснеет и хихикает словно школьница.

— Разве Гарри не будет в этом сексуальным? — спросила она, держа в руке мужские бикини и обмахиваясь ладошкой.

В этот момент меня чуть не стошнило пирожным с пенисом, которое только что откусила (вместо обычного цветка из глазури я проглотила часть яичек). От приторных кусочков мошонки в горле запершило. Тогда я и поняла: несмотря на то, как будущий отчим полезен в похоронном бюро, придется его уволить. Ни за что не смогу нормально забальзамировать тело в присутствии Гарри, если буду думать, что под рабочим фартуком у него красные бикини. Да и никогда не смогу протянуть ему анальную/вагинальную пробку, не задаваясь вопросом, использует ли он пробку «Fun Factory Booty», подаренную моей матери старинным другом.

Отчаянно нуждаясь в выпивке, я поднялась со стула и направилась к кухне. Однако как бы сильно ни хотелось утопить печаль в алкоголе, мне нужно сдерживаться, чтобы после вечеринки остались силы для охоты на мужчин. И не только для этого. Учитывая, что домик находился у черта на куличках, надо было еще и найти отсюда дорогу.

Я плеснула немного водки в клюквенный сок, но тут же была бесцеремонно отпихнута клюшкой своей бабушки.

— Где, черт подери, мой «Fireball»? — Оглядев бутылки с ликерами на столе, она раздраженно фыркнула: — Гарантирую, что его украла одна из чертовых мнимых трезвенниц, девчонок Гаррет.

Да, леди и джентльмены, эта маленькая, сквернословящая старушка с прилизанными седыми волосами и жевательным табаком в зубах, не кто иной, как моя бабушка, Пиз. Ее настоящее имя Элоиза, но лишь несколько человек так ее называют. Она даже настояла, чтобы внуки звали ее Пиз, а не банальными «бабушка», «бабуля». И это лишь один из множества аспектов ее тщеславия. Если тебя называют «бабушкой», значит ты уже старая, а ей этого совсем не хотелось.

Глядя на нее, сложно представить, что когда-то она была дебютанткой в престижном клубе «Piedmont Driving Club» в Атланте. Раумеется, учитывая ее любовь к преувеличению во всем, она так и не вписалась в их круг.

Когда она положила глаз на моего дедушку, у того не осталось ни единого шанса. Он был ее полной противоположностью: тихий, сдержанный парень из бедной горной семьи, который учился в колледже на футбольную стипендию. Не лишне добавить, что он был похож на Пола Ньюмана. Бабушка оставила свою высокомерную семью, как она их называет, и никогда не оглядывалась, даже когда мой дед повредил колено и решил стать похоронных дел мастером.

— Мне нужно еще выпить, если собираюсь продержаться до вечера. Потому что вся эта хрень для секса, которой размахивают у меня перед лицом, заставляет вспомнить, что у самой этого уже пять лет не было.

— Дедушка умер пятнадцать лет назад, — поправила я.

Пиз поджала губы.

— Я в курсе.

— Тогда это значит... эм, фу, — ответила я.

Пиз закатила глаза.

— Честно, Оливия, если не перестанешь быть ханжой, ты никогда не избавишься от паутины между ног.

Мне пришлось прикусить язык, чтобы не ляпнуть, что я собираюсь вечером вымести всю эту аллегорическую паутину. Вместо этого плеснула себе еще водки.

Когда я вернулась в гостиную, мама держала последний подарок и, черт возьми, это было что-то с чем-то. Пара красных пэстис в комплекте с трусиками с разрезом. Она помахала ими передо мной и поиграла бровями.

— Смотри, Оливия.

Да, я вижу. Всего отбеливателя мира будет мало, чтобы стереть эту картинку с моих глаз. Я выдавила улыбку.

— Гарри не будет знать, от чего его хватит удар, — произнесла я, занимая соседнее свободное место.

Она хихикнула.

— Перед отъездом в свадебное путешествие я обязательно перепроверю, взял ли он свои таблетки для сердца. Не хочу довести его до сердечного приступа.

Ассоциация с вызванным сексом сердечным приступом пробудила воспоминание об Эрике, и в груди стало больно. Я закусила губу и опустила голову.

Мама потянулась и взяла меня за руку.

— О, Ливви, маленькая, прости. Я не подумала, — извинилась она.

— Все нормально.

К счастью, ее подруги были слишком заняты, чтобы услышать наш разговор. Они улюлюкали и смеялись над подарками, которые передавали из рук в руки. Мама пальцем приподняла мой подбородок и заставила посмотреть ей в глаза.

— Ты же знаешь, я бы все на свете отдала, чтобы сегодня вместо меня замуж выходила ты.

— Ой, мама, ты так не думаешь.

Она покачала головой.

— Думаю. Лучше бы ты была счастлива, а не я.

— Но я счастлива, — возразила я.

Мама неодобрительно поджала губы.

— Врать собственной матери невежливо.

— Я не вру. Я вполне довольна жизнью.

Ладно, я врала и не краснела. Я не просто отчаянно желала, чтобы меня трахнули. Мне безумно хотелось назвать кого-нибудь своим. Чтобы обниматься в кровати в субботнее утро. Чтобы вести простые беседы за приготовленными дома курицей и пончиками. Чтобы спорить о том, что смотреть — футбол или «Lifetime». Чтобы возить наших детишек в спортивные и танцевальные секции. Чтобы делать все те мелочи, которые обычную жизнь превращают в неповторимую.

И хотя временами хотелось воздеть руки и прокричать в небеса «ЗА ЧТООО?!», я держалась. Вместо того чтобы погрузиться еще глубже в пучину жалости к себе, я решила выбираться из бездны. В конце концов, сегодня у мамы счастливый день. Она достаточно натерпелась после смерти отца и не заслужила смотреть, как дочь сломлена и страдает.

— Серьезно, мам, я в порядке. Не теряю надежды, что однажды прискачет мой принц. Просто, наверное, сейчас его удерживают в какой-нибудь заморской темнице.

Мама явно не была полностью удовлетворена моими аргументами, но все же одарила меня улыбкой.

— Я молюсь каждый день, милая. Больше всего на свете хочу, чтобы вы с Алленом остепенились.

— Теперь твоя очередь не врать. В тайне ты мечтаешь, чтобы мы создали семьи и наделали тебе внуков.

При упоминании о продолжении рода темно-синие глаза матери засверкали от удовольствия.

— Ладно, возможно, я бы душу продала за внука... или троих, — ответила она со смешком.

— Если тебе от этого станет лучше, то я подумываю заморозить яйцеклетки. Ну, чтобы потом воспользоваться ими, если принц так и не объявится.

Радость мамы мгновенно испарилась.

— Я имела ввиду не это.

Пиз ткнула маму палкой в ногу.

— Что скажешь, Морин? Теперь сможешь всем рассказывать, что ждешь внука, как только он оттает.

Мама закатила глаза.

— Простите, что я не в восторге от перспективы криозаморозки.

Пиз фыркнула.

— Сколько бы Аллен не совал свой фитилек в чужие задницы, ты все равно станешь бабушкой, не успев опомниться. — Когда мы с мамой в ужасе уставились на нее, Пиз пожала плечами. — Это правда.

— Даже спрашивать не хочу, откуда ты знаешь об интимных подробностях жизни Аллена, — произнесла мама.

Подмигнув, Пиз ответила:

— Я никогда не раскрываю свои источники.

— Слава богу! — пробормотала я, чем заработала от Пиз удар тростью по колену.

— Ай!

— Я бы дорого заплатила, если бы мои источники нашли и про тебя какие-нибудь пикантные подробности, — хмыкнула она.

— Оставь Оливию в покое, Элоиза, — предостерегающе проговорила мама.

Пиз оперлась на трость.

— Я лишь констатирую факт отсутствия у Оливии личной жизни.

Я сжала пальцами переносицу, чувствуя, как подступает головная боль и мысленно начала повторять: «Не вмажь своей бабушке. Не вмажь своей бабушке!»

— Мне нужно обезболивающее, — произнесла я, поднимаясь.

— Ой, не будь такой трусихой, Ливви. Ты же знаешь, что я всего лишь шучу, — крикнула вслед Пиз, когда я направилась в спальню, где лежали вещи и сумочки.

Поборов желание послать ее нахер, я решила поступить мудро и не обращать внимание. Когда вошла в спальню, Джилл натягивала пальто.

— Ты уходишь?

— Ага, мне лучше уже выехать, чтобы успеть встретить Чейза.

— Думаю, последую твоему примеру.

Услышав эту фразу, она в экстазе задвигала бедрами.

— О, да, детка, у Ливви сегодня будет секс!

— Ш-ш-ш! — зашипела я, в панике оглядываясь, чтобы ни мамы, ни Пиз не оказалось поблизости.

— Есть идеи, куда ты отправишься?

— Подумываю залезть в «Гугл» и посмотреть, что тут есть в округе.

— Что ж, тогда удачи.

— В смысле?

— Просто я ничего не видела, пока ехала сюда.

— Судя по опыту, в любой дыре всегда найдется какая-нибудь забегаловка.

— Тогда будем надеяться, что в этой твой забегаловке найдется какой-нибудь парень с приличной внешностью и рабочим членом.

Я ухмыльнулась.

— Скрестим пальцы.