– Терри О'Брайен, – сказала Паркер. – Он узнал машину, наверное, решил, ты хочешь подстроить, чтобы он тебя остановил.

– Расскажи мне про звонок.

– Я была в душе. Он записался на автоответчик. Не назвался, сказал только, что хочет кое о чем поговорить и попробует застать меня на работе.

– Интересно.

Паркер кивнула.

– Не правда ли?

Как у многих полицейских, ее телефона не было в справочнике.

Когда они поднялись на свой этаж, из детективов в отделе был лишь Ферли Спирс. На телефоне Эдди Оруэлла вспыхивала красная лампочка, Ферли смотрел на нее, но не двигался с места.

– Проблемы? – спросил Уиллоус.

– Это Джудит. У нее, наверное, автоматический повтор, я сейчас свихнусь.

– Спроси, что передать.

– Хороший совет, Джек, только я уже спросил. Она не останавливается, она не знает пощады. Я смотрю на телефон, лампочка горит, я должен снять трубку.

– Где Эдди?

– Наверное, на полпути к Мексике. Медовый месяц кончился, это уж как пить дать. Розы увяли, шампанское выдохлось. – Спирс взглянул на Паркер. – Не знаю, что он с ней сделал, но так или иначе, бьюсь об заклад, больше он этого не сделает никогда.

– Мне звонили?

– Один раз. Молодой человек. Не назвался, сказал, что перезвонит. – Спирс улыбнулся Паркер. – Отличный костюмчик.

– Спасибо.

– На выходных ездил в банк. Пришлось поговорить с управляющей, недоразумения со счетом, так, опечатка, ничего серьезного. Ну, да я не об этом. Богом клянусь, на ней был точно такой же костюм, как твой, Клер.

– Ты думаешь, я ей его одолжила?

Спирс уловил угрозу в голосе.

– Брось, конечно нет.

– Ну тогда что, Ферли, она мне его одолжила?

Спирс нахмурился. Он не понимал, отчего Паркер так расстроилась. Женщины. Зазвонил телефон. Он схватил трубку, нажал пульсирующую красную кнопку и сказал:

– Детектив Спирс. – У него вытянулось лицо. – Как я уже говорил, миссис Оруэлл, я передам ему, чтобы он позвонил вам, как только придет.

Уиллоус за своим столом взял карандаш и набросал силуэт телефона, добавил диск, штриховкой навел тень.

Стол Паркер стоял впритык к столу Уиллоуса. Металл, покрытый тускло-серой эмалью. Но поскольку Уиллоус прослужил дольше, чем Паркер, ему предоставили место у окна с видом на кирпичные стены корпуса, где помещались камеры предварительного заключения. Паркер же открывался лишь вид на Уиллоуса. Иногда это было совсем неплохо. Она отодвинула стул и села, вскинув глаза, обнаружила, что он смотрит на нее.

– Откуда у Черри твой телефон? – Ревнуешь?

– Если тебе это приятно.

Уиллоус разместил цифры на телефонном диске, от девятки до нуля. Жизнь, полная возможностей. Паркер сказала:

– Не от меня.

– Значит, от кого-то еще. Или он побывал в твоей квартире.

– Исключено. Я бы заметила.

– Может, тебе лучше сменить замки, Клер?

– Не бери в голову.

Один из гражданских служащих в дальнем конце отдела особо тяжких преступлений предостерегающе вскрикнул, и Уиллоус обернулся в самый раз, чтобы увидеть, как Оруэлл перемахнул через переборку.

Ферли Спирс спросил:

– Какого черта ты не входишь через дверь, как все, Эдди?

– Ключи забыл.

– Фига с два, у тебя штаны такие узкие, что ты их в карман не засунешь.

– Что это тебя так интересуют мои штаны, Ферли? Нравлюсь?

– Нет, но кое-кому нравишься.

Оруэлл улыбнулся.

– Кому это?

– Твоей жене.

Улыбка погасла.

– Я ей миллион раз говорил не звонить мне на работу. Опять объявится, скажи ей, что меня не видел, ладно?

– Если тебе нужна охрана, плати.

– Что? – Лицо Оруэлла стало цвета редиса.

– Пять долларов, – невозмутимо сказал Спирс. – Вперед и наличными, никаких чеков.

Оруэлл обернулся к Паркер.

– Просто не верится. Как страшный сон, только хуже.

– Это выгодная сделка, Эдди.

– Да?

Паркер мило улыбнулась.

– Я бы взяла не меньше десяти.

Зазвонил телефон Уиллоуса. Он снял трубку, минутку послушал, затем прикрыл микрофон ладонью и сказал:

– Эй, Эдди.

– Чего?

– Расслабься, это не тебя.

Спирс захохотал.

Уиллоус указал на Паркер.

– Твой новый приятель. Третья линия.

Черри Нго назначил встречу во вьетнамском ресторанчике под названием «Бледно-зеленые побеги». В телефонном справочнике его не было. Уиллоус вслух поинтересовался, не водят ли их за нос. Паркер ответила, что не думает. Он может назвать это интуицией, если хочет, но ей кажется, что Черри будет там. Уиллоус скатал в шарик свой рисунок и отфутболил его со стола в мусорную корзину.

Женская интуиция. Он давно научился ей не перечить.

Они подъехали к ресторану без четверти десять. Вывеска сообщала, что заведение работает с четырех часов пополудни до двух ночи. Уиллоус подергал дверь. Она была заперта.

Паркер взглянула на часы.

– Думаешь, Черри рассчитывает, что мы проторчим здесь, пока они не откроются?

– А потом купим ему обед и пару пива, чтобы не есть всухомятку. – Уиллоус заглянул внутрь. Из-за прозрачных отражений проезжающих мимо машин ничего невозможно было разглядеть. Он положил руку козырьком над глазами к пыльному стеклу. Семь-восемь столов, две дюжины стульев. Уиллоус не нашел двух одинаковых.

Ящик кассового автомата выдвинут.

За кассой к стене пришпилен плакат: буйвол на рисовой плантации.

Налево занавес из бусин прикрывает вход в заднюю комнату. Параллельные полосы света ложатся на пол между чередующимися красными, синими и зелеными нитками.

Автомобильный поток остановился. Уиллоус услышал музыку, тонкую и пронзительную.

– Давай посмотрим сзади.

Паркер кивнула.

Детективы быстро спустились до конца квартала, повернули за угол и по осыпающемуся тротуару дошли до устья переулка. В двух шагах была пекарня, и воздух пропитывал теплый, сладкий запах свежего хлеба.

Уиллоус прикрепил значок к нагрудному карману пиджака. Вытащил пистолет и уместил его в ладони так, что вытянутые указательный и средний пальцы прикрывали тупое дуло.

Паркер вытащила свой пистолет.

Ресторан располагался в центре квартала, зажатый между чисткой и цветочной лавкой. Позади здания наполовину пустовала площадка для парковки.

Задняя дверь была снята с запора, приоткрыта. Уиллоус прижался к стене, послушал музыку, поющий женский голос. Танцевать ему не захотелось. Порыв ветра чуть-чуть качнул дверь в его сторону. Скрипнули петли.

Музыка прекратилась.

Свой пистолет Уиллоус уже не прятал. Он что есть мочи ударил ногой. Дверь треснулась о внутреннюю стену и замерла.

Паркер прикрывала Уиллоуса; быстро заглянув внутрь, он отпрянул.

– Черри, ты там? – проорал Уиллоус.

Снова заиграла музыка, сквозь занавес из бус потекла заунывная мелодия струнных инструментов. Паркер спросила:

– Нужен ордер?

– Не думаю. Нам назначена встреча. Дверь открыта…

Внутри по левую руку оказалась кладовка, дверь справа была заперта. Бусы затрещали, когда Уиллоус вошел в зал. Черри Нго лежал навзничь за стойкой. Руки сложены на костлявой груди.

Паркер почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Ее начало трясти.

Уиллоус схватил ее за руку.

– Клер.

– Да, что?

– Позвони ты, хорошо?

Паркер глубоко вздохнула, кивнула, сунула пистолет в кобуру. На обратном пути она заметила: Уиллоус с такой силой ударил по двери, что ручка сделала вмятину в стене.

Когда ее настиг запах пекарни, она упала на колени, ее стошнило.

Уиллоус присел на корточки рядом с телом. Глаза Черри Нго были широко раскрыты. Уиллоус оперся на стойку, наклонился над трупом. В глазах Нго отражались миниатюрные буйволы.

Уиллоус выпрямился. На полу у ног Черри лежала блестящая гильза 45-го калибра, а в центре его лба зияла того же калибра дыра.

Открытый рот и пустое лицо Нго были забрызганы влажными, блестящими ошметками чего-то липкого, красновато-коричневого. На правой руке, обожженной и исчерканной пороховыми ожогами, виднелась вторая пулевая рана. Он держал что-то в той руке, когда его застрелили. Фрукт?