— Да нет, дело обстоит совсем не так. — Патерсон беспокоился, не выглядит ли он слишком испуганным, и хотел было сесть, но вид Ренделла был такой, что этого, очевидно, не стоило делать.

— Врешь, детка. У тебя в нет даже ручки, зато в кармане целая базука.

Патерсон колебался. Потом вытащил пистолет, держа его за ствол левой рукой.

Мойра издала неясный звук, предупреждающий об опасности.

— Заткни свой поганый рот, — приказал Ренделл, даже не дав себе труда обернуться к ней. Потом снова обратился к Патерсону: — Эта штука двадцать восьмого калибра?

— Да.

— А есть глушитель для нее?

— Короткий ствол, — пояснил Патерсон. — Для стрельбы по целям. Большой вес уменьшает отдачу.

Ренделл потер порез от бритвы на шее, и тот снова начал кровоточить. Он слизал с пальца кровь.

— Вы что, собираетесь написать обо мне?

— Что?!

— Ну ладно, — хихикнул Ренделл. — Что вы на самом деле хотите, приятель? Сами-то вы знаете?

— Я хочу продать героин.

— Продать или купить?

— Продать.

— О каком количестве идет речь?

— Двадцать кило, — ответил Патерсон. — Чуть больше сорока четырех фунтов.

— Я знаю, сколько это стоит, черт возьми! — Ренделл не спускал глаз с пистолета в руке Патерсона. — Вы морочите мне голову, дружок?

— Нет, конечно, нет.

Ренделл кивнул. Он слышал, что Гэри Силк потерял героин, но не мог предположить, что так много.

— Он у вас с собой?

— Сожалею, Ренделл.

Ренделл осклабился, обнажив мелкие зубы с застрявшими между ними кусочками жевательной резинки.

— И где вы все это запрятали, друг?

— Товар стоит миллионы долларов. У вас есть наличные, чтобы купить ответ на вопрос?

— Скажите мне, детка, когда вы начинали сегодняшний день, не забыли зарядить пистолет?

— Не забыл. Хотите одну пулю, Ренди?

Ренделл выставил вперед ладони, как бы защищаясь.

— Может быть, позже. Надо хотя бы попробовать товар.

— В ванной комнате в конце коридора. На полу за туалетом.

— Все продумал, верно?

— Но вам это дело не поднять, Ренди. Попробуйте сделать, что сможете. Может быть, кто-нибудь из ваших знакомых заинтересуется? Я буду в отеле «Санрайз» до закрытия бара.

— «Санрайз».

— Только один вечер. Потом уеду.

— Пойди приведи Уолта, — приказал Ренделл. Мойра поморщилась. — Он в этой чертовой машине. Давай пошевеливайся.

Мойра вышла, и ее каблуки застучали по линолеуму.

— Подождите минуту, — попросил Патерсон.

Ренделл подошел к двери, закрыл ее и привалился к ней спиной, скрестив руки на груди.

— Теперь тихо! И не делайте глупостей, — посоветовал Ренделл.

Патерсон направил пистолет в лицо Ренделла и приказал:

— Отойди, к чертям, от двери!

— Или ты разнесешь мне голову? — спросил Ренделл, спокойно залез в карман, достал пачку сигарет «Вирджиния Слимс» и протянул ее Патерсону. — Курите?

Патерсон попытался сделать движение по направлению к окну. Ноги, будто деревянные, совсем не слушались его.

— Ну, что я сказал! — закричал Ренделл.

Патерсон попытался открыть окно, но рама была наглухо забита гвоздями. Тогда он стал разбивать стекло рукояткой пистолета.

— Не серди меня, детка, а то я потеряю терпение. И на самом деле получится что-то плохое.

Патерсон продолжал разбивать стекло.

Ренделл выхватил нож с выкидным лезвием и открыл его.

— Назад, детка!

Патерсон локтем старался выбить остатки стекла. Он согнулся, пытаясь выставить наружу левую ногу и нижнюю часть тела. Ренделл зажег сигарету и направился к нему, неожиданно проворно двигаясь.

И тут прогремел выстрел. Ренделл остановился. Сигарета выпала из его рта. Он поднял полу своего туго подпоясанного халата и потрогал кровавую дыру в мясистой части бедра повыше колена.

— Ты ранил меня, красавчик! И испортил мои брюки!

— Боже! — взмолился Патерсон. — Это случайно!

Ренделл бросился на него.

Патерсон трижды нажал на спусковой крючок и только после этого восстановил контроль над собой. Ренделл катался по полу, сжимая руками колено.

В коридоре послышались крики.

Патерсон сунул пистолет в карман и протиснулся в окно. Из пореза на большом пальце текла кровь. Он начал спускаться по пожарной лестнице вниз, к темному входу в аллею.

Стоны Ренделла больше не были слышны. От рамы летели деревянные щепки. Кто-то высунулся из окна, перекрыв свет, идущий из комнаты. Нога Патерсона соскользнула с одного из металлических прутьев лестницы. Он почувствовал острую боль.

Ржавая металлическая лестница затряслась. Он взглянул вверх и увидел двух ублюдков, которые спускались вслед за ним.

Пожарная лестница заканчивалась, не доходя примерно десяти футов до земли. Складная секция лестницы не открывалась. Прямо под лестницей стояла тележка. Он отпустил руки и упал коленями на дно тележки, а потом спрыгнул на асфальт. Тележка была небольшая, Патерсон толкнул ее, и она покатилась в сторону проулка.

Аллея имела форму буквы «Т». До Хастингс-стрит было менее ста футов. Он бросился бежать. В начале аллеи стояла машина. Ее фары зажглись и ослепили его. Он нырнул налево, в темноту. Послышался шум мотора и скрип тормозов. Аллея озарилась светом. Из-за угла выбежал мужчина, что-то крича и указывая куда-то вытянутой правой рукой.

Примерно в пятидесяти футах впереди по аллее стоял отдельный домик, зажатый между бесформенными кирпичными строениями с плоскими крышами. Патерсон выскочил на задний двор, пробежал позади старого пикапа и взлетел по деревянной лестнице ко входу в домик. Дверь была заперта. Он слышал шаги позади себя. И тут вдруг увидел узкую лестницу, по которой стал немедленно взбираться. Под самым фронтоном оказалась маленькая дверца, совсем как в сказке «Алиса в стране чудес». Но и она была заперта.

Лучи от фонарей поднимались все выше. Тогда он поставил ногу на ручку маленькой двери и вылез на крутую крышу. Дранка кровли посыпалась вниз.

— Взять этого подонка! — послышалась команда Ренделла.

Патерсон почувствовал некоторое облегчение: он-то думал, что убил его.

Согнувшись, он сполз по крыше до того места, где мог перепрыгнуть промежуток между домами шириной в один фут. Луч фонаря метался в воздухе, будто отмечали иллюминацией какой-то праздник. Патерсон пробежал по плоской, покрытой смолой и песком крыше соседнего здания к дальнему его концу. Он выглянул из-за края фронтона и увидел стоящий внизу черный «линкольн». Огней на нем не было, но мотор работал.

Патерсон двинулся назад по плоской крыше. Примерно на половине длины дома около него в нескольких дюймах от стены стоял телефонный столб. Но спуститься по нему было невозможно из-за путаницы проводов. Но рядом оказалась водосточная труба из черного пластика. Она крепилась к стене металлическими держателями и казалась достаточно прочной.

Патерсон немного поколебался, а потом все-таки перекинул ноги через парапет и начал спускаться по трубе. Его брюки за что-то зацепились. Это низ трубы был обернут колючей проволокой. Он освободил брюки.

Потом спрыгнул.

Боль от удара сотрясла его тело. Голова дернулась вперед и ударилась о колено. На губах появился вкус крови.

Задние сигнальные огни «линкольна» мигали красным светом. Патерсон бросился бежать, и его тень на проезжей части то отставала, то обгоняла его, когда он оказывался под светом уличного фонаря.

Добежав до поперечной улицы Кордова, обнаружил, что здания складов и учреждений по обеим сторонам улицы темны и пустынны. Слева был жилой дом. Быстро перебежав освещенную улицу, обнаружил, что дверь была закрыта. У двери висел список жильцов. Нажал на маленькие черные кнопки вызова.

Никакого ответа.

Патерсон повернулся и снова побежал по улице Кордова. В дальнем ее конце показался «линкольн», выехавший из аллеи. Он бежал, слыша за спиной шорох шин автомобиля, а потом свернул налево, за дома.

Споткнулся о пустую смятую банку из-под лизола. Гремя, она покатилась по дороге. В глубине памяти возникло воспоминание о том, что спившиеся алкоголики мешают лизол с кока-колой, пьют эту смесь и часто умирают.