— Слышим автоматную очередь, — сказал Алонсо в свой микрофон-прищепку на плече. — Дайте координаты!

— У нас под трибунами десять-девять-девять! — отозвался голос Тэлбота Джонса. На нашем коде «десять-девять-девять» означает чрезвычайную ситуацию. — Пришлите подкрепление! Есть потери.

Алонсо махнул рукой, и мы всей толпой понеслись назад, к трибунам. Еще по тренировочному лагерю морской пехоты я запомнил, как опасен подобный тактический просчет. Бросившись спасать раненых товарищей, мы наплевали на ход операции и несемся стадом по открытому участку местности… Отличная мишень!

Снова застрекотала автоматная очередь. Вокруг свистели пули, завывала сигнализация оставленных на стоянке машин. Кто-то вел по нас прицельную стрельбу. Я увидел, как двое наших упали.

На бегу я крикнул в рацию:

— Говорит Молотилка-три! У нас потери!

Передо мной стоял выбор: то ли и дальше бежать за Алонсо, то ли действовать по своему усмотрению. События начали развиваться непредсказуемым образом, и я решился. Пригнулся и запетлял между машинами, отслеживая вспышки и ища автоматные дула.

Долго искать не пришлось. Кто-то вел огонь из-за киоска справа. По-прежнему прячась за машинами, я побежал туда. Я еще не знал, что буду делать. Просто очень не хотелось умирать напрасно.

Вдруг меня сильно ударило в спину, в области плеча. В кевларовый бронежилет угодила пуля, и я упал, выпустив пистолет-пулемет. Он откатился куда-то далеко, под днище навороченной спортивной машины. Трудно понять, откуда в меня стреляли; пули свистели над автостоянкой. Если бы не бронежилет…

Итак, новенький «хеклер-и-кох» валялся где-то далеко. К тому же плечо болело от удара. Поэтому я достал свой полицейский «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра, осторожно приподнялся и заглянул за капот машины. К стоянке бежали полицейские в защитном снаряжении. Из-за киоска продолжали стрелять длинными очередями. Похоже, били из АК-47: техническая скорострельность — шестьсот выстрелов в минуту, начальная скорость пули — семьсот десять метров в секунду. На слух отличить несложно. Из микрофона-прищепки послышались истошные вопли лейтенанта Иствуда — он отдавал приказы по рации.

Я двинулся к киоску, то и дело озираясь по сторонам и оглядываясь через плечо. Подобравшись поближе, увидел вспышку и разглядел трех «калек». Один из них внешне соответствовал фото Гарриса Карриса. Все они ошеломленно таращили глаза. Видимо, не ожидали, что напорются на засаду!

Решив захватить их врасплох, я медленно двинулся вперед и вдруг увидел за их спинами Алонсо Белла. Подобравшись поближе, он опустился на одно колено и прицелился. Явно собрался прикончить всех троих. Он появился так неожиданно, что я не представлял, как сумею ему помешать.

От отчаяния я решил подать голос и предупредить «калек» об опасности. И вдруг на парковку с ревом въехали три машины спецназа и затормозили рядом с тем местом, где стоял я. «Калек» как ветром сдуло из-за киоска, Алонсо так и не успел открыть огонь. Двери распахнулись, и четыре отряда спецназа ФБР рассыпались по стоянке. Офелия Лав не подкачала!

«Калеки» бросали оружие и поднимали руки вверх. Спецназовцы мигом оцепили стоянку.

Алонсо Белл обалдел от удивления. Он собирался прикончить трех чернокожих парней, а ему помешали.

— Мы на месте! Все под контролем! — закричал кто-то.

Я увидел, как спецназовцы вяжут боевиков. Оглянуться не успел, как «калеки» оказались в наручниках. Двое из них были ранены.

Я включил свой фонарь и бегом вернулся к тому месту, где уронил свой «хеклер-и-кох». Если не найду пистолет-пулемет, потом придется долго объясняться с новым начальством. Потеря боевого оружия — дело нешуточное. Я долго светил под днищами машин и наконец увидел то, что искал. Пришлось распластаться по земле и ползти под чью-то спортивную тачку. Поднявшись на ноги, я едва не врезался в живот Алонсо Белла.

— Вот интересно, какой гад дал наводку федералам? — На лбу Алонсо пульсировала жилка.

— А я откуда знаю?

— Они не просто так здесь оказались!

К нам подбежала Офелия Лав — злющая-презлющая. Я заметил, что черный кевларовый бронежилет ей идет. В одной руке она держала девятимиллиметровый «глок», в другой — полевую рацию.

— Скалли, надо же, и ты здесь! Какой сюрприз! — съязвила она и повернулась к Алонсо: — Вы что, берете только «Калек», а «Чокнутых» не трогаете? Приказываю немедленно арестовать всех имеющих отношение к организованной преступной группировке «Чокнутые»! Чтобы через пять минут они стояли здесь в наручниках!

— Местные ребята ни при чем, — возразил Алонсо. — Они пришли просто поболеть за свою команду.

— Если хотя бы у одного из этих вонючек окажется при себе школьный билет, я его съем! Немедленно всех сюда! — закричала агент Лав. — И запомните, я не шучу! Выполняйте свои обязанности, иначе придется подключить моих подчиненных.

Видя, что Алонсо не двигается с места, Офелия Лав принялась отдавать приказы по рации. Отряды спецназовцев ринулись к стадиону. Через двадцать минут они выволокли с трибун человек двадцать разъяренных «чокнутых» и выстроили их на стоянке. Почти у каждого «чокнутого» при обыске изъяли новенький российский «Калашников» сотой серии; автоматы были спрятаны под удлиненными фирменными куртками. М-да, из-за нового оружия российского производства у департамента внутренней безопасности будет много вопросов к этим парням!

Арестованных «калек» отвезли в полицейское управление Хейвен-Парка, а агенты ФБР начали оформлять «чокнутых».

В громкоговорители объявили, что матч отменяется, зрителей попросили немедленно покинуть стадион.

Перепуганные родители и школьники выходили со стадиона через наскоро организованные спецназовцами контрольно-пропускные пункты, рассаживались по машинам и уезжали.

Спустившись в подтрибунную раздевалку, я стал свидетелем ожесточенного спора между Тэлботом Джонсом и Офелией Лав.

— Помощь нам не требовалась! Операция шла успешно! — рычал Джонс.

— Вот как, операция? — Агент Лав язвительно улыбнулась. — А мне показалось, вы просто сидели в засаде!

Меня она смерила испепеляющим взглядом.

— Не попадайся мне на глаза, Скалли! — Она вихрем вылетела из раздевалки и побежала к своей машине.

Действия снова переместились в полицейское управление Хейвен-Парка. Тэлбот Джонс отдал приказ обыскать всех арестованных «калек» и «чокнутых» в нашем передвижном командном пункте, который пригнали на парковку у полицейского управления. Так как в нашем изоляторе мест для всех не хватило, Офелия Лав договорилась с окружным полицейским управлением, чтобы «лишних» пока отправили в Висту.

Обыск продолжался, я не верил собственным глазам. До чего же нам повезло! Наших спасли кевларовые бронежилеты. Но главное, не пострадал ни один болельщик на трибунах, хотя бандиты палили куда попало. Двоих «калек» ранили в перестрелке, их в машинах скорой помощи направили в окружную больницу. Их состояние не внушило медикам опасения.

— Жить будут! — сказал фельдшер.

Зато у «чокнутых» оказался один убитый — девятнадцатилетний Карлос Росарио скончался на месте и со стадиона отправился в морг.

Когда мы заканчивали оформлять арестованных, ко мне подошел Алонсо.

— Нам надо поговорить, — сказал он.

— Валяй!

— Жду тебя через двадцать минут на парковке у начальной школы. — Он повернулся и ушел.

От разговора с ним я не ждал ничего хорошего, но о том, чтобы снова попросить помощи у агента Лав, не могло быть и речи. При посторонних мы с ней обязаны были изображать непримиримых врагов.

Через десять минут Офелия уехала со своими спецназовцами. Я понял, что разбираться с Алонсо придется самому.

В первом часу ночи я доплелся до бывшей начальной школы, не спеша переоделся в штатское. Потом зашел в туалет за мобильником. Оставить его в бачке я не мог. Хотя телефон и лежал в воде, возможно, память не пострадала. Дождавшись, пока все выйдут, я зашел в кабинку и запер за собой дверь.