Надеюсь, найдет. Не знаю, насколько ректор деловит, но человек он мудрый и проницательный. Впрочем, Саламанка выживала 800 лет, выживет и теперь. Я уверена.

Вместо эпилога: саламанская невеста

В пятницу многие студенты разъезжаются до понедельника по домам, и на улицах становится потише. В воздухе висит предчувствие выходных. Мы с Андреем в последний раз шли в университет — попрощаться и подарить кому следует слегка помятые от частых демонстраций журналы. Пятачок перед входом в старое здание имел чрезвычайно нарядный вид благодаря группе празднично одетых граждан с цветами, которые ждали невесту. В университетской церкви, той самой, где служат торжественные мессы в честь важных событий академической жизни, имеют право венчаться только те, кто непосредственно связан с университетом. Сегодня оба брачующихся — молодые преподаватели. Мы пристроились к гостям без малейшего стеснения — за эти семь дней экспедиция «Вокруг света» вполне успела проникнуться духом всеобщего единства. Наконец приехала в эффектной красной машине без пяти минут законная супруга — о да, ведь я ее знаю. На днях видела в пресс-службе. Мы поболтали. Вчера эта миловидная и очень трезво мыслящая девушка все прикидывала, сколько часов лучше взять в этом семестре, чтобы сбалансировать трудозатраты с жалованьем. Сколько лет хорошо бы проработать в Саламанке, чтобы потом уехать в какой-нибудь другой академический центр, не такой «церемонный» и побогаче…

Куда же ее трезвомыслие подевалось сегодня? У ворот храма — Дульсинея Тобосская в роскошных одеждах. Триумф Золушки. И такое возвышенное выражение лица. Такое идеальное соответствие пышным декорациям. Конечно, я понимаю, свадьба — для каждого большое событие, но такое перевоплощение…

Вышел из ректората, с улыбкой помахивая портфелем, сеньор Баттанер. Узнал нас в толпе, помахал на прощанье: «Вы там напишите, что, хотя мы и «старики», нафталином тут не покрываемся. Стараемся приносить пользу, а не только публику развлекать». Пишу.

Фото Андрея Семашко

Анна Папченко

Палеонтологические открытия последних лет заставляют взглянуть на прошлое Антарктиды по-новому, уточнить и даже существенно пересмотреть некоторые устоявшиеся представления. Наиболее интересные идеи касаются событий мезозойской эры, когда своеобразие антарктической фауны проявилось особенно ярко. Дремучие хвойные леса этого континента были прародиной необычных ящеров и птиц и пристанищем для угасающих групп животных. Позднее, непосредственно перед оледенением, по Антарктиде, как по мостику, сумчатые переселились в Австралию. Но даже в ледяном панцире эта земля продолжала рождать новые виды.

В 1990—1991 годах экспедиция Уильяма Хаммера, палеонтолога из колледжа Огустана в Иллинойсе, США, обнаружила в Трансантарктических горах почти целый скелет динозавра. Так еще никому не везло. Окаменелые кости находили в Антарктиде и раньше, но только отдельные фрагменты, по которым нельзя было определить род или вид древнего ящера. Однако изъять скелет из замерзшей породы оказалось делом нелегким — на это ушло несколько сезонов. Палеонтологи разбили палаточный лагерь на леднике Бирдмора, поближе к находке. Когда ветер стихал и 20-градусный мороз становился хоть как-то терпим, команда поднималась на гору Керкпатрик, на высоту 4 000 м над уровнем моря. Скелет динозавра, замурованный в светлый песчаник и аргиллит, на любом другом материке ученые аккуратно извлекли бы кость за костью, вырубив их киркой и зубилом. Но полярные условия не давали такой возможности. В дело пошли отбойные молотки и динамит. Мощный взрыв дробил скалу, и куски породы вместе с костями разлетались по округе.

Родина ящеров и птиц

Но все трудности окупились сполна. Оказалось, что динозавр с Керкпатрика уникален, подобных ему нигде раньше не находили. Острые загнутые вовнутрь зубы выдавали в нем хищника, но необычные черты строения затрудняли точную идентификацию. Крупное двуногое животное, длиной 6 м и весом более 500 кг, обитало в начале юрского периода, примерно 190 млн. лет назад, среди антарктических лесов, вместе с другими плотоядными динозаврами, прозауроподами, звероящерами и летающими рамфоринхами. На его голове красовался костный гребень, вытянутый не вдоль черепа, как у монолофозавра или дилофозавра (который носил два гребня), а поперек. Эта нестандартная деталь послужила поводом для названия. Новичка окрестили криолофозавром, что значит «ледяной ящер с гребнем».

Уильям Хаммер начал искать сородичей криолофозавра на других континентах. Сходным строением обладали пятницкизавр, живший в середине юры на территории Южной Америки, позднеюрский аллозавр из Северной Америки и найденный в Китае яньчюанозавр. Все они — преобладавшие среди плотоядных крупные хищники из группы тетануров. Поскольку в строении криолофозавра просматриваются примитивные признаки, свойственные тетанурам, то ученый предположил, что в его руках оказался один из предков этой ветви ящеров, возникшей в Антарктиде. Именно оттуда тетануры расселились по планете. Скелет криолофозавра содержит также ряд черт, которые роднят его с другими хищниками — двуногими и рогатыми цератозаврами. Возможно, обе группы плотоядных произошли от общих предков, которые обитали в Антарктиде в триасовом периоде, но прямых подтверждений этой гипотезе пока нет.

Мезозой — время появления птиц — животных, близких по своему строению рептилиям. Детали их эволюции неясны до сих пор, и ученые возлагают большие надежды на Антарктиду. Как оказалось, по крайней мере одно пернатое семейство родом оттуда. Джулия Кларк из Университета Северной Каролины изучила окаменевшие остатки похожей на большую утку птицы, найденной на острове Вега. По мнению исследовательницы, вегавис, так назвали вид, обитал бок о бок с динозаврами и, возможно, пережил их массовое вымирание, начавшееся 65 млн. лет назад. Получается, что он — предок семейства утиных, который занимает важное место в ранней эволюции пернатых.

Примитив в изоляции мельчает… или крупнеет

Помимо необычного хищника в Трансантарктических горах Хаммер с коллегами обнаружил окаменевшие кости и отпечатки лап тритилодонтов — звероящеров, похожих на крысу (о звероящерах см. «Вокруг света» № 3, 2005). Если для тетануров и утиных Антарктида стала колыбелью, то для этих животных — последним пристанищем. В юрский период некогда многочисленные звероящеры доживали свой век в разных уголках планеты, в том числе в Антарктиде, пока окончательно не вымерли (если, конечно, ученые не докажут, что ехидна и утконос — это сохранившиеся до наших дней звероящеры). Как показали недавние открытия, шестой континент служил убежищем и для других существ мезозойской эры.

В 90-х годах прошлого века на южном побережье Австралии обнаружили кладбище древних ящеров возрастом около 100 млн. лет. Иными словами, жили они в середине мелового периода, когда Австралия составляла единую сушу с Антарктидой — Восточную Гондвану. Место, названное Бухтой Динозавров, скрывало остатки типичных рептилий, известных палеонтологам по образцам из других районов. К примеру, устрашающие гиганты, длиной 12 метров и весом 5 тонн, — аллозавры бродили по Северной Америке в конце юры, а к началу мела хищники вымерли, как считали, везде на планете. Однако находка аллозавров в Австралии показала, что они продолжали существовать на осколке Гондваны. Как и почему аллозавры из Северного полушария перебрались в другую часть Земли, неизвестно, мы знаем лишь конечный пункт их путешествия, где животные закончили существование примерно на 40 млн. лет позже, чем полагали ранее. От североамериканских собратьев их отличала одна важная деталь — карликовость. При том что высота взрослой особи не превышала двух метров, аллозавры оказались самыми крупными плотоядными из обнаруженных в Бухте Динозавров. Возможно, изоляция от остального мира на относительно небольшом участке суши стала причиной мельчания видов, как это случилось с последними мамонтами на острове Врангеля или последними питекантропами с острова Флорес.